Роберт Джордан - Запретный город Готхэн

Выпущенные издалека стрелы начали падать на укрытие Конана. Высоко на склонах, где большие валуны находились в хрупком равновесии, которое просто захватывало дух, он увидел врагов, роившихся как муравьи, переползающих с камня на камень. Рассеянные широким полукругом, враги попытались окружить его снова. У киммерийца не было достаточно стрел, чтобы остановить их.

Варвар решался на выстрел только тогда, когда был уверен, что попадет.

Северянин не смел, и пытаться вырваться, чтобы спрятаться в овраге позади.

Нашпигованный стрелами он выглядел бы, как дикобраз, прежде чем добрался бы до него. Казалось, что это был конец, и хотя Конан встречался со смертью слишком часто, чтобы страшиться её, при мысли о том, что эти бумаги никогда не достигнут своего адресата, его охватило отчаянием.

Стрела, ударившая в камень под новым углом, означала, что противники спустились еще ниже, и горец вновь начал высматривать стрелка. Он заметил блестящий шлем высоко на склоне холма, прямо над другими. Оттуда, противник мог посылать стрелы прямо в укрытие Конана. Киммериец не мог изменить положения, сразу оказавшись бы под огнем десятка других солдат. Одна из их стрел настигла бы его рано или поздно. Но один гирканец увидел лучшее, по его мнению, место для выстрела и рискнул сменить позицию, в надежде, что стрела Конана не достанет до него с такого расстояния и выпущенная в гору. Он не знал Конана так хорошо, как Турлог.

Турлог, что был значительно ниже, на склоне, вдруг прокричал приказ, но гирканец уже понесся с развевающимся халатом к следующему выступу. Стрела Конана достала его в середине шага.

С диким воплем гирканец споткнулся и упал лицом вниз, уткнувшись в камень, лежащий там. Удара тяжелого тела было достаточно, чтобы лишить нестабильного баланса валун. Он покатиться вниз по склону, увлекая за собой следующие. Позади него широким потоком с грохотом посыпался настоящий поток из камней и обломков скал.

Люди начали паниковать, выпрыгивая из своих убежищ. Конан увидел Тургола, бегущего наискось по склону, и спасавшегося от катящихся вниз валунов и скал. Высокий, гибкий силуэт, даже в гирканской одежде, был безошибочным узнаваем.

Конан выстрелил, но промахнулся, как и всегда, когда целился в этого человека, но у него не было времени, чтобы выпустить следующую стрелу. Весь склон холма был теперь в движении, ибо вниз, ревя и сметая все на своем пути, мчался поток камней, валунов и глины. Гирканцы и уркманы следовали за Турлогом с криками и проклятиями.

Конан выскочил из своего укрытия и бросился к выходу из ущелья, не оглядываясь назад. За собой он слышал рев валунов и страшные крики тех, кого захватили и разорвали в кровавые клочья тонны ила и камней. Киммериец бросил лук, теперь учитывая каждый грамм излишнего веса. Оглушающий слух грохот все еще звучал в его ушах, когда варвар наконец-то добежал до выхода из оврага и бросился за выступающий скальный выступ. Горец присел, прижавшись к стене, а сквозь устье ущелья высыпались, взбивая пыль, обломки и подпрыгивающие глыбы, отскакивающие с оглушающим грохотом от стен, и летящие вниз по наклонному проходу. Тем не менее, лишь небольшой поток лавины засыпал ущелье. Большая часть её прошла вниз по склону горы.

Конан оттолкнулся от каменной стены, которая скрывала его. Он стоял ногами по колено в рыхлой смеси из пыли и щебня. Лицо его было порезано отлетающими осколками камней. Рев лавины утих, и вокруг опустилась невероятная тишина. Варвар посмотрел на плато, покрытое огромными обломками измельченного сланца, камней и почвы. Здесь и там торчали искореженные и окровавленные руки или ноги, указывая те места, где скальный поток пожрал своих жертв. Вокруг не было и следа Турлога или остальных выживших преследователей.

Конан, однако, был довольно пессимистичен во всем, что было связано с этим дьяволом Турлогом. Северянин был уверен, что Турлог выжил, и что он снова начнет преследовать по его пятам, как только соберет вместе своих перепуганных воинов. Вполне возможно, что он завербует и туземцев, живущих в этих горах. Сила, которую этот человек имел над дикими гирканскими племенами, была почти сверхъестественной.

Варвар побежал вниз по ущелью. Лук, мешок с припасами, все ушло навсегда. Единственное, что на нем осталось — это одежда, в которую горец был одет, меч и кинжал на его поясе. В этих бесплодных горах, голод был угрозой не менее серьезной, чем возможность смерти от рук диких племен, населяющих их.

У него был один из десяти тысяч шанс, что воин не встретится с враждебными племенами, и что сможет выбраться отсюда живыми. Но северянин с самого начала знал, что это будет отчаянным походом, при этом Конан никогда не зависел от слепой удачи, как и ранее в Киммерии, так и теперь, в течение уже многих лет, наемником, где-то на самом краю света.

Ущелье тянулось и извивалось между искривленными стенами. Поток лавины быстро утратил здесь свой напор, но по-прежнему наклонное дно было завалено валунами, упавшими сюда с высокого склона. Конан вдруг резко остановился, подняв меч в руке. Перед ним на земле лежал человек, подобного которому варвару никогда еще не случалось видеть в гирканских горах или где-либо еще. Это был очень высокий, сильный молодой человек, одетый в короткие шелковые брюки, сандалии и тунику, подпоясанной широким поясом, на котором висел палаш. Конан обратил внимание на волосы лежавшего. Голубые глаза, что были у молодого человека, не являлись необычными, у киммерийца самого они были синими. Но волосы у него были совершенно белыми, обвязанными на висках полоской из красной ткани, а вся его равномерно обрезанная грива спадала почти до плеч.

Конечно же, он не был гирканцем. Конан вспомнил, что когда-то слышал историю о живущем где-то в горах племени, но не гирканским и не иранистанским. Неужели киммериец наткнулся на представителя этого легендарного народа гигантов?

Молодой человек безуспешно пытался вытащить оружие. Валун, который, по-видимому, достал его в то время, когда он пытался спрятаться за камнем, и пригвоздил его к земле.

— Убей меня, и покончим с этим, ты гирканская собака, — сквозь стиснутые зубы пробормотал тот на гирканском диалекте.

— Тебе не сделают ничего плохого, — сказал Конан. — Я не гирканец и у меня нет проблем с тобой. Лежи. Я постараюсь помочь тебе, если смогу.

Тяжелый валун придавил ногу молодого человека, таким образом, что тот не мог самостоятельно вытащить её из-под него.

— У тебя сломана нога? — спросил Конан.

— Я думаю, что нет. Но если переместишь камень, то раздавишь её в кашу.

Конан понял, что молодой человек прав. Полость на нижней стороне камня спасла ногу, обездвижив человека в то же самое время. Если северянин перекатит камень, на любую из сторон, он раздавит ногу парня.