Роберт Сальваторе - Восстание короля

Никто не знал что ответить.

— Обыщите город, весь город, — приказал капитан Андрус, и дворф тяжело вздохнул.

— Город большой, — посетовал он.

— Поставь пост охраны у обоих магазинов, с другими охранниками в поле зрения, чтобы передать их крики тревоги, если Микки или леди Зи вернутся, — распорядился Андрус.

Капитан и Красный Маззи покинули крышу, оставив Ивана, задающегося вопросом, как долго они будут вести эту абсурдную охоту, чтобы удовлетворить идиотизм короля Ярина Фростмэнтла. «Драконы», — качая головой, пробормотал дворф.

Однажды он летал на драконе, большом и красном, в далёких землях в давние времена.

И он боролся с другим, мёртвым, драколичи, и та поездка была ещё более дикой.

Иван Бульдершульдер широко улыбнулся, когда подумал о тех давних днях. Часто он рассказывал истории о них в тавернах Гелгабала. И многие другие, и кто поверил бы, что он поймал удирающего вампира в мехи?

Ах, но за ту историю его каждый раз угощали выпивкой!

Это была хорошая жизнь.

Огриллон прошествовал по сцене, нетерпеливо улыбаясь из-под колпака, когда на обозрение огромной толпы поднимал одно орудие пыток за другим. Каждый ужасный предмет вызывал крики одобрения на нескольких языках, все желали болезненной и жестокой смерти человеку.

Не часто случалось, что они получали человека на свой карнавал, к тому же только что из сражения, и этот крупный варвар причинил немало ущерба оркам в последние несколько декад.

Огриллон осмотрел комнату: по его оценке их тут были сотни.

Даже больше, чем в прошлый раз. Между секциями скамей в полукруглом амфитеатре, высоко поднималось пламя огромного костра, и вокруг него плясали гоблины и орки, все стремились увидеть боль, причинённую пленникам.

Огриллон подошёл к маленькой жаровне на сцене и снял с его тлеющих угольков раскалённый штырь. Со злой улыбкой специалист по мукам повернулся к гоблину и пошёл в его сторону.

Толпа кричала, но не так безумно как прежде, поскольку они уже видели много убитых маленьких гоблинов, а этот казался едва живым, будет ли он корчиться, когда штырь коснётся его бледной плоти?

Слыша, такую вялую реакцию, огриллон бросил штырь вниз и, презрительно махнув на гоблина, обернулся и зажал свой собственный нос в демонстративном отвращении.

Толпа рассмеялась от души.

Да, этот палач был прекрасным шоуменом.

У алтаря в центре сцены, огриллон высоко поднял заполненный кислотой бурдюк, и в то время как глаза аудитории были прикованы к нему, мучитель ловко переместил второй бурдюк на ужасный жертвенный стол.

Скот быстро пошёл к гоблину, спиной к толпе, неся высоко полный кислоты бурдюк, а его свободная рука, опустилась к поясу, вынув прекрасный кинжал. Он встал прямо напротив висящего гоблина, затем отступил на шаг, сделал паузу в несколько ударов сердца, и влил кислоту в горло существа.

Несчастное существо булькало, но не корчилось.

Струйка крови появилось на горле гоблина. Другая уже вытекала из его сердца от бесшумной колотой раны, которая оборвала жизнь гоблина прежде, чем кислота оказалась у его губ.

Стало появляться больше кровавых пятен, кислота разъедала существо изнутри, через его лёгкие и верх живота.

Но никаких криков не последовало, и никаких диких корчей, как можно было бы ожидать.

Толпа поняла, что гоблин был уже мёртв, и хор шиканья и насмешек направился в сторону палача из каждого угла зала.

Вульфгару удалось открыть свой действующий глаз в этот момент, и он увидел, как туловище гоблина полностью разрушилось от едкой жидкости, пролив своё содержимое на пол. Теперь толпа развеселилась, танцевала и кричала со злым ликованием.

Вульфгар наблюдал, как мучитель помчался назад к столу и схватил новый бурдюк. Скот поднял его, и половина толпы зааплодировала — но вторая половина, думая, что такая тактика убивает слишком быстро, кричала огриллону, чтобы он остановиться. Кислота, как предполагалось, была в финале, после всего.

Однако огриллон не останавливался и не замедлялся, а развернулся и бросился на Вульфгара.

Глаз Вульфгара расширился от ужаса. Он должен был бороться!

Он поднял свои ноги — одну, по крайней мере, поскольку другая была слишком раздута и причиняла такую сильную боль, что он не мог её поднять. Он крутился и метался в своих кандалах, но не мог освободить руки.

Огриллон отбросил его ногу в сторону и остановился прямо напротив него, одной кровавой рукой обхватив его горло, другой поднимая бурдюк к его губам.

В отчаянии, варвар отвернул свою голову — так же, как он был готов умереть, так же как он предпочёл бы смерть этому ужасному заключению, в этот момент истины, его инстинкты заставили его бороться, бороться за свою жизнь.

Бурдюк преследовал его; он отдёрнул голову в другую сторону, но немного жидкости попало в его рот. Он попытался выплюнуть её, но бурдюк вернулся к его губам, блокируя его попытки плюнуть и влив больше жидкости!

Немного скользнуло вниз по его горлу, и он почувствовал… теплоту.

— Кричи, ты, дурак, — прошептал огриллон в его ухо, голосом, который был ему странно знаком.

Скот отстранился. Вульфгару потребовался момент, чтобы осознать то, что могло бы происходить здесь. Кровь была на его губах и горле, но она была не его. Огриллон-мучитель оставил её там своими кровавыми руками!

Его кровавые руки и его знакомый голос.

И Вульфгар закричал и задёргался. Он дал зрителям шоу, которое они так горячо жаждали.

Бурдюк вернулся к его губам, и он симулировал попытку избежать его, но не смог, он был быстро пойман, и пил.

Свободная рука мучителя, держа маленькую отмычку, поднялась к кандалам, когда огриллон придвинулся ближе, как будто чтобы прижать Вульфгара и помешать ему отворачиваться.

— Не тяни свободную руку, — последовала инструкция, и Вульфгар почувствовал, что кандалы ослабились, когда опытные пальцы ловко вскрыли грубый замок. — Схватись за цепь, держи руку высоко.

Огриллон отстранился и махнул.

— Продолжай кричать, — сказал он, в то время как толпа взревела.

И Вульфгар так и сделал, он кричал и извивался как будто горя в ужасных муках.

На самом деле он чувствовал, что его кости соединялись, раны закрывались, а в глазах прояснялось. Он выпил половину бурдюка, несколько сильных микстур исцеления. Он уже почти почувствовал, как будто его ноги снова могли бы держать его вертикально.

Мгновение спустя он знал, что они смогут!

Огриллон-мучитель шествовал по залу, держа бурдюк, отвлекая орков и гоблинов. Варвар кричал в притворных муках. Сборище орков и гоблинов, огров и огриллонов, дико радовалось, плевалось проклятиями и бросало маленькие камни в висящего воина-варвара.