Sleepy Xoma - Тропа глупца (СИ)

Стояла глубокая ночь, и большая часть обитателей усадьбы спала, а потому можно было передвигаться относительно безопасно.

«Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах, моя маленькая упрямая лошадка, потому что завтра ты умрешь», — подумал он, быстро спускаясь по лестнице.

Его люди уже ждали в главном зале, как и было обговорено.

— Ну? — требовательно спросил Хис-Тир.

— Нашли, господин, — ответил один из них, склонившись в глубоком поклоне. — Шар-Зим следит.

— Отлично, веди.

Они быстро добрались до лестницы, ведущей вниз, избегая многочисленных охранников и слуг. Хис-Тир полагал, что пока лучше не афишировать свои цели — он всегда успеет это сделать. Тут дежурили целых пять солдат. Точнее, они дежурили до того, как Шар-Зим вместе с тремя бурдюками вина подсел к ним поиграть в кости. Сейчас воины сладко спали — у Хис-Тира осталось немного сонного зелья, примененного Антом в замке герцога.

Слуга, оглянувшись по сторонам, открыл дверь, шепнув господину:

— Внизу охраны нет, пленница одна, я проверил. Мы будем ее вызволять?

— Нет, — покачал головой северянин. — Только удостоверюсь, что она жива, мы не сможем уйти с нею отсюда.

— Как тебе будет угодно, — поклонился воин.

Хис-Тир быстро пошел вниз, нетерпеливо перепрыгивая через ступеньки. Он распахнул отчаянно завизжавшую железную дверь и поморщился от этого звука. В подвале располагалось всего несколько камер, в одной из которой он и заметил Тишайю. Та выглядела отвратительно — распухшее и залитое кровью лицо, изуродованная левая рука, над которой поработал настоящий мастер своего дела, изорванная одежда.

— Тиша? — шепнул Хис-Тир, всматриваясь через прутья смотрового окошка. — Ты жива?

Некоторое время ничего не было слышно, затем раздался слабый стон. Тишайя с трудом открыла глаз, который заплыл меньше и, несколько раз моргнув, уставилась на Хис-Тира.

— Не бойся и потерпи немного, скоро мы вытащим тебя, — пообещал дипломат.

На разбитых губах пленницы заиграла слабая улыбка, и она что-то проговорила. Разобрать даже одно слово было невозможно, но Хис-Тиру и не требовалось слышать — он прекрасно понимал, о чем спросила Серебряная Молния.

— Да, Ант придет и спасет тебя.

Тишайя широко улыбнулась и закрыла глаза, а Хис-Тир вернулся тем же путем. За время его отсутствия ничего не изменилось и он, отдав соответствующие распоряжения воинам, вернулся к Малике.

— Где ты был? — прищурившись, спросила она, как только Хис-Тир закрыл за собой дверь.

Копейщица не спала и с подозрением смотрела на своего любовника, сидя на постели. Хис-Тир, спокойно, точно и не слыша вопроса, разделся, и забрался к ней, обхватив Малику за талию.

— Отходил поискать немного устриц, — скабрезно улыбнувшись, ответил он.

Та недоуменно посмотрела на собеседника.

— Чо?

— Устрицы, моя госпожа, очень полезны мужчинам, — Хис-Тир провел ладонью по обнаженной спине Малики, а затем повалил ее.

Подозрение в глазах копейщицы уступило место радости, и та обвила шею своего любовника руками.

— Нашел? — поинтересовалась она.

— Сейчас узнаешь, — ухмыльнулся тот.

«Что ж, никто и не говорил, что будет просто», — подумал он. — «Но я справлюсь, уверен».

Когда железная дверь лязгнула, отгородив Тишайю от всего мира, та с трудом сдержала рвущийся наружу вопль ужаса. Избитой и измученной женщине до невозможности хотелось крикнуть, остановить друга, попросить того сломать решетку и выпустить ее на волю, прочь от этой бешеной Малики, от запаха крови и нечистот, от тошнотворного чувства собственной беспомощности.

Но она не издала ни звука. Тишайя была слишком опытна и умна для того, чтобы поддаваться панике. Раз Хис-Тир сказал, что Ант придет, значит, так и будет. Более того, Тишайя предполагала, что именно собирается делать ее любимый — в конце-концов они знали друг друга много лет.

Эта мысль заставила Серебряную Молнию чуть заметно улыбнуться.

«Почему он опять спасает меня? Как тот раз. А ведь наша первая встреча была не самой приятной»…

— Повтори, что ты сказал? — Серебряная Молния лениво развалилась на кресле с резными ножками и подлокотниками, рассеянно отправляя в рот виноградины. — Он убил двоих просто так?

— Да, о несравненная! — хныкал невысокий расфуфыренный франт в дорогом камзоле.

По рядам последователей прославленной воительницы прошел ропот. Тишайя сменила позу и, прищурившись, посмотрела на просителя.

Этот тип входил в ее свиту. Кажется. Ну, по крайней мере, какое-то время назад он с друзьями прибился к Тишайе. Это ее не удивляло — вокруг нее постоянно крутились обожатели, подражатели, подпевалы и многие, многие другие. Кто-то рассчитывал получить от нее денег, кто-то — тело, кто-то просто хотел погреться в лучах славы, шедро льющихся на прославленную мечницу, получившую награду из рук самого короля.

И Тишайе, надо сказать, нравилось это — беззаботная жизнь, наполненная радостями и удовольствиями, постоянные пирушки и схватки, красивые мужчины у ее ног и в ее обьятях. Что может быть лучше? Последнее время она наслаждалась роскошью в небольшом, но очень приятном городке на востоке королевства, расположенном в живописной долине с отличным климатом. Хозяин этих земель — провинциальный барон — разрешил глубокоуважаемой воительнице, доказавшей право носить кольцо мастера, делать все, что та только захочет, и Тишайя пользовалась этим правом безо всякой застенчивости. Ее люди разгуливали по улицам с оружием на поясе, задирали любых проходивших через город воинов, а заодно немножко баловались с местными девчонками. В обмен на эти привилегии они истребили все банды, которые только сумели найти в землях барона, а сама Тишайя провела с сеньором пару весьма неплохих ночей.

— И зачем, спрашивается, мне нужно заступаться за вас? — лениво поинтересовалась она. — Хотите, попросите пару из моих учеников помочь.

Да, она называла своих прихлебателей учениками, хотя на самом деле не обучала их ничему, кроме, разве что, искусства праздного времяпрепровождения.

— Я так и сделал, о несравненная!

— И?

— Он убил еще троих.

Выражение скуки на лице Тишайи сменилось любопытством. Не каждый день она встречала бродягу, способного прикончить троих людей из ее свиты. Что ни говори, но драться умел каждый из них. Кто-то лучше, кто-то — хуже. Но она не могла сказать, будто бы ее окружают лишь полные бездарности.

— Он что-нибудь сказал?

— Нет, госпожа.

— И он все еще в городе?

— Да, госпожа, Гоол следит за ним.

Серебряная молния со вздохом поднялась со своего места.

— Мои мечи, — распорядилась она и двое молодых парней, назначенных ею хранителями оружия, тотчас же помчались к своей госпоже, чтобы исполнить распоряжение.