Рене Ахдие - Ярость и рассвет

Шарзад схватила его за руку и потащила прочь. Она видела, как тикали мышцы вдоль его челюсти.

– Знаешь, а ты довольно вспыльчив, – заметила Шарзад, когда они отошли на какое-то расстояние.

Он ничего не ответил.

– Халид?

– Такое неуважение… это нормально?

Шарзад подняла плечо.

– Это не нормально. Но и не является неожиданностью. В этом и есть проклятие быть женщиной, – угрюмо пошутила она.

– Это непристойно. Он заслуживает порки.

«И это говорит король, каждое утро убивающий своих невест».

Они продолжали прогуливаться по базару, и Шарзад с удивлением заметила, что Халид сейчас шел возле нее, близко, как тень, его рука слегка касалась ее поясницы. Его обычно внимательные глаза сейчас казались даже более бдительными, чем раньше.

Она вздохнула.

«Он все замечает. Это будет еще сложнее, чем я думала».

Шарзад вела его через лабиринт маленьких аллей, мимо продавцов масла и привезенного уксуса, ковров, изящных ламп, духов и другой косметики, пока они не пришли к широкому проходу, где было полно людей, торгующих едой и напитками с рук. Она повела его к небольшому переполненному заведению со столиками на свежем воздухе.

– Что мы здесь делаем? – тихо потребовал ответа Халид, когда она усадила его на стул за свободным столиком недалеко от входа.

– Я сейчас вернусь. – В ответ на его раздражение она улыбнулась, лавируя сквозь толпу.

Когда вскоре вернулась с двумя чашами и кувшином вина, уголки его глаз сузились.

– Они славятся своим десертным вином, – объяснила Шарзад.

Он скрестил руки.

Шарзад многозначительно улыбнулась.

– Ты мне не веришь? – Она налила немного вина и первая отпила из чаши, прежде чем передать ее ему.

– Откуда у тебя деньги? – Он взял у нее чашу.

Она закатила глаза.

– Украла. У коварного султана Парфии.

Когда он поднял чашу к губам, она увидела его улыбку.

– Нравится?

Он, задумавшись, слегка запрокинул голову.

– Оно другое. – Затем протянул руку и наполнил вторую чашу для нее.

Некоторое время они сидели в уютной тишине, увлеченные видами и звуками базара, пили вино и наслаждались хриплыми разговорами людей вокруг них, пребывающих в различных стадиях опьянения.

– Так почему у тебя проблемы со сном? – непринужденно спросила она.

Ее вопрос, казалось, застал его врасплох.

Он уставился на нее поверх ободка своей чаши.

– У тебя ночные кошмары? – прощупывала она почву.

Он осторожно вдохнул:

– Нет.

– О чем был твой последний сон?

– Я не помню.

– Как же ты не помнишь?

– А ты помнишь свой последний сон?

Шарзад подняла уголок губ, задумавшись.

– Да.

– Расскажи мне, о чем он был.

– Он немного странный.

– Как и большинство снов.

– Я была в поле травы с… моей лучшей подругой. Мы кружились. Я держала ее за руки. Сначала мы вращались медленно. А потом все быстрее и быстрее. Так быстро, что, казалось, летели. Но это совсем не выглядело опасным. Сейчас странно, что это было так, но, думаю, такова особенность снов. Я помню, как слышала ее смех. Она очень красиво смеется. Будто жаворонок свежим утром. – Шарзад улыбнулась своим воспоминаниям.

Халид минуту молчал.

– У тебя красивый смех. Как обещание завтрашнего дня. – Он сказал это мягко, но нерешительно, с запоздалым раздумьем.

И сердце Шарзад застучало в ответ, крича о внимании.

«Шива, я клянусь тебе, я буду игнорировать этого изменчивого зверька».

Она заставила себя не смотреть на него, пока пила из своей чаши и гордилась собой за это проявление силы духа, однако почувствовала, как он весь напрягся.

Нога в сандалии резко опустилась на свободное место рядом.

– Не та ли это красивая девушка с колким языком? – послышался сверху невнятный голос.

Посмотрев вверх, она прищурила глаза в отвращении.

– По-видимому, здесь слишком популярное заведение, – сказал Халид, а на его лице проявились морщины напряжения.

– Как для распутных сволочей, так и для древних царей, – ответила себе под нос Шарзад.

– Что? – протянул юноша, вино явно ухудшило его восприятие.

– Неважно. Что тебе надо? – спросила Шарзад с искрой раздражения.

Юноша злобно посмотрел на нее.

– Возможно, я немного поспешил ранее. Но я хотел бы поделиться своим последним наблюдением. Этот здесь? – Он большим пальцем указал на Халида. – Он кажется слишком ворчливым для такой девушки, как ты. Думаю, тебе намного больше подошел бы мужчина с шармом. Такой, как я.

При этом Халид уже собирался встать. Шарзад положила руку ему на грудь, ее сверкающие глаза неотрывно глядели на помутневший взгляд юноши.

– Ты, кажется, забыл, как совсем недавно, должна добавить, назвал мою мать шлюхой. И думаешь, в этом мире я предпочла бы тебя какому-либо другому мужчине, не важно, ворчливому или нет?

Он улыбнулся ей, его друзья, сидящие позади, смеялись над ее дерзостью.

– Не принимай это близко к сердцу, красавица. Что, если я скажу, что моя мать на самом деле была шлюхой? Это исправит ситуацию? Так случилось, что я очень высоко ценю женщин подобного рода, – подмигнул он ей.

Смех за его спиной становился все громче.

И снова Шарзад почувствовала ярость под своей ладонью, когда она сильнее прижала ее к Халиду, удерживая его на месте.

Она кивнула:

– Я не могу сказать, будто удивлена. Что касается меня, я, наверное, тоже оставлю этот товар на стойке. Меня абсолютно не интересуют… маленькие бананы.

При этих словах Халид повернул к ней голову, в его глазах был шок. И края его губ подергивались.

На какой-то момент вокруг них воцарилась пронзительная тишина.

А потом дикий хор смеха заполнил пространство.

Друзья юноши хлопали руками по коленям и стучали по спине друг друга, хохоча над ним. Его лицо сменило несколько оттенков красного, когда он постиг полную степень оскорбления Шарзад.

– Ты! – Он рванулся к ней.

Шарзад отскочила с его пути.

Халид схватил мужчину за воротник камиса и швырнул в ватагу его друзей.

– Халид! – крикнула Шарзад.

После того как юноша сумел подняться на ноги, Халид чуть отошел назад и ударил его в челюсть так сильно, что тот пошатнулся в сторону стола с опасно выглядящими мужчинами, полностью поглощенными игрой в кости с небывало высокими ставками.

Монеты и кости астрагалы [10]рухнули на землю, когда стол содрогнулся под тяжестью юноши.

Игроки взревели от ярости и вскочили на ноги, все вокруг них пришло в хаос.

И их драгоценная игра была уничтожена, без возможности восстановления.

Все взоры обратились к Халиду.

– Святая Гера! – простонала Шарзад.

С мрачным смирением он потянулся к шамширу.

– Нет, ты, идиот! – ахнула Шарзад. – Бежим! – Она схватила его за руку и развернула в противоположном направлении, кровь колотилась в ее теле. – Уйди с дороги! – крикнула девушка, когда они уклонились от тележки торговца, ее ноги в сандалиях летели над грязью.