Евгений Мисюрин - Пенсионер. История первая. Дом в глуши

Ручей перемахнул в два прыжка, упал на живот перед сеткой и достал бокорезы. Инструмент был великолепный. Я прекрасно понимал механиков, которые не хотели их продавать. Твёрдая сталь, идеальная заточка, прочные ручки. Мне понадобилось не больше полминуты на то, чтобы прорезать достаточное отверстие. Через пять минут я уже осматривался в кустах в самом дальнем углу. Отсюда у меня была возможность поразить первую цель и скрытно переместиться на другую точку.

Я зарядил фугасный и выстрелил в генератор. Очень удачно. Вокруг воцарился полумрак, предметы потеряли чёткость, казалось, что стало даже немного тише. Создалась более выигрышная ситуация для «Скорпионов». Я с опозданием подумал, что теперь они обязательно сбегут. Впрочем, если их транспорт выведен из строя, пешком по лесу далеко им не убежать. Съедят. Так что о банде «Красных скорпионов» можно забыть.

Буквально через две секунды свет вновь загорелся, правда, гораздо слабее чем раньше, и не везде. Видимо, включилось аварийное питание. Перестрелка у ворот возобновилась. Мою точку ещё не обнаружили, поэтому я решил рискнуть. Вторую гранату я пустил в пластиковый сарайчик возле генератора и тут же, прикрываясь обезьяньими криками, перебежал в группу деревьев, росшую возле автостоянки.

С гранатой я не ошибся. В сарае, видимо, и находился резервный аккумуляторный блок, потому что свет тут же померк, база погрузилась, практически, в темноту. В горах после заката темнеет быстро.

Из лаборатории выбежали двое человек.

– Жанна, кто выбежал из лаборатории?

– Два… уже три лаборанта.

– Семёнова нет?

– Нет.

Вслед выбежавшим раздались пистолетные выстрелы. Навстречу им загрохотала очередь со стороны КПП. В лаборатории послышалась возня, крики, затем ещё два выстрела и всё стихло. На дорожке остались лежать трое в белых халатах.

– Жанна, ты Смита видела?

– Он в караулке.

– Держи дверь и окна на прицеле.

Я выстрелил осколочным в домик охраны. Попал в окно, взрыв раздался внутри, осколки вылетели не только в окно и распахнувшуюся дверь, но и кое-где сквозь пластик стен. Теперь можно было не сомневаться, что в помещении никого нет. В момент взрыва я уже бежал в сторону лаборатории, а деревья, где я лежал ещё пару секунд назад, косила очередь из тяжёлого пулемёта. Пулемётчик располагался на крыше КПП и был надёжно прикрыт мешками с песком.

Я залёг в кустах за дальним углом лаборатории, отдышался и попытался поймать в прицел пулемётчика. Закрыл глаза и запел в голове песнь мамбы. Тут же мозги будто положили в микроволновую печь. Тот самый источник помех был не дальше десяти метров от меня и давил как снежная лавина. Возникало чувство безотчётного ужаса. Хотелось вскочить и с криками нестись куда глаза глядят. Я вышел из состояния боевого транса и некоторое время не мог прийти в себя. Сердце колотило как бешеное. Хорошо, хоть кричать не начал, иначе обнаружили бы в момент.

Когда дыхание и пульс успокоились, я начал выцеливать пулемётчика снова. Глаза понемногу привыкли и темнота, упавшая на глаза после отключения электричества, теперь превратилась в сумрак. Но всё равно, тепловизора очень недоставало. Пулемёт на крыше молчал. Пулемётчика не было видно.

В щели между мешками появилась рука, потом кевларовая каска. Оказывается, пулемётчик менял ленту. Но вот он приподнялся, и я спустил курок. Перестрелка у ворот почти стихла, поэтому мне показалось, что приглушённый ПББС* ( прибор бесшумной беспламенной стрельбы ) выстрел прогрохотал на всё ущелье. Но удачно. Цель поражена. Пулемётчик завалился на спину, из образованной мешками огневой точки высовывалась безвольная рука.

Со стороны КПП раздались выстрелы, но я уже полз в направлении двери в лабораторию. Отдалившись от вертолётной площадки метров на пятьдесят, я попробовал снова включить «боевой тамтам». Голову сдавило, но почувствовать окружающих людей я уже мог. В стороне КПП – трое. В лаборатории только один. И ещё пламя. В лаборатории горел огонь.

Я спешно вышел из «боевого транса» и огляделся. Я лежал почти плашмя, укрывшись за бордюром автостоянки. Бой у ворот, видимо закончился, можно было сказать, что стояла тишина, если бы не бешеные обезьяньи крики. Со стороны ворот меня не видели, но добежать до двери лаборатории я не успевал. Да и дверь выходила в сторону караулки, проникнуть невозможно. Зато, если бы мне удалось отползти в группу деревьев, где я прятался раньше, оттуда можно незаметно подобраться к разбитому окну. Я зарядил осколочную, прикинул путь перебежки и выстрелил в КПП, целясь в окно.

Граната влетела в комнату, внутри раздался взрыв, посыпались стёкла. К этому моменту я уже лежал между деревьев.

Дверь караулки немного приоткрылась. В щель был виден автоматчик в точно таком же чёрном камуфляже, как у меня. Он пустил очередь в сторону бордюра, а из-за его спины вылетела ручная граната. Плохо вылетела. Ударилась в столбик ограждения автостоянки и упала между машинами. Раздался взрыв, УАЗ перевернулся набок, «Хамви» дёрнулся и опустился на пробитые колёса. Следом полетела ещё одна граната.

Ещё до второго взрыва я уже сидел, прислонившись спиной к стене лаборатории. Охрана сыграла сама против себя, дав мне возможность перебежать, почти не пригибаясь.

Сразу после взрыва я нырнул в окно и быстро присел в тёмном углу жилой комнаты. Здесь было гораздо тише, не слышны были истошные крики обезьян, выстрелы. По противоположной стене бегали жёлтые сполохи, видимо какая-то машина всё-таки загорелась. В комнате напротив слышались ритмичные стуки.

– Андрей Александрович! – сказал я по-русски.

Никто не отвечал.

Я повесил Фал на плечо, достал Беретту и, пригнувшись пошёл на звук.

Дверь была открыта, и я увидел человека в белом лабораторном халате. Он стоял спиной ко мне у стола и методично бил какой-то железкой сложной формы, как мне показалось, по столу. Меня он не замечал.

Я выставил пистолет, присел на корточки и повторил:

– Андрей Александрович!

Человек вздрогнул, обернулся, и я наконец-то разглядел железку у него в руке. Это был микроскоп. На столе перед ним лежали два разложенных в плоскость ноутбука.

– Андрей Александрович, спокойно, – сказал я и встал. – Мы прибыли за вами. С нами Жанна Карпович.

– Отлично, идёмте. Только прототип и бомбу тоже надо забрать. – он показал мне микроскоп и пояснил:

–А я вот, данные уничтожаю. Классическим способом. Можно сказать, забиваю гвозди микроскопом. Все бумажные носители уже сжёг, – он показал на открытую муфельную печь, внутри которой гудело пламя.

– Андрей Александрович, с вами здесь кто-то ещё есть?

– А? Нет. Никого. Уже никого. Понимаете, лаборанты решили, что смогут воспользоваться моментом и сбежать. Убили одного надзирателя, выбежали наружу, а второй их расстрелял. Ну, а я его. Микроскоп – удобная штука, знаете ли, если сзади подойти. Только вот, я не успел. А вообще-то я вас ждал. Я знал, что Русская армия меня не бросит. А когда Карпович сбежала, то стало понятно, что рано или поздно вы обязательно придёте. Идёмте.