Джулиан Мэй - Золотой торквес

Нантусвель сорвала цветок жимолости и сделала приглашающий жест. На цветок опустилась колибри, ее радужное оперение сверкнуло в солнечных лучах. Она напилась нектара и претерпела изучающее проникновение королевы в свой птичий мозг. Когда оно закончилось, птичка, жужжа, помельтешила немного перед лицом Нантусвель, затем юркнула в листву лимонного дерева.

– Смотри, мама, – предупредил Имидол, – колибри коварны. Не успеешь моргнуть, как вопьется в глаз, едва почует угрозу. Нам не следовало выпускать их из клетки.

– Но я люблю их, – возразила королева и со смехом отбросила цветок. – Они это знают и никогда не причинят мне зла.

На ней было бледно-голубое платье. Огненно-рыжие волосы заплетены в косу и уложены вокруг головы в виде короны.

– Ты слишком доверчива, – заметил Куллукет.

Остальные двое только того и ждали.

Имидол, младший и самый агрессивный, ворвался к ней в мозг со всей метапринудительной силой своей натуры.

«Даже внешне безобидные создания могут быть опасны. Возьми хоть женщин! Загнанные в угол, они порой потрясают нас яростными психическими вспышками как раз тогда, когда мы ждем от них мягкой уступчивости.»

– Новая женщина, активная… не нравится она мне, – вставила Риганона.

Куллукет взял мать под руку и повел по широким ступеням на лужайку, окруженную цветущим кустарником. На середине лужайки стоял небольшой мраморный павильон.

– Присядем здесь, мама. Надо все обсудить, дело не терпит.

– Да, наверное, ты прав, – вздохнула Нантусвель.

Куллукет ободряюще улыбнулся, и мать ответила ему полным любви взглядом. Из троих взрослых детей он больше всего похож на нее: те же широко расставленные сапфировые глаза, тот же высокий лоб. Но, несмотря на красоту, незаурядные корректирующие способности и кровное родство, братья и сестры редко прибегают к его советам. Может, правду говорят, что Куллукет слишком рьяно изучает природу боли?

– Но ведь мы, наша семья, конечно же, не выпустим из-под контроля Элизабет, невзирая на всю ее силу, – сказала Нантусвель. – Когда она познакомится с нашими обычаями, то наверняка воссоединится с нами. С ее стороны это было бы вполне разумно.

«О мама, не будь так легковерна. Беда с тобой!»

«Закройся, Кулл! Подслушивают!»

«Ими, прогони отсюда садовников. Рига, покажи хоть ты ей!»

– Нечего шептаться за моей головой! – упрекнула их королева. – Ох уж эти мне умственные плутни… Я же учила вас, дорогие мои. Выкладывайте все по порядку.

Медиум Риганона поднялась с мраморной скамьи и стала расхаживать взад-вперед, стараясь не встречаться накоротке с флюидами матери.

– Сегодня рано утром, как и было запланировано, я наблюдала за пробуждением Элизабет. В полусне барьеры размыты и человеческий мозг наиболее уязвим, поэтому в него можно проникнуть незаметно. Я не доверила эту задачу Куллукету, я взяла ее на себя, поскольку мое сочетание экстрасенсорных и корректирующих способностей, пожалуй, наиболее совместимо с ее собственным и ей труднее было бы меня выследить… По-моему, мне удалось выполнить задуманное. Я наблюдала за ее размышлениями о вчерашнем ужине и за реакцией на то, что у нее из комнаты исчезли шар, наполненный горячим воздухом, и другие средства самосохранения. Итак, по поводу первых… Элизабет смотрит на простую культуру тану свысока. Наши обычаи кажутся ей варварскими, умственные построения – наивными, а мораль – несовместимой с традиционной моногамией и сублимацией, принятыми в метапсихической элите Галактического Содружества. Она нас презирает и никогда по своей воле с нами не подружится. Роль супруги монарха ей кажется отвратительной. В ее мотивации было нечто более глубокое, в чем я не разобралась, но в своем неприятии она тверда и однозначна. Она ни за что не подчинится новой генетической схеме, выдвинутой Гомнолом. Что до пропажи снаряжения, необходимого ей для побега, то, несмотря ни на что, она надеется сбежать из Мюрии и примкнуть к первобытным.

«О благословенное облегчение! – подумала Нантусвель. – Дети мои, лучше и быть не может! Я боялась, что она пожелает стать королевой. А я… хоть и с опозданием, разделю судьбу Боанды и Анеар-Йа.»

«Никогда!» – прошелестели хором три разума.

«Любимые мои детки, цветы моего многочисленного потомства!» – воскликнула королева, заключив в объятия своих детей.

– И все же не стоит обольщаться, – сказал вслух Куллукет. – Пускай у нее нет никаких амбиций, но тем не менее Элизабет – угроза нашему племени. Сегодня я вышел на телепатическую связь с Ноданном, и он со мной согласился. Наш благородный брат, даже несмотря на его изъян, – всеми признанный наследник Тагдала. Под его эгидой мы расширим свою власть. Но у нас нет ни малейшей надежды добиться преобладания над действующей метапсихикой потомства, которое породят Тагдал и Элизабет. Можете быть уверены, что Гомнол это сознает.

Дознаватель начертил на полу две генетические диаграммы.

– Первая диаграмма показывает потомство Элизабет в случае ее гомозиготности, – пояснил он. – Грег-Даннет утверждает, что тогда метапсихическая активность окажется соматической доминантой.

– То есть все дети будут метапсихически активны! – в отчаянии воскликнула Нантусвель.

– Вторая диаграмма предполагает, что метапсихическая активность содержится у Элизабет лишь в одной аллели. Тогда половина ее потомства будет активна. Это в первом поколении, в следующем активны будут трое из четырех. Если же они будут вступать в единокровные браки, то уже третье поколение станет для тану таким грозным соперником, что, боюсь, и торквесы нам не помогут!

«Инцест?» – внутренне ужаснулась Риганона.

Куллукет принужденно улыбнулся сестре.

– Схема принадлежит Гомнолу. По-моему, он никогда не проявлял чрезмерной щепетильности в отношении наших табу… А отец стареет и все более подвержен человеческим порокам гнусного лорда.

Четыре разума помедлили, пытаясь стереть воспоминание о былом позоре. Выскочка-пришелец – глава Гильдии Принудителей! У бедного старого Лейра не было ни одного шанса победить.

– Хорошо хоть, что этот скот бесплоден! – Ненависть юного Имидола выплескивалась через край. – А то, чего доброго, сам бы польстился на Элизабет. И надо же так осквернить наше священное знамя!..

«Мы отвлеклись от темы разговора, брат.»

– Куллукет прав, – заметила Нантусвель. – Надо решить, что делать с Элизабет.

ПЕРСПЕКТИВЫ. Красный воздушный шар удаляется к востоку от Авена, через Глубокую лагуну к острову Керсик… Судно, управляемое Длинным Джоном или даже самой Элизабет, плывет на юг к Африке… Женщина в красном комбинезоне с эскортом рамапитеков пешком пробирается на запад по высокому хребту Авенского полуострова в пустынную Иберию…