Джулиан Мэй - Золотой торквес

– А замена торквеса не может вызвать психическую травму?

– Ну что ты, милая Элизабет, серебряный торквес без всяких осложнений меняется на золотой. И это еще не все! Наши серые экономисты нашли более эффективные средства перевозки грузов и производства товаров. Благодаря незабвенному лорду Кернану у нас есть и скакуны, и вьючный скот, и животные, охраняющие наши границы от фирвулагов. А главное… у нас есть великолепные гибриды для участия в Великой Битве. – Король выдержал паузу, перегнулся через стол, опрокинув кубок, и взял за руку Элизабет. – А теперь милость Таны превзошла все ожидания: наша Богиня послала нам тебя.

Глаза королевы Нантусвель, казалось, излучали лунное сияние. В темно-зеленых очах Тагдала сверкал совсем иной огонь.

– Да, теперь она послала меня, – невозмутимо ответила Элизабет. – Но в нашем мире дары богов часто имеют обратную сторону. Ведь вы меня совсем не знаете, король Тагдал.

– У нас еще будет время ближе узнать друг друга, дражайшая Элизабет! Для начала, чтобы усвоить наш образ жизни, ты встретишься с наиболее благородной из нас, с ясновидящей Бредой, Супругой Корабля, двуликой поэтессой. Ты будешь учиться у Бреды, а она – у тебя. Затем ты отправишься к Таше Байбар. А потом придешь ко мне, дражайшая Элизабет!

– Дражайшая Элизабет! – эхом откликнулась Нантусвель; разумеется, голос ее звучал все так же благосклонно.

– Тост! – воскликнул Тагдал, вскакивая с трона. Его кубок быстро наполнили.

– Тост! – хором откликнулось несколько сотен глоток.

Глашатай звякнул цепью, призывая к тишине.

– За племя тану и племя людей! За дружбу, за единство, за любовь!

Гости высоко подняли золотые кубки.

– Дружба! Единство! Любовь!

– Особенно за последнюю! – выкрикнул Эйкен Драм.

Раздались смех, крики, плеск, пошли пьяные объятия и тосты на брудершафт. Королевская чета, воспламененная вином и праздничной атмосферой, обнялась и страстно перешептывалась. Кордебалет из мужчин и женщин, одетых в одинаковые черно-белые туники, выбежал при первых же звуках музыки и вовлек толпу в замысловатые па контрданса.

– Я оставлю тебя ненадолго, – шепнула Элизабет Брайану. – Я должна заглянуть в их сознание, пока они сбросили запреты. Если хочешь, потом поделюсь своими наблюдениями. – Она церемонно кивнула ему и отошла, найдя себе удобное место для умственного обзора.

Одна из черно-белых танцовщиц попыталась затащить Брайана в круг, где уже лихо и сосредоточенно отплясывали Эйкен и Раймо. Брайан отрицательно покачал головой. Он снова и снова позволял официантам наполнять его кубок, пытаясь таким образом заставить себя не думать о том, какая участь постигла Мерси.

Когда Брайану вдруг пришло в голову рассмотреть кубок поближе и он обнаружил, что скрывается за золотом и алмазами, хмель так ударил в голову, что ему было уже все равно.

«Стейни, умоляю, не танцуй с ними! Взгляни, что они сделали с нашим Раймо, Боже мой!»

«Ну хорошо, малышка, успокойся, не смотри на меня так, ты можешь нас выдать!»

«Они сильнее, особенно этот Главный Целитель, не знаю, как бы я заслонилась от него, если б не Элизабет! Им не нравится, что она мне помогает, но они до срока не хотят портить с ней отношения! О Господи! Эта красивая дрянь Анеар присосалась к Раймо при всем народе! Какая мерзость!.. Стейни…»

«Успокойся, любовь моя, Элизабет всегда выручит! И Драма им пока не удалось заставить плясать под свою дудку.»

«Так ведь он не игрушка, как этот болван Раймо!»

«Я тоже, с твоей и Божьей помощью.»

– А почему бы и вам не потанцевать вместе со всеми? – Леди Риганона улыбнулась Стейну и Сьюки. Сзади на них наседал неугомонный кордебалет. – Взгляните, как веселятся ваши друзья!

– Нет, благодарю вас, леди, – вежливо отозвался Стейн.

Разочарованные танцовщицы оставили его в покое.

Сьюки положила себе еще кусок мяса с острой приправой.

– До чего же вкусно, лорд Дионкет, – смущенно обратилась она к темноглазому Главному Целителю, что сидел напротив нее. – Это что, оленина?

– О нет, сестричка. Мясо гиппариона.

– Как?! – в отчаянии вскричала Сьюки. – Славной маленькой лошадки?!

Леди Риганона вскинула голову и весело засмеялась. Золотые подвески на ее пахнущих лавандой волосах зазвенели в такт смеху.

– Что же еще с ними делать? Гиппарионы – наш главный источник мяса. Благодарение Богине, что оно такое нежное. А вот бедные обитатели Герсиньянского леса, Финии и других мест на краю света вынуждены довольствоваться свининой, старой, жесткой олениной и даже мясом мастодонтов! Так что нам, южанам, считайте, повезло. Никакое блюдо не сравнится с жареной гиппарионовой вырезкой, приправленной чесноком и тмином, да еще этим вашим перцем, от которого все нутро горит и кровь быстрее бежит по жилам!

– Не привередничай, Сьюки, – одернул ее Стейн, накладывая себе порцию с другого блюда. – Знаешь ведь, в чужой монастырь… Вот… Я не знаю, что это, но какой аромат!

– Это? – Дионкет указал костлявым пальцем на глубокое серебряное блюдо и причмокнул губами. – Это рагу из промифитиса, любезный воитель. Кажется, на вашей Земле тоже есть такая зверушка, и называется она…

Перед мысленным взором Стейна и Сьюки сразу возникло упомянутое существо.

– Скунс! – Стейн поперхнулся.

– О, что с вами, Стейни?! – воскликнула леди Риганона. – Кусок не в то горло попал? Так выпейте вина, как рукой снимет.

Сидевший рядом с Дионкетом дородный верзила в коротком голубом с золотом камзоле порекомендовал:

– Попробуйте ежатины в бургундском, Стейн, она успокоит ваш кишечник. Этому деликатесу надо непременно отдать должное. Знаете, что про ежей говорят…

Стейн подозрительно покосился на блюдо, а Сьюки отодвинула ежей от него подальше.

– Наш друг поправляется после ранения, лорд Имидол. Ему нельзя злоупотреблять… чем бы то ни было.

Серебристый смех леди Риганоны вновь слился со звоном ее подвесок.

– Она очаровательна, правда, Дионкет? Просто находка для вашей Гильдии! Только очень гадко с твоей стороны не допустить ее до торгов.

В голове у Стейна будто вспыхнуло что-то.

– Простите, леди, я не понял? – переспросил он.

– Выпейте еще шерри-бренди, – предложил глава Гильдии Корректоров. – А может быть, вы предпочитаете сливовую или малиновую? – Он коснулся пальцами своего торквеса, и Сьюки со Стейном разом почувствовали, как внутреннее напряжение спало.

«Все пропало, Стейни, он сильнее меня! О, Элизабет, иди же скорее сюда, пока Стейн не заметил, что я не могу защититься!»

…

«Сьюки, любовь моя, что, что, что, черт побери!»

«Стейн, милый, я не могу тебя прикрыть, сейчас они все поймут и тогда не пощадят тебя. Успокойся, держи себя в руках! Черт побери, Элизамедиумбет, куда ты подевалась?!»