Сергей Фомичев - Пророчество Предславы

— Не лги, псина блохастая! — возмутился Алексий. — На прошлой неделе, я точно знаю, ты колдовал для купчишки завоженного. Не для боярина. Если так пойдёт дальше, скоро мужиков привечать станешь?

Ледар смутился, но всё же буркнул в ответ:

— За того купца просил младший Вельяминов. А просьба сына тысяцкого дорогого стоит. Да и дело-то было пустяковое, любовное. С таким делом любая старуха справится. Присушку купцу изготовил, велик ли грех?

— Всё, что от вас, поганых, исходит — грех! — отрезал Алексий и возмущённо добавил. — Любовь вам пустяковое дело, ишь ты!

Ледар всё же догадался — викарий явился к нему не для того, чтобы разнос учинять. Поэтому позволил себе оправдываться. Алексий и в самом деле недолго распекал колдуна. Сделав ещё несколько придирок, перешёл к делу.

— Этой ночью скончался Феогност.

— Да не молод уже был старик, — нисколько не удивился и тем более не расстроился Ледар. Находясь в зависимости лишь от викария, он не испытывал к митрополиту никакого почтения.

— Его убили, — уточнил Алексий.

— Убили? Но кто?

— За тем к тебе и пришёл.

— Но ты же не думаешь, господин мой, что это я убил митрополита? — испугался Ледар.

— Куда тебе… — презрительно хмыкнул Алексий. — Во всех ближайших краях есть только один колдун способный на такое. Но, полагаю, не его рук это дело.

— А чьих же?

— Вот ты мне об этом и расскажешь, — разозлился Алексий. — Причём незамедлительно!

Ледар икнул, но быстро сообразил, что из просьбы викария можно извлечь определенную выгоду. Он потёр лоб и деловито заявил.

— Мне нужно увидеть место убийства.

— Это исключено, — ответил Алексий. — К тому же покои уже прибрали, а следы замыли.

— Зря, — оценил Ледар непростительную, по его мнению, оплошность.

— Тебя, псину поганую, не спросили! — устало ругнулся Алексий.

Выложив на стол и развернув узелок, он показал колдуну окровавленные лохмотья.

— Вот тебе одежда, в которой нашли митрополита. По ней и выведай всё.

При виде митрополичьих лохмотьев всякие сомнения в своих способностях покинули Ледара и он, со знанием дела, взялся за изучение пропитанных кровью тряпок.

Осторожно разложив одежду, хозяин, словно жеребец перед молодой кобылой, стал крутиться вокруг стола. При этом он приговаривал какие-то слова, в которых Алексий не почуял ничего колдовского. Оттяпав от одежды несколько лоскутков, колдун затеплил свечку, достал чашку и, насадив один из обрывков на кончик ножа, принялся калить его над огнём. Дождавшись, пока от тряпицы не пойдёт вонючий дым, он опустил нож в чашку, наполненную бурой жидкостью. В чашке зашипело, взметнулся пар. Ледар в ожидании присел на лавку и решил пояснить свои действия викарию.

— Мой учитель говорил, что кровь, пролитая человеком перед смертью, сохраняет сведения, о его убийце. Вопрос только в том, как принудить её заговорить. Сейчас я освобождаю кровь от молчания, это займёт некоторое время.

Заполняя собой всю комнату, от чашки поднимался вонючий дым.

— Слишком мудрёно для деревенского колдуна говорил твой наставник, — заметил Алексий.

— О! Меня обучал не простой человек. Он читал книги и на греческом, и на латинском. Он прошёл многие земли и собрал мудрость многих народов…

— Ладно, оставь… — махнув рукой, Алексий поморщился то ли от запаха, то ли от восхвалений.

Дальше они сидели в полном молчании. Ожидание затянулось. Ледар несколько раз опускал в чашку палец, но тут же отдёргивал руку. Наконец, когда жидкость остыла, колдун приступил к дальнейшим чарам. Он что-то высматривал на дне посудины, принюхивался к запахам, перетирал между пальцами осадок. Это продолжалось долго и выглядело на взгляд Алексия весьма глупо. Но он терпел, зная, что колдун не посмеет обманывать.

— Феогноста убил не человек, — закончив ворожить, произнёс Ледар. — Вряд ли какая-то нежить, хотя умер он страшно. Скорее всего, это сделал неведомый мне демон или дух. Сильный дух, пришедший из далёкого мира. Настолько сильный, что смог преодолеть заступничество вашего бога.

— Может быть, это тоже был бог? — спросил Алексий, стараясь выглядеть невозмутимым.

Ледар посмотрел на него с опаской и ответил:

— Может быть бог. Даже больше похоже на бога. Вот только…

— Что?

— Мне никогда не доводилось слышать о таком боге. Если он всё ещё здесь, в нашем мире, то опасность нависла над всеми. Он одержим местью… Когда мстит дух, это понятно и одолимо. Но бог!

Викарий молча собрал окровавленные лохмотья, завернул их в тряпку и, ни словом не поблагодарив колдуна, направился к двери.

— И смотри! — предостерёг Алексий перед уходом. — Если хоть слово из глотки твоей вылетит, оловом её залью. Ты меня знаешь.

Теперь у викария не осталось сомнений, что за тварь такая наведалась ночью к Феогносту. Предчувствие не обмануло его — Мститель явился.

Он давно уже решил что делать. Долго сомневался, прикидывая то так, то эдак, но решился. Нужный заговор, способный если не остановить Мстителя, то направить его на других, выучен ещё осенью. И на какого врага направить восставшего бога, Алексий решил давно. На Сокола, на поганую Мещеру. Пусть его враги сойдутся между собой, пусть испробуют мощь друг на друге.

Но стоит ли спешить? Алексий решил, что не стоит. Зачем? Смерть Феогноста расчистила дорогу к митрополичьему сану ему самому. Кто будет следующей жертвой? Князь Семён? Его семья, дети? Превосходно. Это только ускорит выполнение давних замыслов викария. Следует только прикрыть от Мстителя Ивана и княжича Дмитрия. Ну и самого себя, разумеется. Тут очень кстати оказался бы змеевик, но добыть его не удалось. Даже ценой жизни лучшего из монахов.

Митрополита отпевали как положено и хоронили со всеми полагающимися почестями, но без обычного людского скопления — объяснили народу, мол, чёрную подхватить можно.

Теперь Алексий занял место Феогноста. Ну, то есть почти что занял. Ни у кого в Московских землях сомнений на этот счёт не возникало, однако немало нашлось и соперников-соседей, способных предложить на выгодную должность иного человека. И не только предложить, но и поддержать серебром, а если нужда возникнет, то и мечом. Нужно было срочно ехать в Константинополь, пока там не поставили на Русь кого-нибудь другого. Но Алексий не спешил. Он ждал. Ждал дальнейших действий Мстителя.

После жуткой смерти митрополита викарий перестал спать спокойно. Каждую ночь ему мерещилось чудовище, приходящее с требованием расплаты. Даже обладая знаниями Предславы, он не мог быть уверен до конца в собственной безопасности. И викарий всё больше сожалел о так и не обретённом змеевике, который, (теперь он не сомневался), оберегает владельца от Мстителя.