Джеральд Старк - Конан и честь империи

Он едва не проскочил мимо затемненной ниши, в глубине которой закручивались поднимающиеся наверх ступени. Крэган остановился, держась одной рукой за вытертые медные поручни, тянувшиеся вдоль каменной кладки стены, и медленно вычерчивая в воздухе то сгибавшимся, то распрямлявшимся умерщвленным пальцем какие-то бледно мерцающие символы. Сочтя, что Заклинание достигло нужной силы, он почти бегом преодолел два десятка ступенек и вылетел на площадку перед дверцей, легкомысленно расписанной чуть облупившимися цветами. Трое стражей в черно-серебряной форме застыли, точно примороженные на середине неоконченных действий – тот повернулся к вопросом к сотоварищу, этот потянулся к ручке дверцы, выполненной в виде изогнутой ветви… Караульщики останутся в уверенности, что течение их жизни ничем не прерывалось, и не было мгновения, за которое столь бдительно охраняемая ими дверь открылась и беззвучно закрылась.

Крэган угодил в крохотную прихожую, освещенную тусклой масляной лампой и едва не споткнулся о выступ сундука. Требовалось действовать быстро, как можно быстрее – заклинание продержит гвардейцев в неподвижности не более одной десятой доли колокола. Потом они очнутся, и, даже если не заподозрят неладного, могут сунуться в комнаты: проверить что-нибудь или удостовериться, все ли в порядке.

Бархатную занавесь в конце прихожей маг откинул в сторону размашистым рывком. Окажись кто-нибудь в комнате, он непременно оглянется, что и требовалось Крэгану, а вот вскрикнуть наверняка не успеет. Убивать гипербореец не собирался – слишком много хлопот. Мгновенного погружения в крепкий сон вполне достаточно.

Первой жертвой стала еле слышно ойкнувшая девица-служанка, копавшаяся в огромном плетеном коробе для одежды, второй – средних лет женщина, сидевшая у стола и что-то выговаривавшая прислуге. Девица шлепнулась на пол мягко, беззвучно, а вот дама рухнула, как мешок, и довольно гулко треснулась головой.

– Прошу прощения, – церемонно извинился перед ней гипербореец. – Не подскажете, где найти ее милость Ричи…

Поблизости что-то зарычало. Тихий, угрожающий звук вытекал из заваленного тряпьем угла, откуда на негнущихся лапах, словно вздергиваемый на незримых нитях, поднимался здоровенный остроухий пес. Выражение оскаленной морды не предвещало ничего хорошего, и Крэган, недолюбливавший собачье племя, пожалел, что не заготовил хоть одно убийственное заклятие. Творить Воздушный Щит было некогда, и магик угостил четвероногого охранника тем же, что и людей.

Тварь оказалась стойкой – хоть и упала на брюхо, но продолжала ползти, сверля обидчика разъяренным взглядом изжелта-голубоватых глаз, похожих на два ярких драгоценных камня. Наконец волшебство взяло верх, белая овчарка ткнулась мордой в лапы и затихла.

– Эмерельд, что-то случилось? – по левую руку приоткрылась узкая дверца, из которой высунулась девочка – черноволосая, в белой блузе и темно-синей юбке с серебряной тесьмой по подолу. – Эмерельд?..

Девочка растерянно уставилась на прикорнувшую под столом даму, перевела расширившийся взгляд на служанку и пса, но не успела ни позвать на помощь, ни шарахнуться обратно. К легкому разочарованию Крэгана, чары сломили маленькую принцессу также, как и прочих смертных. Ричильдис сползла по стене и осталась лежать ворохом ткани.

– Мы отправляемся на прогулку, – поделился с наследницей Тарантийского дома магик, торопливо разыскивая, во что бы ее завернуть. Согласитесь, человек, шастающий по замку со спящим ребенком на руках неизбежно привлечет внимание. На спинке стула висел суконный плащ, и Крэган решил, что он вполне сойдет.

Девочка оказалась очень легкой, и гипербореец прикинул, не прихватить ли заодно белую псину. Похоже, это приемыш Эклинга. Оборотни желали получить и его. Но, для пробы приподняв лохматую тушу, маг сразу передумал – тварь весила никак не меньше молодого теленка. Волочь такое на себе – покорнейше благодарим.

Уже спускаясь вниз по лестнице, маг Белой Руки услышал вновь зазвучавшие голоса стражников. Придворная дама и горничная тоже вскоре очнутся и вернутся к своим занятиям, ничего не вспомнив. Исчезновение принцессы откроется, когда кто-нибудь придет за ней, чтобы отвести в нижний двор, но это произойдет нескоро – колокола через три или четыре. Не исключена, конечно, вероятность, что проведать ненаглядную дочурку заглянут венценосные родители, но здесь уж ничего не попишешь. Остается надеяться, что, если поднимется тревога и начнутся поиски, похититель со своей добычей будет уже далеко.

Среди множества изученных Крэганом тайных знаний и прочитанных трактатов как-то не подвернулось ни единой книги, содержавшей бы в себе советы относительно того, как вести себя в обществе ребенка. Магику вообще не часто доводилось сталкиваться с детьми. Обучавшиеся в школах Белой Руки подростки еще не заслуживали его внимания, а об отпрысках обычных жителей Халоги и говорить нечего. Посему гипербореец пребывал в твердом убеждении, что в большинстве своем дети изрядно глуповаты, шумны, крикливы и непослушны. Безжизненный продолговатый куль, перекинутый через плечо колдуна, внезапно заерзал, испуская сдавленные попискивания. К тому времени Крэган благополучно добрался до нижних подвалов, отыскал необходимое помещение, покряхтев, отодвинул бочку с зерном и спустился в темноту подземного хода. Маг зажег запасливо прихваченную с собой масляную лампу, осветившую ровные квадраты плит под ногами и каменные стены, плавно сужавшиеся к невысокому потолку.

Пристроив ношу поудобнее, Крэган зашагал дальше, но, должно быть, действие сонного заклинания иссякло. Пленница вернулась к жизни, поставив мага перед выбором: снова погрузить ее в дремоту или рискнуть, оставив девочку в сознании. В последнем случае она сможет идти самостоятельно, что пришлось бы очень кстати – гиперборейцу изрядно поднадоело изображать носильщика. Если закричит или попытается сбежать – не страшно, все равно призывов о помощи никто не услышит, а удирать некуда.

Сверток дергался все настойчивее. Крэган забеспокоился, как бы украденное сокровище не задохнулось, прислонил девочку к стене – та едва не шлепнулась – и развернул обматывающий ее плащ. Из складок немедленно высунулась взъерошенная голова, жадно втягивая воздух. Прищуренные глаза заморгали, спешно озираясь по сторонам, остановились на разумно державшемся в отдалении гиперборейском колдуне. Ричильдис выпуталась из плаща, встряхнулась, приводя в порядок одежду, и настороженно осведомилась:

– Меня что, украли?

– Верно, – кивнул Беспалый и, чуть поколебавшись, добавил: – Ваше высочество.