Майкл Суэнвик - Джек-Фауст

- Да, будьте добры, отоприте.

На двери они увидели свежую прокламацию:

Старик Харон отпер замок. Когда дверь отворилась, листовка, наклеенная поперек косяка, оторвалась.

Фауст возвратился на угол, где его дожидался Вагнер с повозкой, запряженной ослом.

- Четверо в доме с трубой и еще один в угловом.

Вагнер перекинул бутылки с одного плеча на другое, прислонил связанные носилки к ближайшей стене, снял с пояса записную книжку и маленьким свинцовым пером сделал две аккуратные записи.

- Это - дом английского шпиона, - заметил он.

Не обратив на это внимания, Фауст тихо произнес:

- Пять случаев на улице, где не должно быть ни одного. Непонятно.

(Мефистофель зловредно усмехнулся и промолчал.)

Они вошли в дом. Цокольный этаж являл собой хаос разрушения. Шкафы были вскрыты, все дверцы нараспашку, ящики вынуты, повсюду как попало валялась одежда.

Вагнер изумился.

- Кто же мог?…

- Да кто, кроме сторожа? На нем отличное пальто английского покроя. Сомневаюсь, что, уезжая, она отплатила ему таким подарком за то, что он заколотил внутри хозяина дома. А с чего бы, обкрадывая, останавливаться на одежде?

В спальне стояло зловоние, свойственное комнатам больных: запах экскрементов и безнадежности, рвоты и отчаяния. Здесь стояли несколько открытых комодов и узкая кровать. На ней лежал англичанин, Уилл Вайклиф, белый, как простыня. Его щеки ввалились, а лицо было цвета окаменелой слоновой кости. Только ярко-рыжие волосы привносили в эту картину хоть какой-то цветовой окрас. Простыни были очень грязными.

Вагнер поморщился, но промолчал. Он снял с плеча одну из бутылок и наполнил чашку.

Голова Вайклифа зашевелилась.

- Здесь кто-то есть? - слабым голосом осведомился он. - Прошу вас, скажите, что это всего лишь сон. Я видел, как рогатый враг рода человеческого склонился надо мною и смеялся, смеялся…

- Это доктор Фаустус, - ответил Вагнер. - Скоро он вас вылечит.

Подложив руку под голову больного, он поднес чашку к его губам.

- А-а, доктор Фостер, не так ли? - сказал Вайклиф, когда выпил воду. - Что ж, доктор, не буду задерживать вас. Спасибо, что пришли, и особенно за воду. Но завтра вам не стоит беспокоиться насчет меня. К тому времени я умру.

- Чепуха! - возразил Фауст. - Вы выздоровеете, подниметесь на ноги и уже через неделю снова займетесь фабриками. - Вагнер еще раз наполнил чашку, из другой бутыли. - Пейте. Это вино содержит в себе антибиотик. Только это и побольше воды - вот все, что вам требуется для выздоровления.

Вайклиф повиновался и недовольно скривился.

- Фу! Вкус омерзительнее «чумной воды» герра Шорлото.

- А-а, опять этот Шарлатан! Я нахожу этого мошенника все менее и менее забавным!

Улыбка тронула губы англичанина. Он спросил:

- Могу я вас звать просто по имени, Фостер?

- Фаустус , - строго поправил его Вагнер. - Магистр Иоганн Вильгельм Фаустус! - Он расшнуровал носилки - самые обычные, из парусины и двух шестов, - и положил их на пол возле постели.

- Слишком много латыни для моей невежественной головы. Я буду называть вас Джек, если не возражаете.

- Не возражаю, - отозвался Фауст, забавляясь как самонадеянностью этого человека, так и возмущенным выражением лица Вагнера. - Нисколько не возражаю, - повторил он.

Вдвоем они подняли шпиона с постели и положили на носилки. Один раз он вскрикнул от боли, затем затих. К тому времени когда они на тряских носилках снесли его по лестнице вниз, он уже потерял сознание.

Открывая дверь, они услышали тихий шелест рвущейся бумаги. Кто-то уже приклеил поперек новый листок. «ВЕЧНОЕ ЗДОРОВЬЕ И НЕИЗБЕЖНО ДОЛГОЕ», - так начиналась эта прокламация. Когда они положили Вайклифа на солому, которой была устлана повозка, Фауст возвратился и порвал ее в клочья. Она завершались словами: «и новый метод обучения коров танцам».

Фауст с яростью помахал листком перед лицом сторожа.

- Это Шарлатан имел наглость приклеить свой вздор, пока я находился в доме?

- Вы с ним чуточку разминулись, сударь. А он - весьма солидный человек с приятной улыбкой и в во-от такой шляпе… да ведь он вылечил тыщи народу в Париже и…

- К черту Париж! А где исцеленные им в Нюрнберге, если его методы действенны? Кто похвалит его и скажет: «Да, это благородный Шарлатан вернул меня с самого края могилы?», «Я стоял одной ногой в могиле, а он вернул меня на белый свет!», «Моя бренная плоть, трясшаяся от озноба, теперь полностью исцелилась». «По мне звонил колокол, а я все-таки стою здесь, перед вами!» Где эти мириады свидетелей? Их нет - ни здесь, ни где-нибудь в другом месте. Искать их нас отправляют в иные, далекие земли: в Амстердам, Неаполь, Париже… А может, лучше уж прямо в аду?

- Да вдруг это правда, сударь? Ведь это же наверняка правда!

Рука сторожа пошарила внутри нового военного пальто и ухватилась за что-то, висевшее у старика на шее.

- Что там у тебя, мерзавец?! - Фауст, приложив силу, разжал руку сторожа, чтобы увидеть, что в ней. Там был кусочек пергамента. Развернув его, он увидел треугольник из слов: в первой строке стояло слово ABRAXIS, а затем в каждой строке буквы убывали и сдвигались до тех пор, пока последовательность не доходила до одной только буквы А, на чем завершалась:

A B R A X I S A B R A X I A B R A X A B R A A B R A B A

- Сколько ты заплатил за это вздор?

- Ничего! Мне подарил это великий Шорлото, чтоб я нахваливал его укрепляющее средство людям, находящимся под моей опекой.

- Идиот! - Фауст швырнул смятую бумажку в костер и отряхнул руки. Затем он схватил старика за грудки и грозно произнес устрашающим голосом: - Сейчас я дам тебе заклинание ценнее сотни заклинаний Шарлатана. Сожги это пальто! И в следующий раз вымой руки после того, как ограбишь покойника.

Яростно крестясь, сторож отпрянул. Фауст же погасил свою вспышку гнева и двинулся прочь, но сбавил шаг, чтобы напоследок крикнуть через плечо:

- И как следует вычищай грязь из-под ногтей!

В повозке у Вайклифа внезапно начались конвульсии.

- Нет! - пронзительно кричал он. - О Господи, защити меня от его смеха, убереги от его зубов! - Он вскинул руки со скрюченными пальцами. Вагнер удерживал его, придавливая к соломе, а Фауст помогал, привязывая руки Вайклифа со своей стороны. - Меня лижут языки пламени ада, а черные псы бегают вокруг с ухмылками. О, как болит живот. О, его зубы!

Всю дорогу до монастыря Вайклиф жаловался на демонов.