Дмитрий Казаков - Чаша гнева

Солнце медленно тащилось по небосклону, и столь же неспешно, с остановкой на обед у небольшого ручья, стекающего с горы Кармель в море, двигался караван. Берег южнее Хайфы был пустынен, лишь изредка встречались деревушки. Но к вечеру впереди показался силуэт высокой и мощной башни.

– Замок узких проходов, – проговорил с удовлетворением в голосе брат Анри. – Тут стоит наш гарнизон, и именно в нем мы и заночуем.

Замок, а точнее башня, стояла на узком основании вдающегося в море мыса, который далее расширялся, обрываясь в воду отвесными стенами в несколько туазов.

– Во имя Господа, здесь можно построить большую крепость! – сказал Робер. – А вон там, в бухте, удобно укрывать суда!

– Клянусь Святым Отремуаном, ты прав! – усмехнулся де Лапалисс. – Такие планы есть, но когда они будут осуществлены, знает только Господь Бог [72] Замок Паломника (Атлит) был построен на этом мысу в 1218 году ! Вон там, к северу, расположена могила Святой Ефимии.

– Ого, клянусь моими шпорами, мы будем тут ночевать не одни! – вмешался в беседу брат Андре.

Действительно, на широкой площадке за башней, над которой виднелось знамя Ордена, расположился торговый караван. Видны были невозмутимо стоящие верблюды, и люди, суетливо натягивающие палатки.

– Во имя Господа, места хватит всем, – ответил брат Анри спокойно. – А вон и шателен [73] управитель замка Замка узких проходов выходит нам навстречу!

25 мая 1207 г. Левант, Замок узких проходов – берег Средиземного моря южнее Цезареи

Второй день путешествия почти ничем не отличался от первого. Встали с рассветом, и после молитвы караван тамплиеров двинулся дальше на юг. Ревели недовольные мулы, ржали лошади, но постепенно порядок установился, и движение проходило в спокойном, размеренном темпе. Чем дальше на юг, тем более болотистым и низким становился берег.

– Чуть южнее, у самой Цезареи, водятся крокодилы, – сказал брат Анри Роберу. – Их привез туда один из первых сеньоров Цезарейских.

– Сеньоров? А разве город не принадлежит королю?

– Нет, – старший из собеседников покачал головой. – После того, как город сто лет назад [74] чуть больше, в 1101 был отобран у неверных, графство было пожаловано Арпену, виконту Буржа. Но он погиб, и с тех пор сеньорией владела семья Гранье. Потом по браку с наследницей графства, Жюльеной, его получил Эймар де Лейран, нынешний маршал королевства.

– А насколько богата сеньория?

– Много богаче, чем фьеф твоих родичей в Нормандии! – рассмеялся брат Анри. – Плодородные земли возле Реки Крокодилов, соляные копи, пять крупных городов! Многие европейские рыцари только и мечтают о такой вотчине!

Разговор о фьефах, сеньориях и доходах позволял отвлечься от однообразия дороги, с одной стороны, а с другой – делал окружающую страну более реальной, освобождал ее из-под пелены сказок и легенд, которой она была окутана в Европе. Тут точно так же, как и во Франции, люди рождались, сражались за земли, оставляли наследников и умирали, и осознавать это было одновременно больно (сердце сладко щемило ощущение потерянного чуда) и приятно.

– А какие еще сеньории есть в королевстве? – спросил Робер, желая продолжить разговор. – И кто ими владеет?

– Все не перечесть, – охотно ответил брат Анри. – Но самых крупных, которые подчинены только королю, пять. Это Цезарейское графство, про которое я уже упоминал, затем Сидонская сеньория на севере, княжество Галилейское, графство Яффы и Аскалона, и сеньория Трансиордании, Крака, Монреаля и Сент-Абрахама. Сидоном владеет Рено из семьи Гранье. Галилеей правит род Сент-Омеров, сейчас в Тивериаде сидит Рауль из этого славного семейства. Яффа и Аскалон – вотчина могущественного клана д'Ибеленов, старший из которых – Жан, бальи королевства. В Трансиорданской сеньории хозяева менялись не раз, и самым знаменитым среди них был Рено де Шатийон, которого сарацины прозвали "франкским демоном". После его гибели под Хаттином земли долгое время были под прямым управлением короля Онфруа, а потом их отдали сыну Рено, Жослену Храмовнику. Но он только хранитель и защитник. В будущем фьеф отдадут как приданое младшей сестре короля, Марии, которой сейчас восемь лет.

Нарисованная картина очень напоминала привычные по Европе порядки: запутанное право наследования, склоки между родичами, и ситуация, при которой сильный всегда найдет возможность вырвать фьеф у слабого.

За разговорами рыцари и не заметили, как достигли Цезареи. Стены города уже виднелись впереди, а вокруг, сколько хватало глаз, тянулись возделанные поля и рощи. Воздух был сырой и затхлый.

– Говорят, что в этом городе после штурма генуэзцы захватили Святую Чашу! – вступил в разговор брат Гильом. – Ту самую, из которой пил Спаситель на Тайной Вечере.

– Не могу поверить в то, что вы, брат, – проговорил брат Анри сурово, – верите всяким басням, достойным только того, чтобы вилланы тешили ими детей! Расскажите лучше нам, чем знаменита Цезарея!

– О, с легкостью! – брат Гильом с радостью ухватился за возможность выпутаться из неловкого положения. – Первым архиепископом города стал сам Святой Петр! Сменил его на этом посту бывший центурион Корнелий, от времен которого еще и сейчас осталась часовня.

– Откуда вы столько знаете о святых местах? – поинтересовался Робер.

– Очень давно, – с усмешкой ответил брат Андре, – еще молодым рыцарем, он сопровождал караваны паломников по королевству и побывал почти во всех его городах. Видит Господь, я не помню лучшего знатока Леванта, чем брат Гильом!

Южнее Цезареи местность потянулась совершенно пустынная. Несколько раз встречались конные разъезды, состоящие из рыцарей и туркополов под королевским знаменем. Лейтенант [75] в то время – командир небольшого отряда, около десяти человек одного из таких разъездов предупредил брата Анри:

– Будьте осторожны. Три дня назад неверные напали на большой караван у Наблуса.

– Не бойтесь, мы можем за себя постоять, – ответил предводитель тамплиеров.

– Как же так? – поинтересовался Робер. – Откуда здесь неверные, разве мы не в самом центре христианских земель?

– В центре, – кивнул брат Анри. – Но помни о том, что отсюда до Иордана чуть больше двадцати лье. Всю реку не перекроешь. Сарацины переходят ее и малыми отрядами проникают внутрь королевства. Обходят города и замки, и даже нападают на караваны. В последние годы они совсем осмелели…

На ночь остановились у небольшой речушки, текущей с востока. Она впадала в море у небольшой бухты, со всех сторон ограниченной скалами. Выставленные полукругом повозки прикрыли лагерь со стороны дороги.

Запылали костры, зашипела поджариваемая на углях баранина.