Валерий Елманов - Сокол против кречета

Но вот на остальных людей, из коих чуть ли не половина точно так же, как и Святозар, гордо величала себя князьями, положиться было нельзя.

Нет, никто из них не был трусом. Но личная храбрость в бою, как успел понять Святозар, это одно, а умение командовать людьми, принимать разумные решения, быть строгим и в то же время справедливым – это совсем иное. Кое-кому из них Святозар и сотни бы не доверил, потому как развалят они ее. Да что сотня, когда и десяток жалко.

А тут, как назло, участились стычки, возросли потери не только среди простых ратников, но и сотников и даже воевод, которых нужно было срочно заменять, а кем – вопрос.

Отказавшись от мысли поставить на их место кого-нибудь из тутошних помощников – завалят все дело, ей-ей завалят, – он вспомнил про своих, ор-ских. Ну, то есть не совсем уже своих, можно сказать – бывших, но тем не менее. С ними он не раз и в бой ходил, да и внутри крепости расставался разве что глубоким вечером, перед тем как уйти в лож-ницу.

Из их числа и поставил двоих на места погибших, причем один из них, бывший сотник Олекса, уже не раз заменял самого Святозара. Посчитав, что он управится и с другой крепостью, молодой генерал решительно перебросил его в Яик. В Горном Яике же, самой верхней из шести крепостей, он поставил другого сотника со смешным прозвищем Поспелко, а в Орск назначил еще одного – Шолоха.

Все трое должны были справиться с делом. Во всяком случае, Святозар на это надеялся, да и доверял он им гораздо больше, нежели своим помощникам. Обращаться же к отцу, чтобы вовсе их сместить, он не решился. Было у него опасение, что государь может не совсем правильно его понять. Ведь почти все они были ставленниками Святослава, который одно время сам ходил в генералисах восточных рубежей.

Когда царь отозвал своего старшего сына, то Святослав и предложил в качестве замены князя Всеволода. Тот, надо сказать, и впрямь был не только воин, но и полководец от бога. О людях заботился, как отец родной, но не доверял никому, все сам и сам, поэтому никудышность людишек из своего ближайшего окружения попросту не замечал.

Вот и опасался Святозар, чтобы царь не подумал, будто его сын смещает своих помощников не потому, что они плохие, а потому, что поставлены эти люди его братом, то есть как бы ревнует к царевичу и наследнику.

«Вначале докажу, на что я сам пригоден, – мрачно размышлял он. – А уж потом, спустя лето или два, ими займусь».

Сыны же государя Константина бысть статью вельми славны и имеша столь мнози черт достохвальных, кои и перечести тяжко. Святозара же князя о ту пору вси ратники хвалиша, ибо мнози ворогов он побита на рубеже, кой ему беречь царь повелеша, и ни един от его не ушед. Корзно же оный князь носиша сине, посему и прозван бысть Монголами Синей Смертию, ибо разиша их нещадна и себя не жалеша для Руси.

О. А. Албул. Завершая разговор о вероятных столицах средневековой Руси, на который я был вынужден отвлечься из-за своих оппонентов, хочу заметить, что и здесь все пошло по пути наибольшей исторической вероятности. Именно Рязань имела наибольшую перспективу стать стольным градом, исходя из целого комплекса благоприятных аспектов, каковыми Константин и воспользовался в полной мере. Напоминаю, что преодолеть инерцию древней, пусть и ослабевшей системы, чтобы на ее обломках воздвигнуть что-то принципиально новое, гораздо легче на границе ареала, где и находилось Рязанское княжество. Константин не совершил ничего из ряда вон выходящего. Справедливости ради отмечу, что в меньшей степени, но имелись похожие шансы у Киева, Галича, Смоленска, Владимира и Новгорода, хотя и не в такой благоприятной совокупности, как у Рязани.

Ю. А. Потапов. Не согласен. У них как раз этих шансов было значительно больше, да и не только у них. Вы просто недооцениваете роль личности в истории, в частности того же Константина.

О. А. Албул. А вы ее чрезмерно выпячиваете, почтенный Юрий Алексеевич. Я уважаю ваши большие научные заслуги, но в этом вопросе категорически с вами не согласен. Так вы, пожалуй, договоритесь до того, что если бы не было Константина, то немецкие рыцари захватили бы всю Прибалтику, или вообще до нелепицы о том, что какой-нибудь жалкий литовский князек, вроде Миндовга, ухитрился бы объединить всех литовских дикарей, вместе с родственными пруссами, ятвягами и жмудью, и создать целое государство, которое соперничало бы с Русью.

В. Н. Мездрик. А почему бы и нет? Мысль интересная.

О. А. Албул (язвительно). Дарю, уважаемый Виталий Николаевич. Только имейте в виду, что ваша докторская диссертация, да и ряд других научных работ и без того подчас напоминают фантастический роман, особенно когда речь идет о возможных путях развития нашей страны. Смею заметить, что подобный подход к истории более приемлем для какого-нибудь беллетриста-романиста, а не для историка, обязанного полагаться на факты и только на них. К тому же, если бы ваши фантазии хотя бы выглядели убедительно, а то…

В. Н. Мездрик. Вот только будьте любезны – без неуместной иронии и насмешек. Как я понял, Олег Александрович, вас не устраивает моя научная концепция, согласно которой разрозненные русские дружины и пешее необученное ополчение в самой ближайшей после Калки перспективе ожидал разгром, после чего неизбежно последовал бы длительный, возможно, на несколько десятилетий, период порабощения всей страны. Так ведь?

О. А. Албул. Совершенно верно. Вы бы еще сказали – порабощения на века! Уж пугать читателя, так пугать основательно. На самом деле совершенно очевидно, что Русь – не будь Константина – неминуемо объединил бы кто-нибудь другой. Просто для этого пришло время, и страна, если так можно выразиться, созрела.

Более того, не будь этой злополучной вражды рязанского князя с черниговскими и новгород-северскими владетелями, к которой впоследствии подключились чуть ли не все княжества, то и на Калку пришло бы куда более сильное войско, которое наверняка одержало бы победу над монгольскими туменами. Причем сделало бы оно это столь убедительно, что совершенно отбило бы охоту у степняков и впредь соваться на Русь. А что до оккупации, так это вообще несерьезно. Как вы себе представляете монгольскую конницу в непролазных русских болотах, окруженных со всех сторон дремучими лесами?

В. П. Мездрик. Но они могли бы выступить на Русь зимой, как это и сделали на самом деле.

О. А. Албул (поучительно). Сразу видно, что у вас смутное представление о военном деле. Воевать за обладание степью, при этом находясь в степи, – одно, а вот углубиться в русские пределы, где их встретили бы дремучие непроходимые леса, – совсем другое. Да и корм для коней зимой тоже негде взять.