Андрей Максимушкин - Белый реванш

– Шасси у него работает?

– Пока не видно. – Сергей еле сдержался, чтобы не нахамить. Откуда я знаю, что у него работает, а что нет?! Но вместо того, чтобы возмутиться, летчик спокойно, как на учениях, свалил машину в штопор, так что «Су-37» провалился ниже бомбера, и, увеличив тягу двигателей, поднырнул под нарушителя.

Солнце закрыли широкие крылья «Ту-16», стало неуютно, неприятно, когда над тобой такая бандура висит. Всего секунда – и истребитель вырвался на чистое пространство, но глаза Сергея успели заметить, как обтекатели опор разошлись и выдвинулись широкие толстые колеса шасси.

– Есть. Шасси выдвинул. Все четыре точки.

Наземников можно понять. Они ориентируются только по тактическим экранам, данным радаров да еще по немногословным репликам летчиков. Легко ли принимать решения, если практически ничего не видишь?

– Хорошо, заходите на посадку только после того, как он освободит полосу.

– Вас понял, дожидаемся чистой полосы.

Экипаж бомбардировщика никак не отреагировал на сумасшедший маневр перехватчика. Видимо, у них все внимание было занято предстоящей посадкой. С одной стороны, полосы в Озерной Пади широкие и длинные. С них даже тяжелые «Ту-160» могут работать. С другой стороны, летчик нарушителя в первый раз в жизни садится на этот аэродром и не знает местных особенностей.

«Ту-16» уже шел прямо над макушками деревьев, крыло самолета перерубило упершийся в небо луч зенитного прожектора. Самолет качнулся вниз, чуть было не шлепнулся на землю, но в последний момент удержался. Вот уже он катится по полосе. С высоты прекрасно видно, как нарушитель останавливается, не доезжая двести метров до капониров. На бетонку аэродрома выскакивают два БТР, пожарная машина, «Скорая помощь», со всех сторон бегут кажущиеся маленькими муравьями люди.

– Парни, теперь наша очередь.

Сергей развернул машину, заходя на посадочный курс.

Дальнейшие действия шли на полном автоматизме. Отработанная тысячи раз посадка прошла без сучка и задоринки. Летчику такого класса стыдно ошибиться при приземлении на аэродром первого класса. Если здесь тяжелые бомберы приземляются, то истребитель можно с закрытыми глазами посадить.

Четыре «Су-37» четко, как на учениях, один за другим прокатились по посадочной полосе, гася скорость, и остановились точно у стояночных знаков. Теперь заглушить моторы, отстегнуть ремни, выключить приборы, открыть фонарь. Техники уже подкатили лестницу. Молодцы, знают свое дело. Интересно, все же – а кого мы привели? Надо будет найти коллег-истребителей в звании не ниже майора и по-дружески поинтересоваться. Должны сказать, новости распространяются быстро.

Ровно в два часа пополудни Павел Николаевич перешагнул порог кремлевского кабинета Арсения Бугрова. Следом за ним, держа обеими руками увесистую папку, шагнул министр обороны маршал Андреев Виктор Евгеньевич, всего три недели назад сменивший на этом посту маршала Семенова. Прежний министр ушел на пенсию по состоянию здоровья, человеком он был не старым, но постоянная нервотрепка и работа от зари до зари не шли на пользу. Пришло время уступить дорогу более молодым и энергичным товарищам.

Затем в кабинет вошли министр финансов Герасимов и Председатель КГБ Вячеслав Трубачев, куда уж без него. В просторном светлом кабинете, кроме Арсения Степановича, уже находились Председатель Совета Безопасности Борис Старо и восходящая звезда советского политического Олимпа директор Института Региональных Исследований Владимир Никитин. Несмотря на кажущийся незначительным чин, Никитин имел определенное влияние на внешнюю политику СССР как глава крупнейшего аналитико-исследовательского центра, являвшегося главным конкурентом знаменитой «РЭНД-корпорейшн» и прочих американских «мозговых трестов».

– Проходите, присаживайтесь, господа-товарищи, – Бугров на полуслове прервал свой разговор с Никитиным и Старо и пододвинул к себе несколько чистых листов. Это означало, что он готов к работе. Несмотря на технический прогресс, он никак не мог отвыкнуть делать записи по ходу разговора, хотя стенограмма совещания велась автоматически компьютерной системой.

Не теряя времени, все расселись вокруг стола, у каждого из «господ-товарищей» плотный рабочий график, и никто не хотел терять время на суету и никчемные разговоры. Маршал Андреев бухнул на стол папку и принялся ворошить бумаги, председатель КГБ раскрыл чемоданный компьютер, все были готовы.

– А где Антон Васильевич? – поинтересовался Верховный, обводя глазами присутствующих.

– Уже здесь, – с порога прозвучал бодрый голос министра иностранных дел Рычкова, а следом появился и сам Антон Васильевич.

– Начнем, господа-товарищи. Прошу вас, Вячеслав Иванович.

– Моя служба пока не успела завершить работу по возникшему вопросу, – Трубачев, не поднимая головы, пробежался по клавиатуре компьютера, – слишком поздно мы обратили внимание на целый ряд странностей, нестыковок и абсолютно нелогичных, с нашей точки зрения, событий.

– Не прибедняйтесь, Вячеслав Иванович, если вы говорите, значит, уже знаете, что сказать, – не удержался Шумилов. Его всегда забавляли интеллектуальная утонченность, культурность и корректность высших офицеров и генералов КГБ.

Уж больно это не вязалось с любовно выпестованным идеологами и диссидентами образом мускулистых громил с квадратной челюстью и одной извилиной под черепом, уволенных в молодости из гестапо за жестокость и привыкших решать любые проблемы подкупом либо большими калибрами. Хотя по-другому и быть не могло: специфика работы требует от сотрудников ГБ интеллекта выше среднего, культуру и умение находить подход к людям. А имидж?! Да специально он создавался, чтоб недруги посмеивались, боялись и… недооценивали. Так оно лучше. Так легче работать.

– Я предупреждаю, выкладки сырые, ситуация до конца неясна и выводы делать рано. А если вкратце: с июля зафиксирован резкий рост капиталовложений в промышленный сектор экономики США. Одновременно отмечено резкое изменение финансовой политики Вашингтона, изменение, не запланированное в бюджете на этот год.

– В чем это выражается? – повернулся к докладчику Герасимов, по праву считавшийся одним из лучших финансистов в мире.

– Программа по сокращению безработицы, льготное кредитование производственных инвестиций, увеличение госзаказа, искусственно созданный ажиотаж на бирже, прямые государственные вложения.

– Это не повод для паники, – язвительным тоном прокомментировал Шумилов, – видимо, в администрации Буша нашлись умные люди, вспомнили старые добрые рецепты времен Рузвельта. Оптимальный вариант антикризисной политики, он всегда помогает.