Андрей Максимушкин - Белый реванш

– У каждого свое мнение, но все равно, прошу всех учесть в своих расчетах фактор Хаймс. Спасибо, все свободны, – подвел черту Верховный, завершая совещание.

На этом неожиданности сегодняшнего дня не закончились. Сразу после совещания в приемной Верховного Шумилова проинформировали о ЧП, имевшем место на Дальнем Востоке. Китайский бомбардировщик нарушил восточную границу СССР. Нарушителя перехватили наши истребители и отвели на аэродром под Комсомольском-на-Амуре. Сразу после приземления все четверо китайских летчиков попросили политического убежища. Малоприятный момент, если учесть сильную заинтересованность Советского Союза в китайском рынке сбыта. Но и возвращать летчиков нельзя – это равносильно публичному признанию своей несостоятельности и слабости.

Быстро прикинув в голове плюсы и минусы, Павел Николаевич попросил Рычкова подготовить необходимые документы по предоставлению беглецам политического убежища и аргументированный ответ Китаю, ежели затребуют летчиков обратно. Самолет однозначно придется вернуть, а людей нет. Только если они не уголовники и действительно бежали по мотивам, похожим на политические.

– Советский Союз не обязан ни перед кем отчитываться, – наставительным тоном произнес Шумилов и, резко повернувшись, дал понять, что разговор окончен.

Разумеется, он несколько переступал за рамки своих полномочий, но это не страшно – Бугров все равно ответит так же, если не жестче. Вспомнилось, что Верховный заявил зимой девяносто второго года в ответ на требование посла ФРГ выдать Эриха Хонеккера. Немецкий переводчик тогда так и не смог до конца передать смысл короткой, но емкой фразы, брошенной Арсением Степановичем. Правда, Хонеккер до сих пор опасается выезжать в «страны сомнительной законности», под которыми он понимает всю Европу и Северную Америку, но зато каждое лето ездит отдыхать на Кубу.

За окном открывался хороший вид на танковый парк. Огороженный колючей проволокой периметр, прожекторные вышки, ровные ряды боевых машин, часовые с автоматами, обходящие охраняемую территорию. Привычный милитаризованный пейзаж. Дальше, за танковым парком, чуть левее, виднелась реденькая рощица, а кругом степь, одна голая степь. И только у самого горизонта еле заметная цепочка деревьев отмечала русло узенькой речушки. Здесь, в районе базы Луньсянь, даже не было ни единого клочка возделанной земли, без чего современный Китай просто немыслим. Зона отчуждения вокруг полигона, ни одного постороннего человека.

Стас с раздражением загасил окурок прямо о подоконник и щелчком выкинул его в открытую форточку. На улице было прохладно, сквозило, но зато через форточку доносился аромат перепревших после дождя трав, перебиваемый запахами машинного масла и солярки. Несмотря на осенний пейзаж, настроение у Станислава было отнюдь не болдинским: каждый день одно и то же! Уже неделю сидим здесь взаперти, как Солнцевич в ГУЛАГе!

– Как дела, шеф? Есть что нового на горизонте? – прозвучал за спиной бодрый голос Алексея.

– Сам посмотри, – буркнул Станислав, не поворачивая головы. Алексей Родионов, серьезный очкастый конструктор с Казанского вертолетного, подошел к окну. Ничего нового он там не увидел, но надо же было что-нибудь делать!

– Интересно, когда закончится этот чертов карантин? – наконец после паузы задал риторический вопрос Алексей.

– А когда мы все окочуримся от скуки или когда весь Китай передохнет, – мрачно заявил Стас. Его самого бесила необходимость сидеть сиднем без дела, но приходилось. В стране был объявлен жесткий карантин, любое перемещение по дорогам запрещалось. Добраться до посольства не представлялось никакой возможности. Да и просто выйти на улицу тоже было нельзя – часовые у входа вежливо, но непреклонно пресекали таковые попытки. Свирепствовавшая по всему Востоку эпидемия косила людей сотнями тысяч. Неудивительно, что группе специалистов, работавших на базе Луньсянь, приходилось, стиснув зубы, ждать у моря погоды, точнее говоря, разрешения у эпидемиологов. Что, в принципе, одинаково.

– Значит, первое, – отозвался Алексей. Стас ничего не ответил. Разговаривать не хотелось, лучше стоять у окна, смотреть на серые ряды танков и смолить одну сигарету за другой.

А все начиналось очень неплохо. Сразу по прибытии в Пекин Станислав, Максим и Валерий включились в работу делегации Оборонэкспорта. Переговоры, участие в работе торговой миссии, технические консультации и тому подобная незаметная, но крайне важная деятельность технических специалистов. Китайские военные с большим интересом отнеслись к предложению Советского Союза по модернизации старой техники. Хотя основные переговоры уже прошли, привезенные в Пекин такие образцы, как истребитель «МиГ-21-98», модернизированные танки «Т-54» и «Т-64», произвели неизгладимое впечатление на китайцев. Все сомнения были рассеяны, заказчик с азартом ухватился за предложение, и вскоре была озвучена цифра: 25 миллиардов рублей на пять лет работы. Это были очень хорошие деньги.

Заместитель директора Оборонэкспорта Вадим Чернов, исповедовавший принцип: «Куй бабки, пока горячо», сразу же приступил к работе по контракту. Моментально была сформирована инженерная группа, призванная воочию, на месте, изучить материальную часть и обследовать реальное состояние дел с техническим оснащением китайской армии. Заказчики дали «добро» на посещение закрытых военных объектов, все разрешения были оформлены в считаные дни.

Станислава Рубанова, сразу после Дня Революции, рано утром пригласили к Чернову. Вадим Владимирович без каких-либо предисловий всучил слегка помятому после вчерашнего празднования Стасу список группы, план работы и маршрут. К этому прилагалась папка с разрешениями, визами, пропусками и прочими необходимыми бумагами. После краткого, но энергичного инструктажа Стас понял, что запланированный на сегодня экскурс по достопримечательностям Пекина откладывается на неопределенный срок. Надо вникать в нюансы предстоящей работы, собирать людей, проводить инструктаж и паковать чемоданы.

Получив задание, Станислав первым делом спустился на 29-й этаж отеля и постучался в дверь номера Валеры. Дверь была закрыта, после продолжительного и настойчивого выбивания дроби об дверную филенку послышался шум, затем донесся потусторонний голос Шахова:

– Кого там, мать-перемать, носит?

– Давай открывай, – ухмыляясь, попросил Стас, все было ясно – Валера отмечал праздник на полную катушку. Вчера, когда Рубанов уже ушел из ресторана отсыпаться, Шахов в компании двух не слишком симпатичных и рано постаревших девиц порывался ехать любоваться ночным городом.