Андрей Максимушкин - Белый реванш

Внизу экрана выделялась скупая информационная строчка: «Умерших – 716 человек. Заболевших – 1579. Потенциально зараженных – 17 834». По сравнению с заваленными трупами городами Азии и Африки не так уж плохо. Но только по сравнению, для Советского Союза и эти потери, а главное – косвенный урон, связанный с эпидемией, были очень тяжелыми. Мало кто знал, сколько стоило удержать ситуацию в рамках даже таких цифр. Разорванные коммуникации, превратившиеся в карантинные зоны города и поселки, колючая проволока вокруг кочевий северных народов, поднятые на уши милиция, армия, чрезвычайные службы. Неимоверные расходы на поддержание чрезвычайного положения и снабжение изолированных населенных пунктов.

Впрочем, насчет финансов Шумилов как раз был спокоен. Баланс расходов и доходов сходился, бюджет следующего года должен был стать положительным, несмотря на все внеплановые расходы. Недаром говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло. Благодаря исчезновению с карты мира ряда стран с демпинговой рабочей силой, резко вырос спрос на советский экспорт. Так с большим трудом спасенная после перестройки легкая промышленность была буквально завалена иностранными заказами. Крах Японии, Малайзии, Тайваня, Южной Кореи и других «тигров», стимулировал резкий скачок цен на компьютерные комплектующие и бытовую технику. На мировом автомобильном рынке образовались свободные ниши, «Автоэкспорт» уже в ближайшие дни планирует расширить свою дилерскую сеть. Естественно, и производство возрастет минимум в полтора раза. А на внутреннем рынке все эти изменения никаким образом не отразятся – Совмин запретил. Согласно знаменитой директиве, выпущенной еще в 92-м году, сначала удовлетворяются все потребности внутреннего рынка и только потом запросы экспортеров.

Таким образом, Союз в долгосрочной перспективе только выиграл от эпидемии. Спасибо медикам – вовремя ударили в набат. Так что, возможно, удастся избежать больших человеческих жертв. Шумилов при этой мысли суеверно постучал костяшками пальцев по столу. Людей жалко, людей спасать надо.

Спасибо Бугрову, несмотря на сопротивление некоторых товарищей, сохранил наше влияние и военный контингент в Анголе, на Кубе, Вьетнаме. Два года назад мы ввели миротворцев в Сомали. Сейчас эти базы очень нам пригодятся. Не сегодня-завтра начнется новый передел мира. Значит, надо успеть первыми застолбить богатые месторождения, нефтяные поля, может, и районы с благоприятным для сельского хозяйства климатом.

Чем черт не шутит? Население СССР растет, а вместе с ним и демографическое давление на окружающую среду, во многих районах оно уже подходит к критической отметке. Шумилова особенно интересовали Северный Вьетнам, Ангола и Маньчжурия. Прекраснейшие и богатейшие районы, особенно Ангола, там половина таблицы Менделеева в буквальном смысле на поверхности лежит.

Оптимизма Красному Премьеру добавляли прочитанные сегодня отчеты КГБ, ГРУ, МИДа и аналитических служб. Все они сходились в том, что у СССР неплохие перспективы не только выживания, но даже бурного роста после окончания эпидемии. Правда, доклад Института Экспериментальной Истории сначала вызвал у Шумилова раздражение и сомнение в адекватности сотрудников научного центра.

– Бренд сивой кобылы! – Павел Николаевич швырнул документ на пол. Сергей Перешугин и раньше отличался склонностью к сумасшедшим идеям, но сегодня он превзошел самого себя. Немного успокоившись, Шумилов поднялся из-за стола, подобрал с пола доклад и стал его перечитывать. Часть постулатов Перешугина его заинтересовала. Несмотря на парадоксальность выводов и загруженность текста научными терминами, работа ИЭИиСМ содержала рациональное зерно. Было в ней нечто поражающее безумной смелостью, безграничной фантазией, и в то же время чувствовались железная логика и умение работать с фактами. Да, логика в работе Перешугина была, хоть и не всегда очевидна, и не всегда доступна простым смертным, этого у него не отнять.

Внимательно перечитав документ, Шумилов озадаченно почесал затылок, как ни удивительно, но он начал проникаться предложенными перспективами. Затем он вызвал секретаря и попросил организовать в ближайшее время встречу с товарищем Перешугиным. Получив задание, Виктор кивнул и вышел из кабинета звонить. Через десять минут выяснилось, что Сергей Перешугин сейчас находится в Москве и готов в любое время подъехать к зданию Совмина. Встреча была назначена на одиннадцать часов.

Решив этот вопрос, Павел Николаевич переключился на изучение остальных отчетов. В принципе в них не содержалось ничего нового. Эпидемия свирепствует, людские потери исчисляются десятками и сотнями миллионов. Американцы установили свой контроль над атомными станциями Японии и Китая. ГРУ докладывает о возможности высадки американского десанта в районах базирования китайских межконтинентальных ракет и ядерных хранилищ. Вполне ожидаемый шаг, не вызывающий никаких вопросов у советского МИДа, – пусть лучше АЭС и бомбы будут под контролем США, чем возможность того, что какой-нибудь сумасшедший устроит на своих поминках второй Чернобыль или еще одну Хиросиму.

Наиболее интересным оказался совместный доклад МИДа и Института Региональных Исследований, посвященный анализу влияния эпидемии на внутреннюю политику основных государств мира. В принципе Шумилов не открыл для себя ничего нового, другое дело, что информация была отсортирована и аккуратно разложена по полочкам в удобном для восприятия виде.

Германия и Франция, не теряя времени, воспользовались поводом и проводят массовую депортацию нелегальных и полулегальных мигрантов, а также «лиц, получивших гражданство сомнительным способом», не смущаясь тем фактом, что среди депортируемых много арабов, албанцев, пакистанцев, не подверженных лихорадке Шилдмана. Особенно преуспел в этом деле Париж. Мобилизованный грузовой флот всего за две недели резко увеличил население Алжира за счет обитателей французских трущоб, восточных кварталов и прочих опасных для жизни простых обывателей районов. Правительство Ле Пена выселяло даже потомков переселенцев из бывших колоний. Всех, кто, несмотря на долгие годы жизни в Европе, не смог или не захотел адаптироваться к жизни в цивилизованном обществе.

Индия проводила карантин по типу советского и ввела военное положение в районах с цветным доарийским населением. Но результативность этих мер была невысока: во-первых, поздно спохватились, во-вторых, местные условия не позволяли обеспечить стопроцентную изоляцию отдельных анклавов. Все эксперты сходились во мнении, что военное положение всего лишь позволит избежать массовых беспорядков и пресечь на корню «чумные» бунты. А потери населения составят более тридцати миллионов – для Индии это терпимо.