Сергей Кротов - Война. Часть 1

— Коля, включай Би-Би-Си, — толкаю Кузнецова в плечо, подруга закусывает губу.

«Так и есть… пять выстрелов… третий секретарь посольства фом Рат в госпитале… Гриншпан арестован… а завтра ещё взрыв… Оля знала»?

— Пойдём подышим воздухом, — хватаю подругу за руку, — вы сидите…

— Слушаю тебя, — с трудом сдерживаю себя, чтобы не заорать.

— Надеялась, что сейчас это не произойдёт, — легко освобождается из захвата подруга, — только неважно всё это, «Хрустальная ночь» уже давно подготовлена, покушение — лишь повод для начала грабежа и убийств, не будет этого, Гейдрих организует что-нибудь сам, поэтому я и предлагаю замочить эту банду разом…

— Я тебя не понимаю, Оля, зачем от меня свои планы надо было скрывать? Мы что теперь каждый за себя? Ты мне не доверяешь?

— Прекрати, — огрызается подруга, — не я устанавливала цели и сроки выполнения операции… Игнатьев… Потом у тебя своих дел было по горло…

— Не надо мне врать, Оля: Эльзер, Штёбе, Кузнецов, ребята из Вашингтонской резидентуры. Их Игнатьев подбирал? А ты не нашла времени мне всё рассказать? Такие операции за неделю не готовятся, ты давно о ней знала. С начала сентября?

— Да какая уже разница сейчас, — горячее дыхание подруги щекочет мне ухо, — надо решаться… ликвидация банды — единственный выход.

— Сталин не простит, все наши планы пойдут прахом… и будет прав, нельзя доверять людям которые врут и не выполняют прямой приказ. Единственный для нас выход — подтвердить время взрыва 18:00 и искать возможность связать покушение с англичанами. Что тебе известно о Гершеле Гриншпане?

— Не много, — отпускает мои руки Оля, — семнадцать лет, второй год живёт у родственников во Франции, его семью немцы недавно выселили из Германии, где она проживала нелегально, в Польшу. Самому Гершелю отказали в виде на жительство во Франции, во въезде в Германию и Палестину…

— В Палестину! — радостно вздыхаю я.

— … Намекаешь, он ходил в Английское посольство, так как Палестина — подмандатная территория Великобритании? А майор Стивенс, между прочим, числится начальником Управления паспортного контроля в английском посольстве в Голландии…

— Скорее всего, он обращался по этому поводу в такую же службу в Париже, — возражаю я.

— Это не важно, — улыбается Оля, — всех кто выезжает из Германии в Палестину проверяет английская резидентура в Голландии! Точно знаю.

— Айнс, цвай, драй, — знакомый низкий женский голос вдруг пробивается в наушниках сквозь шипение радиоэфира.

Заслышав его, Ильза тут же выключает рацию и снимает головные телефоны: главное сделано, теперь когда гестапо найдёт передатчик положение ручки настройки явно укажет на эту волну. Она пружинисто встаёт из-за стола, быстро сматывает антенну, укладывает в чемоданчик наушники ставит чемоданчик на пол у двери, тянется к своему брошенному на спинку стула пальто и достаёт из его внутреннего кармана сложенную газету «Фёлькишер баобахтер». Оттуда же достаёт коробок спичек и несколько листков исписанной колонками цифр тонкой папиросной бумаги и, чиркает спичкой, сжигает их в массивной керамической пепельнице в центре стола.

Надев пальто, Ильза останавливается в дверях, в последний раз обводит внимательным взглядом комнату, газета летит в специальный ящик для сбора макулатуры. Приникает ухом к двери и, помедлив немного, осторожно поворачивает ключ в замке, подхватывает чемодан и бесшумно выскальзывает на лестничную клетку. С замиранием сердца поворачивает ключ на один поворот и стремглав несётся вверх по лестнице, к выходу на чердак, вторым ключом на связке открывает навесной замок и двумя руками тянет вниз раздвижную металлическую лестницу. Услышав голоса внизу, пережидает минуту и начинает осторожно подниматься по крутым ступеням, одной рукой перебирая по поручню. На чердаке в дальнем углу девушка кладёт чемодан за перекрытие и накрывает его куском мешковины, специально неподалёку выронив ключи.

«Кажется всё прошло гладко, — выйдя на Тюркенштрассе ноги сами понесли Ильзу к реке в сторону „Бюргербройкеллера“».

Лишь на выходе девушка столкнулась со стайкой подростков из «гитлерюгенда», но они, кажется, в тот момент смотрели не на её лицо, а на значок. Снова перебрав в памяти все детали последних событий, она успокаивается, её мысли возвращаются к приказу, который принёс связник Ильзы в полдень.

«Как же так, почему взрыв перенесли на шесть вечера»?

Согласно первоначального плана покушение должно было состояться в девять, причём Ильза должна была задействовать свой взрыватель лишь в случае, если не сработает часовой механизм бомбы.

«Передумали убивать Гитлера? Кто же тогда ответить за жизни наших товарищей, замученных в застенках гестапо? Хотя может быть в Центре стало известно, что шабаш перенесли на более ранний срок и часовой механизм сработает слишком поздно? Тогда не проще было вообще не назначать определённое время, а просто приказать нажать на кнопку через полчаса после прибытия Гитлера в „Бюргербройкеллер“».

У старого моста на остров Пратер на трамвайной остановке Ильза замечает необычное оживление.

— Покупайте экстренный выпуск «Мюнхенского обозревателя»! — ломающийся голос продавца газет едва пробивается сквозь хор, обступивших его прохожих, — Германский дипломат ранен в Париже! Стрелявший арестован полицией! Им оказался польский еврей!

— Убить, растерзать, уничтожить…. — девушка, прислонившись к фонарному столбу, с ужасом смотрит на перекошенные, брызгающие слюной злобные лица выступающих на стихийном митинге. «Пилюлями здесь не обойтись, — проносится у неё в голове, — смертельная болезнь требует хирургической операции».

— Бабушка приехала, — в наушниках прозвучал чистый без эфирных шумов голос Олин голос.

«Всем хороша рация на туннельном диоде, вот только дальность действия подкачала — не более километра на ключе, а голосом и того меньше. Но и говорить по ней относительно безопасно, радиоперехват практически исключён, тем более связь работает на УКВ, диапазоне, почти не используемом в настоящее время».

Выключаю, работавший на холостом ходу двигатель, закрываю машину на ключ и, оставаясь в тени забора, спешу к садовой калитке, у которой меня уже поджидает Николая Кузнецов. Отдаю ему ключ от машины и в кромешной для всех, кроме нас с Олей, темноте неслышно через сад пробираюсь к черному входу дома, где обитает резидент английской разведки.

— Голландия — страна непуганых шпионов, — замечает подруга, вставая с неподвижного тела, распластавшегося на полу и любуясь его аккуратно связанными руками и ногами, — в стельку пьяный…