Сергей Кротов - Война. Часть 1

— Да я слышал об этом от направленца, — комкор понимающе кивает головой, — выходит по всему, что японцы хотят границу подправить, по крайней мере, перенести её на рубеж реки Халхин-Гол. Если это так, то трудно нам придётся.

— Почему?

— С дорогами у нас швах, — Рокоссовский с чашкой в руке подходит к карте, — от Соловьёвска до Керулена километров двести, просёлочная дорога, скорее даже направление на карте. Оттуда до Тамцак-Булака около двухсот пятидесяти, но уже шоссе… хотя когда я там был просёлок просёлком. Приличное шоссе по меркам Монголии имеется между Троицкосавском — Уланбатором и Тамцак-Булаком, но это больше тысячи километров, а железная дорога аж в Верхнеудинске, это ещё добавить двести километров.

— Проще нормальную дорогу построить от Соловьёвска до Керулена, а ещё лучше узкоколейку, что скажете, Константин Константинович?

— Может быть, может быть, от Соловьёвска до станции Борзя на КВЖД восемьдесят вёрст… — на минуту задумывается он, — но, пожалуй, всё же лучше узкоколейку от Борзи до Соловьёвска, её я могу сделать своими силами, а оттуда шоссе до Керулена силами местных с помощью нашего 57-го корпуса.

— А что если, пользуясь моментом, что японцы напали, ударить по ним и на юге Монголии? — выдаю мысли вслух, — а китайская Красная Армия ударит нам навстречу. Так получим сухопутный коридор с ними. Китайские товарищи будут поставлять нам руду, мы им оружие…

— Это вопрос политический, — удивлённо смотрит на меня комкор, — будет приказ — ударим, тем более что наступать придётся вдоль шоссе.

— Понимаю, буду работать над этим. Вы с Головановым уже встречались?

— Не успел.

— Обязательно надо увидеться, он ведь к вам в Читу собрался с инспекцией авиации округа. А что если завтра? Мы с ним затеяли на Софринском полигоне показ нашей новой техники для армейского и флотского руководства. Хотите, поедем вместе? Отлично, звоню Семёну Михайловичу.

9 декабря 1938 года, 09:00.

Скучающий часовой на въезде в полигон, издали заметив мой ЗИС, принимает бравый вид.

«Как изменилось всё вокруг с 1935-года… добротный КПП, аккуратно почищенная от снега асфальтированная дорога, изгородь… наверное всё же только со стороны шоссе». Костя притормаживает, начкар скользит намётанным взглядом по нашим с Рокоссовским лицам, даёт знак подчинённому и тот распахтвает ворота. Через десять минут мощный мотор выносит машину на вершину плоского холма.

«А где бревенчатые блиндажи наблюдательного пункта»?

Их место заняли бетонные капониры с бронеколпаками на крыше. У открытой железной двери сооружения, в специально отведённом месте курят несколько человек в военной форме и гражданке. Водитель подруливает к пустому автобусу, стоящему на большой, посыпанной гравием площадке. Рядом с ним устроена импровизированная выставка достижений отечественного ВПК. «Интересно будет посмотреть что новенького появилось у наших конкурентов из НИИ-3 наркомата боеприпасов (бывшего Ракетного НИИ)».

Не успеваем остановиться как неподалёку паркуется ЗИС Будённого, а за ним ещё несколько машин сопровождающих. Маршал принимает рапорт начальника полигона и проходит к экспозиции. Курильщики бегом занимают свои места у своих стендов, Рокоссовский обнимается с Головановым, а я спешу к своим.

«Подкузьмил нас Хруничев… одна молодёжь осталась в нашей, бывшей „звёздной“, ракетной лаборатории, как бы не опростоволоситься перед военными».

— Начнём с вас, товарищ Слонимер, — слышится рядом зычный голос Будённого.

— Докладывать будет инженер Победоносцев, — высокий дородный мужчина в гражданском с чёрной повязкой на левом глазу отвечает на рукопожатие маршала.

— Бронебойная бомба калибра 203 миллиметра БРАБ-203, — худощавый молодой человек начинает заученную речь, поворачиваясь к чертежу, висящему у него за спиной, а все слушатели смотрят на уменьшенный макет бомбы перед ним, — предназначена для поражения тяжёлых бронированных кораблей с бронёй толщиной до ста миллиметров. По конструкции схожа с бетонобойной авиабомбой того же калибра, но отличается тем, что в её боевой части имеется бронебойный наконечник конструкции адмирала Макарова с противорикошетной воронкой…

«Что там за устройство? — вытягиваю шею, чтобы рассмотреть чертёж, — на носу бомбы нашлёпка, это наверное и есть воронка Макарова, дальше боевая часть, в хвосте семь пороховых шашек и оперение точно как у РС-ов. И всё? Вообще никакой системы наведения и стабилизации? Нет, ни за что в корабль такой с высоты не попасть. Это надо снижаться сильно. За этим и сделали пороховой ускоритель для разгона бомбы, какой прирост скорости хотят получить? 200 метров в секунду… По идее нормально, но ПВО корабля прицелиться не даст».

— …Ракетно-зенитный снаряд калибра 132 миллиметра, — Победоносцев переходит к соседнему стенду, — предназначен для создания завесы на пути летящих строем бомбардировщиков… «Вместо боевой части — груз, подвешенный на парашюте на длинном шнуре. Когда бомбер задевает шнур, по нему сверху вниз к цели начинает скользить осколочная граната с мгновенным взрывателем. Чего только не придумают».

— … для пуска РЗС-132 используется зенитная установка по два снаряда на каждой. Позиция состоит из 24 установок, высота постановки завесы 800 и 4000 метров.

Дальше последовало представление РСа в виде ракеты воздух-земля и воздух-воздух.

«А „Катюшу“ ещё не успели сделать, жаль».

— Ну давай, товарищ Чаганов, — к нашему стенду подходит Будённый, — показывай, что у тебя в загашнике…

«Пожалуй так будет лучше, — замечаю, как облегчённо вздохнул Челомей, наш докладчик».

— Наш НИИ-48, товарищ маршал, недавно занялся этой тематикой, — наши конкуренты снисходительно улыбаются, — но мы тоже стараемся…

Раздвигаю шторки, закрывающие чертёжную доску с чертежом, Челомей снимает покрывало с макета бомбы, лежащей на столике. Раздаются удивлённые возгласы, кто-то присвистнул.

— … Самонаводящаяся бронебойная авиационная бомба, — торжественным голосом объявляю я, — СБРАБ-400, длина — 4 метра, диаметр — 40 сантиметров, размах крыльев около 2 метров, вес боевой части 250 кэгэ. Предназначена для поражения крупных кораблей с толщиной брони до 130 миллиметров или, с другой боевой частью, бетонированных огневых точек толщиной до трёх метров…

— Самонаводящаяся, это как? — подкручивает ус маршал, — сама гоняется за супостатом?

— Работает она так: штурман самолёта с большой высоты от трёх до десяти тысяч метров, пользуясь штатным прицелом, сбрасывает нашу бомбу на цель. Недолёт, перелёт или боковое отклонение может составлять до полукилометра. На высоте примерно двух тысяч метров у бомбы включается её «глаз», — покалываю на макете носовую часть, закрытую чёрным обтекателем, — который находит цель, а управляющее устройство выдаёт команды на закрылки крыльев на поворот в одну из четырёх сторон. Бомба, как самолёт, меняет курс в сторону цели…