Семён Афанасьев - Игра без правил

Вогель уверенно заявил, что он уже по одному дню скажет, какова плотность устройств на квадратную милю и сколько времени понадобится на зачистку всего сектора. Ну, хорошо если так.

В качестве основного орудия труда Сноу вооружили длинной палкой с металлическим крюком на конце – камеры в основном пластиковые, кронштейны тоже, проблем быть не должно.

Пара следующих суток прошла под эгидой размеренной тривиальности.

Сноу постепенно добивает саму возможность наблюдать за нами. Вогель сообщил, что пару раз они натыкались на следы то ли одиночек, то ли чересчур разбитных наблюдателей противной команды, но в целом работа рутинная, без экстрима.

Результаты, как и ожидалось, мы наблюдаем по телевизору почти в режиме реального времени. Если поначалу нарисованная от руки схема острова картинкой из ящика покрывалась полностью, то теперь всё больше и больше сегментов нашей части закрашиваются нами: это означает, что за последние шесть часов с данного участка не было подано ни одного видеосигнала.

Лейбер, дисциплинированно не отходящий от экрана, и его напарник Симмонс – тип не особо одаренный, но исполнительный – помечают на составленных мною схемах пройденные Сноу участки. Кружками помечаются предположительные места уцелевших камер, картинка с которых обнаруживается при очередном просмотре, штриховкой закрашиваются зачищенные участки и проставляется дата, с которой сектор «глухой».

Если всё будет идти без изменений, через два-три дня можно будет переходить к следующему этапу плана... хотя я предполагаю, что изменения будут, да и не один я.

- Знаешь, когда начинаются самые грандиозные провалы? – сказал на очередном совещании Блекджек, перекрикивая горланящую у окон толпу.

- Не имел личного опыта, - нейтрально кивнул я. – С удовольствием выслушаю о твоем.

- Все грандиозные провалы начинаются тогда, когда запланированное тобой от этапа к этапу идёт, как по маслу. Ты прав, было бы глупо ожидать, что в крупной корпорации сидят дураки… И вот мы чистим их камеры, а они? А они ничего не делают. Почему? У них должна быть какая-то страховка, или они надеются одними дронами исправить положение?

- Начнем с того, что страховка у них есть – дисквалификация. Но наш козырь в виде Сноу оказался сильнее – и что они сейчас могут сделать? А ничего, но им и не надо. Возле нашего лагеря и так особой движухи нет, потому что никто в здравом уме к нам не сунется, если только не атака «апачей». Одиночки – они подальше от берега и от нас, вот там и происходит львиная доля событий. Дело в том, что проблема Корпорации не в камерах вокруг нас – она в нас самих. И в «апачах». Пока мы все сидим на жопе ровно – мы не генерируем зрелища. Нет стрельбы, нет побоищ, нет событий. Нет того, ради чего зритель включает трансляцию Корпорации. И что сделала Корпорация?

- Начала сбрасывать контейнеры подальше от нас.

- Именно, потому что больше ничего не может поделать. Пока. Если сильно припечет – сможет, но пока не припекает. Корпорацию все устраивает – ей ведь все равно, мы «апачей» или они нас. Вот кого сейчас ситуация устраивает все меньше с каждым днем – так это как раз «апачей». Они не знают, что происходит у нас – и если раньше мы не знали, что происходит у них в пещерах, то теперь ситуация выровнялась: теперь и мы не знаем, что у них происходит, и они не знают, что происходит у нас.

- Но у них есть небольшое преимущество, - заметил Макс.

- Какое?

- Апачи уже предупреждены. Они подозревают, что мы можем что-то затевать.

Я улыбнулся:

- Разумеется, подозревают! И как раз поэтому мы тоже подозреваем, что они могут что-то предпринять.

На третий день «апачи» подтвердили то, что я и так знал с почти стопроцентной точностью: они больше не собираются с нами договариваться.

Практическая проверка конкурентоспособности двух коллективов началась с сигнала тревоги, поданного одним из наших выносных постов. Старший пары, к слову, отслуживший в канадской армии два года и потому дохрена о себе возомнивший, обнаружил приближение «апачей» к нашему лагерю и по инструкции отправил напарника с известием в лагерь. Сам он скрытно, как ему казалось, выдвинулся навстречу противнику и чуть в сторону, явно намереваясь во время заварушки набить «фрагов».

Это его предприятие закончилось в самом начале: снайпер «апачей» уложил его метким выстрелом. С другой стороны, одно доброе дело он всё же сделал, пусть и невольно: выстрел мы в лагере услышали еще до того, как прибежал с известием второй часовой.

Когда второй номер того поста добежал до нас через пару минут, приготовления к отражению потенциальной атаки уже шли во всю. Гонец только уточнил вражеские силы и направление выдвижения: похоже, это не будет полномасштабным сражением.

Шрайвер, перекинувшись парой слов с Вогелем, принялся реализовывать заготовленный шаблон. Видимо, Вогель тоже понимает, о чём речь, поскольку между ними не возникает даже заминки. Все-таки, связка из двух «тюленей», к тому же работавших вместе и раньше – мой самый сильный козырь в этой игре.

Они вскарабкались на крыши крайних хибар, плюхнулись между камнями, заранее там положенными Блекджеком еще четыре месяца назад, и дальнейшее продвижение апачей по песчаному пляжу, врезающемуся вглубь леса, стало невозможным: два «тюленя» со снайперскими винтовками – скорострельной М14 у Блекджека и несколько более медленной «болтовкой» у Вогеля – это будет пострашнее пулемета, пожалуй.

Пять человек, идущие вперед с минимальными предосторожностями, прыскают в стороны, когда шестой падает лицом вниз, на прямых ногах. Они думали, что все еще вне досягаемости – ан нет, получите и распишитесь.

Понукаемые криками сзади, оставшиеся пятеро пытаются, видимо, что-то между собой согласовать, поскольку в следующую перебежку пускаются синхронно.

И откатываются назад, потеряв ещё одного.

Подранок вначале повыл на высокой ноте, затем, извиваясь червяком, отполз обратно и растворился за границей кустарника.

Я наблюдаю за боем, лежа на крыше собственной хибары, в щель между двумя бревнами. В пятидесяти метрах позади Вогеля и Шрайвера я почти в полной безопасности, потому что бой идет на предельных даже для «тюленя» дистанциях стрельбы, на которой такой супер-стрелок может не свалить врага наповал, даже если тот идет чуть ли не в полный рост. Снайпер «апачей» хорош, все-таки бывший боец GIGN, но он, конечно же, все делает правильно, то есть – стреляет, находясь далеко позади своих бойцов. Сунется ближе, на дистанцию уверенного поражения – будет неблагоприятный расклад «один снайпер против двоих», потому пока с его стороны только беспокоящий огонь. Вероятность, что он достанет меня в щель между бревнами – крайне невысока.