Владимир Поселягин - Горячее лето 42-го

Нагнал я их как раз у тех окопов, где те сами готовились встретить Давыдова. Румыны похоже использовали замыкающий полк как прикрытие, усилив того шестью разными артбатареями. Наверху уже крутился разведчик, километрах на трёх, где мои зенитки его не могли достать, появился ещё в сумраке, но не улетел, а контролировал все мои действия. Я уже купил «КВ», до прилёта разведчика, так что сходу атаковал, и… обе моих передовые «тридцатьчетвёрки», а я следовал за ними, подорвались на минах. Меня это не смутило, починил ходовые, и направился дальше. Те подрывались, а я с помощью них прокладывал дорогу. Один танк от взрыва мощного фугаса был окончательно потерян, но второй проложил маршрут. Мои «КВ» бил прямой наводкой по окопам этого полка, а арты выбивали артиллерию. Впрочем, к моменту, когда я атаковал, там уже ничего и не было, всё же четыре арты, это куда лучше, чем одна, как мне приходилось в Африке действовать. Чёрт, да я там бы за неделю всё сделал, именно то что арта одна, и замедляло меня. Ладно догадался по ночам все три использовать. Полк этот я за час раскатал, и то потому что те в окопах прятались, но справился, убедившись, что выживших нет, прокатился к артбатареям, и добил подранков из артиллеристов, арты в это время били по пехотным колоннам, которых прикрывал этот полк, рассеивая их. Я ушёл, а к окопам подошёл следовавший за мной на повозках заслон, его задача собрать трофеи, особенно среди пушек и боеприпасов к ним. Хотя бы что-то же должно остаться, пушки генералу явно нужны, значит, мои догадки насчёт обороны Одессы верны. Счётчик мой был включён к моменту, когда я столкнулся с заслоном этого корпуса. В результате на танках счёт две тысячи триста, на артах две тысячи семьсот уничтоженных. Догнав обстрелянных по дороге, стал по подранкам работать, ходячих тут не осталось. Были бы румынские медики тут, я бы мимо проехал, но такого не случилось, так что те моя законная добыча. Ещё тысяча на счёт капнула, пока я штаб корпуса догоню, думаю от самого корпуса ничего не останется, рванул дальше, и пусто. Дорога пуста. Румыны в сторону подались, пропуская меня. Ну-у-у… мы так не играем. Разверзнувшись стал нагонять тех что ушли вправо, плюнув пока на левых, и до них очередь дойдёт. Тут я обнаружил пусть разрознено двигающихся румын, но по факту на целую дивизию солдат и офицеров наберётся. Чем больше уничтожу, тем меньше «мамалыжников» вернуться на родину, и это правильно, их сюда никто не звал.

При моём приближении те бросились в рассыпную. Да уж, это не ночью работать, где те ничего не видят и просто бегут от выстрелов и разрывов, тут днём поди их все собери, и под выстрелы направляй. Разбегаются явно осознанно, видимо по приказу, группами от тридцати до десяти солдат, бросая всё что при них было. Повозки, лошадей, немногочисленное тяжёлое вооружение. Надо сказать, что ушли бы все, но спасибо артам, пока за одними гоняешься, те других убегающих обстреливали по уже отработанной схеме. Тут главное даже не убить, от близких разрывов тяжёлых снарядов те получают контузию. Если кто пытается встать, добавляю. Вырубает надолго, потом подъезжаю и добиваю. Многие без сознания лежат, с потёками крови из ушей, есть и раненые, от лёгких до тяжёлых. В общем, дивизию эту я всё же всю загнал, а так как выбивал первыми тех, кто быстрее всех двигался, то никто не ушёл за зону тактической арты. Однако потратил на ту уйму времени, поди погоняйся за ними, поэтому наступил полдень, когда я закончил, и удаление до той трассы было километров тридцать. Про тех румын что влево подавались, можно забыть. Однако те двигаются к Крыму, может нагоню. Меня бомбят постоянно, отчего я днём и не люблю действовать, доставалось и румынам. Исступлённо бомбят, похоже сюда всю фронтовую авиацию перекинули, десяти минут нет чтобы налёта не случилось. Остановить во чтобы то ни стало. В результате сбил тридцать восемь самолётов противника, в основном немцы, румыны редко летают, большая часть авиации у тех повыбита, шесть раз танки и десять раз арты, были уничтожены прямыми попаданиями. А я их снова покупал и дальше делами занимался, за румынскими солдатами гонялся. Дошло до того что одиночки становились моей целью, но сказать могу точно, никто не ушёл. Я вообще педант и меня расстраивает… Нет, не так сказал. Бесит, если что не доделаю или не по мне.

В этот раз я сидел в советской «тридцатьчетвёрке», та очень манёвренная, поэтому и удавалось избегать в мою машину прямых попаданий, близкие накрытия были, но к счастью выживал. Однако понять, что дальше мне работать так спокойно не дадут, смог. Поэтому, я всё же из принципа покончил с этими румынами, и под очередной налёт подставил свои танки, укрываясь в кустарнике. Все уничтожены были, успокоившиеся немцы ещё минут двадцать летали, и убедившись, что все мои машины развалились от внутренних детонаций, улетели. Вот разведчик остался. Немцы столько раз меня уничтожали, что похоже уже не верили, что и в этот раз получилось. И правильно делали. Пришлось так и лежать, накрывшись маскировочной накидкой. Заодно решил поспать, что и сделал, тем более вокруг никого, арты хорошо поработали, только деревенские из одной из деревень светились разными цветами. Свернулся клубком, шлемофон под голову и мигом уснул. Ночью работать буду. Заодно атакую немцев в спину, что перешеек крымский держат, передав по рации нашим, что можно атаковать, и если те ушами не прохлопают, глядишь повезёт расширить удерживаемую территорию. Тем более батальоны карателей мне ещё искать. Вот такой план.

Проснулся я от шума, пошевелившись, схватившись за пистолет-пулемёт, откинул накидку, вокруг темнота стояла, и выглянул из-за кустарника и увидел несколько грузовиков, два бронетранспортёра и шесть танков, все «тройки». Немцы, ни одного румына не увидел. Те охраняли группу из нескольких офицеров, что осматривали те места, где погибли мои танки. Им освещали фарами машины, были видны вспышки фотоаппаратов.

Я несколько секунд не без интереса наблюдал за этим. Да, немцы серьёзно собирают факты по моему подразделению, фиксируют следы гусениц, где те прерываются, оставляя горелое пятно и следы детонации, но ничего нет, до последних обломка всё исчезло. Тут и до тупого дойдёт что не всё так просто. Возможно даже, что те спецы что работают там, из той организации, что занимается всем сверхъестественным, название не помню, а кому как не им это расследовать? Интересно, как они объясняют Гитлеру и генералитету Третьего Рейха всё это? И были ли эти спецы в Африке? Я думаю да. Связать им мои похождения тут и там, не трудно, почерк-то один, и более чем уверен, они это сделали. Ну или сейчас делают. Дело-то не быстрое, это я тут как сайгак с континента на континент прыгаю-летаю. Да и свидетели из семейки Шульц меня уже наверняка по фотографиям опознали. Вот, наверное, у них мозги скрутило, противник, а воевал за них, а ещё такое стратегическое наступление как захват каналов провёл. По сути Роммель со своей армией пришёл на всё готовое, я ему путь чуть ли не красной ковровой дорожкой проложил. А если кого из дивизии Песочина взяли, и допросили, то вообще могут свихнутся, пытаясь понять, что я им там наболтал. Это всё конечно интересно, однако, что делать будем? После недолгого размышления я решил эту группу не трогать, пусть спокойно работают и уматывают. Где они находятся, уверен, известно немцам хорошо, как связь пропадёт, сразу станет понятным в каком районе я нахожусь. А сейчас все штабы, думаю, да уверен даже, в тихой панике. Где я снова вынырну и кому не повезёт. Пусть дальше паникуют, пока своё местоположение я выдавать не хотел. Мне карателей найти нужно, а эти войска тут так, прихлопну если под руку попадутся. Так что задача передо мной стоит такая, найти самолёт, и координаты карательных частей. Чтобы до них добраться. От воздушного перемещения даже и не думал отказываться, для меня это именно то что и нужно, быстро и качественно. Никаких дорог, рек и других препятствий. Единственно что может помешать, непогода, но та как раз стоит на загляденье. Я с момента прибытия сюда ни разу под дождь не попал. Тучи видел, молнии были, громыхание, но в стороне от меня.