Михаил Ланцов - Новик

Крыша же должна быть перекрыта черепицей, изготовленной по этой же технологии. Просто земля, перемешанная с известковым раствором, утрамбовывалась в деревянную форму. А потом оставлялась сохнуть и схватываться.

Оставался вопрос отвода воды, который бы стекал со всех этих крыш. Но он пока работал над этим вопросом. Планируя для начала ограничится простым стоком со сливным отверстием в валу. А чтобы вода не накапливалась в сухом рве, требовалось прокопать водоотводную канаву до ближайшего оврага, а то и до реки. Но тут еще нужно было подумать, чтобы не сильно ослаблять оборону и очень напрягаться в плане физических усилий…

— Ты уверен, что этот «колхоз» не развалиться после первого дождика? — скептически глядя на набивку первой опалубки, спросила Марфа.

— Доверься мне.

— Откуда ты знаешь о том, что так вообще можно дом поставить?

— Ты хочешь это сейчас обсуждать? — усмехнулся парень, намекая на то, что вокруг куча людей.

Супруга фыркнула недовольно, но замолчала. А Андрей заметил смеющийся взгляд кузнеца. Он явно что-то знал, или догадывался, или выдумал себе что-то.

Несколько секунд длились эти «гляделки». И поклонившись Андрею Илья отвернулся. Явно не желая испытывать терпение юного и достаточно вспыльчивого хозяина. А парень отправился беседовать с Игнатом. Для задуманного Андреем дома требовались постели. И, учитывая нехватку пространства, возможно часть из них пришлось бы делать двухъярусными.

Разговор не клеился.

И у Андрея мысли все были о кузнеце. И у Игната о щитках «скворечника». Поэтому после десяти минут мучений парень не выдержал и пошел к Илье.

— Нужно поговорить, — тихо произнес он, подойдя со спины, отчего кузнец вздрогнул.

— А? Да. Конечно.

— Наедине.

Они отошли за пределы крепости и сели на небольшой пригорок с видом на крепость. Метра в ста от нее.

— Что-то случилось? — настороженно спросил Илья.

— Рассказывай.

— Что рассказывать?

— Эти два оболтуса про меня болтают, будто бы я с волколаком братался. Вот дождутся, что я им язык вырву. Но это дело старое. Теперь что? Твой взгляд выдает.

— Я… да ничего не болтают. — испуганно-настороженно произнес кузнец.

— Ты не умеешь врать. — покачал головой Андрей. — Мне и из-за этих двух придурков тебе оправдываться постоянно. Если же люди станут болтать о чем-то более страшном, то у церкви ко мне появятся вопросы. И не только ко мне. Ко всем нам.

Тишина.

— Не хочешь говорить?

— Я… я не знаю, как начать.

— Начни с начала.

— Хозяин, мы никому не скажем, кто ты и твоя супруга.

— А кто мы?

— Ну…

— И? Я весь внимание.

— Волколаки же. — опасливо произнес Илья.

Андрей на него уставился с самым удивленным видом. С минуту так таращился. А потом заржал.

— Вот уж истинно говорят, — отсмеявшись, выдавил он из себя. — Заставь дураку Богу молиться, он себе лоб и расшибет. С чего вы вообще это взяли?

— Так сынок мой слышал ваш разговор. На дивном языке. Ничего толком не понял, но услышал, как ты Марфу спрашивал — хорошо ли ей в этой шкурке. Да и поведение…

Хотел было продолжить Илья, но Андрей вновь зашелся смехом.

— Что? — наконец не выдержал кузнец.

— Сыну твоему нужно уши прочистить, — еще раз хохотнув, ответил парень. — Я спрашивал Марфу о том, как ей живется в шкурке хозяйки поместья. Не жмет ли она ей. Она ведь белоручка, словно княжна. Ничего делать толком не умеет. Вот и пытался засовестить.

— Но… — вытянулось лицо у Ильи.

— Как он этот вздор услышал то? И откуда взялся дивный язык? Ветер что ли шалил?

— Видимо, — нервно хохотнув, ответил кузнец. — Вот ведь же…

— А представь, что было бы, если отцу Афанасию по дурости сие разболтали? Мне что, святым Христофором от него открещиваться?

— А кто это?

— Слышал я, что был в былые годы такой святой христианский. Еще во времена отцов церкви. И что имелась у него собачья голова. У меня вроде бы с этим делом все не так мрачно. А? Или похож? Скажи? Похож я на песика? Гав! Гав! — выкрикнул Андрей и снова зашелся смехом. А вместе с ним Илья. Красный как рак. И уж аж горят. И стыдно, и смешно.

Отсмеялись. Немного посидели в тишине.

— А что, зимой это действительно не волколак был? — спросил Илья.

— Да откуда они тут? Обычный волк, просто крупный.

— А ты ему не говорил о том, что ты с ним одной крови?

— Говорил.

— Зачем? — удивился кузнец.

— Отец как-то обронил, что иногда это помогает. Дескать, за своего принимают. Но им видимо очень хотелось кушать. А этим двум оболтусам, что тряслись в сенях от страха. Стыдно им в том признаться. Ведь одно дело обосраться при виде волколака, и совсем другое — испоганить штаны, узрев обычного волка.

— Они всей Туле о том уже растрепали.

— Да я знаю. И не накажешь. Поздно. Да и все подумают, будто я им рот затыкаю, чтобы правду не рассказывали.

— Да уж…

Еще немного пообщались.

После чего посмеиваясь отправились обратно, в крепость. Дела ведь не ждали.

Андрей отправился новым заходом к Игнату, который вроде бы отдыхал. А кузнец проводил его взглядом и пошел беседовать с сыном. Глаза же его не были столь веселые, как несколько минут назад. Скорее озадаченные и задумчивые.

— Ты кому-нибудь говорил? — тихо, практически шепотом произнес он.

— О чем?

— О том, что ты мне про хозяина сказывал.

— Нет, батя.

— А он уже знает. Берегись! Не то накличешь на нас беду! Следи за языком!

Марфа, несмотря на всю свою «безрукость», занималась не только «маранием» бересты. Она старалась, все-таки помогать. В силу своих способностей и возможностей. Видимо стыдно было. Тем более, что писанина не отнимала много времени. Даже с учетом заготовки и подготовки бересты, которую все одно в основном выполняла не она.

Вот и сегодня эта юная дама отправилась с вдовушками и детворой на речку. Бабы белье стирать, а она с «мелкими» — по ягоды. Там как раз добрый косогор имелся, поросший дикой клубникой [14] Дикая клубника известна также как полуника или полуница, клубника луговая/степная/лесная, земляника холмистая или зеленая. Многолетнее растение из рода земляника. Близкий родственник привычной нам всем обыкновенной земляники. . Не столько для того, чтобы покушать, сколько для того, чтобы насушить впрок. Чая то не имелось. И в качестве его заменителя пили всякого рода травяные отвары, в которые по возможности добавляли ягоды всякие для вкуса.

Тут-то неприятный сюрприз и произошел.

Марфа даже сразу не поняла, что случилось.

Дети и бабы завизжали и забегали. А когда она сообразила, то оказалась на полянке одна против трех незнакомых мужчин самой бандитской наружности.