Михаил Ланцов - Новик

— Не знаю. — покачал головой Рябой. — Скорее всего. Если верить твоим словам, то он вообще решился с тобой связываться после разговора с воеводой. Незадолго до твоего прибытия. А так — он сидел тихо и занимался своими делами.

— Тогда кто остается?

Петр Рябой пожал плечами.

— А ты уверен, что это не случайность?

— Ну… смотри — соседей рядом со мной нет. Моста через реку тут нет. Брода — нет. Дороги вдоль реки — тоже нет. По сути все поместье — это карман лесном массиве.

— В чем?

— В густом большом лесу, идущем без особых разрывов. А поместье — это маленькая полянка, выходящая к реке. А вот в семи верстах ниже по течению есть дорога и брод. Зачем им идти сюда? Только с левого берега, — махнул рукой Андрей, — поместье и разглядишь. Или сверху, если ты птица. Ефрем сказал, что эти разбойники пришлю сюда из-под Рязани. А значит знать о поместье не могли. Вот и скажи, как такое могло произойти, чтобы эти ухари случайно на меня вышли?

— Могло, но… да…

— Причем не просто вышли, а еще и тащили с собой купца для получения с него выкупа в Туле. Совпадение? Не думаю. Очень похоже на то, что они хотели и меня прихватить. Заодно.

Петр помолчал.

— Не понимаю…

— И я не понимаю…

Так обсуждая этот вопрос и гипотетические проблемы Андрей с Петром, чуть оторвавшись вперед, и дошли до строящейся крепости. А там…

— Твою мать! — рявкнул Андрей, подходя ближе к разъярённо шипящим друг на друга Евдокию и Марфу. — Что здесь происходит?!

— Она снова все испортила!

— Да не умею я это делать! А ты показала бы! Нормально!

— А что не так она показала? — спросил Андрей.

— Да у себя под носом что-то пошурудила руками и все. Готово! Дескать, повторяй. Что повторять то?!

— Ты словно младенец неразумный! Я же все тебе показала! А ты…

— Хватит! — рявкнул Андрей и взялся за виски.

Марфа была совершенно не готова к жизни в этой эпохе. И за год проживания не смогла компенсировать упущенные четырнадцать лет жизни. Годы, которые ее учили. Годы, которые она училась, наблюдая за окружающими и впитывая все как губка.

В общем и в целом, этот цирк пора было заканчивать. Потому что ничего хорошего не выходило и выйти не могло. «Хозяюшка» из Марфы получалась ничуть не лучше, чем из него самого балерина. И вряд ли в ближайшие годы это получится как-то изменить.

Бездельничать ей бабы не дадут. Да и не принято это. Так что требовалось срочно приставить её к какой-нибудь работе полезной. Чтобы и делом занималась, и не портило все бесконечно. Ведь Евдокия в целом права. У них не так много ресурсов, чтобы заниматься бессмысленным расточительством.

Женщины же, заметив раздраженное состояние Андрея, замолчали. Однако боевого запала не утратили. И, уперев руки в боки, ждали его слова, готовые, если что, снова сцепиться языками.

— Марфа, — немного помедлив произнес парень. — Ты писать умеешь?

— Да откуда?! — вскинулась Евдокия.

— Умею, — ответила Марфа, с вызовом взглянув на мать.

— Чего?! — ошалела та.

— Возьми прутик и напиши «я умею писать», — произнес Андрей.

Марфа подчинилась и к дикому удивлению своей мамы смогла выполнить распоряжение мужа, аккуратно выведя уставом эту фразу.

— А теперь напиши «я люблю свою маму». Только скорописью.

Марфа раздраженно фыркнула, но, затерев ножкой первую фразу, вновь подчинилась мужу. Причем написала все также аккуратно, спокойно и уверенно, как и в первом случае.

— Сколько будет семь плюс два десятка и три?

— Тридцать, — почти мгновенно ответила девушка.

— А если разделить десяток на четверых?

— По два с половиной.

— Хорошо, — произнес Андрей в гробовой тишине.

Никто не мог поверить в то, что творилось перед их глазами. Евдокия уже постаралась. И все обитатели считали Марфу просто «ленивой жопой» строптивого разлива. И ждали, когда ее муж психанет и начнет ей мозги вправлять самым что ни на есть суровым образом. А тут такое… Ведь если она могли писать, то и читать разумела. Да и устный счет у нее имелся вполне приличный. Откуда?!

Пользуясь моментом всеобщего потрясения, парень сказал, что раз руками эта мадам работать не может, то станет трудится головой. И поставил ее выполнять работу приказчика. То есть, помощника Андрея по управлению поместья.

А с чего начинается любое управление? Правильно. С учета. Потому что невозможно хоть сколь-либо адекватно управлять тем, чего тебе не ведомо. Поэтому Андрей поручил Марфе, как немного утрясется с крепостью, садиться с эти дела. Заготовить бересты [11] Записи же вести по ней простейшей тушью с помощью тонкой палочки, один конец которой слегка разжеван до волокнистого состояния. и провести инвентаризацию имущества. А потом начинать вести ежедневный учет прихода и ухода. Плюс фиксацию событий. Кратко и емко. Чтобы при случае можно было оценить потенциальные расходы и риски. Ведь, судя по всему, поместью Андрея в ближайшие годы придется жить без сельскохозяйственной компоненты. То есть, большую часть провианта закупать. Да и вообще…

Не самая полезная с точки зрения окружающих работенка. Но все одно — уважаемая. Ведь читать-писать умеет и считать. Ученая! Даже Евдокия как-то притихла. Разве что подошла и тихо спросила:

— И где же ты научилась? Почему раньше молчала?

Но Марфа ей ничего не ответила. Лишь глазами сверкнула раздраженно. Не было у нее никакой легенды. Не придумала еще. У Андрея тоже. Старая же история про колдовство, через которое она лишилась старых знаний, была изрядным натягиванием совы на глобус. Хотя бы потому, что зловредное колдовство обычно ничего позитивного не несет. А значит, что? Правильно. Это что-то иное…

— Довольна? — тихо спросил Андрей, когда они с Марфой уединились.

— Это безумие… — покачала она головой.

— Это выход. Мне все равно нужен приказчик. Вот — будешь приносить пользу. Тут, как ты уже заметила, даже дети работают. Не говоря уже об изнеженных девицах XXI века.

— Изнеженных?! — начала было заводиться на «старые дрожжи» супруга.

— Успокойся! — рыкнул на нее Андрей. — В представлении местных ты словно царица или княжна какая. Делать ничего не умеешь, а гонору — ведерко. Не по Сеньке шапка. Рано или поздно обломают. Так что это решение — не худший вариант.

— А как я маме объясню, что питать-писать умею?

— У вас приказчик был?

— Ты шутишь? Нет, конечно. Откуда?

— Скажи, что подглядывала и училась. Где придется. Что с детства тяга была. Но ей сказать боялась.

— Ну… сомнительно звучит.

— Хм. Мы с тобой ранее тут были знакомы?

— Разумеется. Твой отец считался должником моего. И частенько у него останавливался, когда в город приезжал. Ты всегда с ним был.

— Тогда вали на меня. Тебя учил я. Тайно. Меня батя. Тоже тайно. А батя где учился — Бог весть. Кто хочет спросить, пускай догоняет его на том свете. И да, как соберусь в город, напомни мне купить воска.