Black Fire - Плохой американец. Том II

Я пересказал анекдот Мелиссе и та весело рассмеялась.

— Переговоры — это не война. Это торговля. Я не знал, что Гордон уже успел получить крупные инвестиции. Это всегда означает, что бизнес подорожал. Даже если он ничего не производит и не продает. Такова жизнь. Ничего страшного — у меня теперь есть крупные деньги, я могу рискнуть бОльшей суммой, чем планировал. В Интел я верю.

Оказалось, что Интел тоже мне верит. Мур дал согласие на сделку и я тут же принялся дозваниваться Штайнмайеру на домашний телефон.

— Господа, сделку будет проводить мой адвокат — он уже занимался покупкой долей в компаниях. У него есть все доверенности.

Я слегка покраснел от очередного вранья. Все сделки, что проводил Штайнмайер — это покупка студии.

Мы пожали руки и я отправился в Локвуд Плейс. Пора было заработать еще денег.

В сопровождении байкеров я захожу в гримерку. Дальше по коридору уже гудит толпа — народ заполняет концертный зал. Бонита прихорашивает парней, все явно на взводе.

— В солнцезащитных очках нихрена не видно на сцене — жалуется Кен, поправляя расстегнутый черный плащ. Выглядят музыканты стильно, но явно мандражируют. Он и понятно — первый большой концерт. Хоть и репетировали много, особенно новые песни, но все-равно страшно.

— А ты выбери себе пятачок два шага на два шага — и там работай — я усаживаюсь в гримерное кресло, Бонита начинает лаком поднимать мои короткие волосы вверх. Закончив с прической, достаю одежду. И тут у всех отпадают челюсти.

— Что это? — Бонита первая выходит из ступора, тыкая в мои черные джинсы. Вчера я без особых затей обработал штанины напильником. Не так чтобы видно было тело, но потертости получились отличные.

— А что такого? — я пожал плечами, изобразив саму невинность — Новый стиль, последний писк моды. Сейчас так в Европе носят.

— И где же? — заинтересовался Фил, щупая ткань.

— Во Франции. Ив Сен Лоран придумал — придумываю я на ходу — Слышал такое имя?

Парни мотают головами.

— Модельер такой популярный. Даст бог еще посотрудничаем с ним. Берет только дорого.

— Очень необычно это выглядит — покачала головой Бонита — Как будто джинсы бездомного.

— В том то и дело! — я поднял палец — Сейчас такой тренд в моде, быть ближе к народу. Вот увидите, скоро вся эта аристократия, типа семейки Гортонов, будет носить кэжуал и не морщиться.

— Опять же ближе к хиппи — поддакнул Кен — Они какую хрень только не одевают.

— Да! Нам надо быть ближе для всех слоев населения. Девушки будут разгадывать нашу загадочность — я посмотрел на покрасневшую Бониту. Да, есть в ней что-то чего нет в Тэссе. Огонь и пламя — Хиппи увидят, что мы так сказать близки к простому народу, природе…

Тут мне подумалось, что неплохо бы «сочинить» пару-тройку «экологических» песен. Эта тема тоже скоро будет актуальна.

— Рок-н-рольщикам надо кинуть кость — подумал вслух Джон, вращая барабанными палочками.

— Есть пара задумок — покивал я. Можно взять Baby, Please Don’t Go AC/DC. Быстрая песня, то, что надо. Собственно говоря, можно попробовать в творчестве и темы блюза с госпелом. You Ain’t Got a Hold On Me или Little Lover.

— Ладно, нам пора на сцену. Боня, выйди, мне надо переодеться.

— Чего я там у тебя не видела — хмыкнула девушка.

— Эй! — возмутился Джон — Придержи язык.

— Сам придержи!

— Что ты сказала?

— Что слышал!

— Хватит ругаться! — я вытащил из сумки ювелирку, под удивленный «ах» выложил золотые и серебряные молнии на столе — Хотел подарить вам после концерта, но сейчас подумал, что зрители в зале должны это увидеть.

— Ой, какая прелесть — Бонита, разумеется, схватила голду.

— Притормози! Тебе серебряная.

— А почему серебряная?!? — надула губки девушка.

— Потому, что золотые для музыкантов и Джимми. Толстяк приосанился, взял цепочку с молнией, нацепил на себя. Для его толстой шеи изделие было слегка мало, но Диван даже бровью не повел.

— А я тоже в группе! — Бонита не хотела отдавать золотую цацку — Помните как я играла на барабанах Seven nation army в магазине грампластинок?

Парни рассмеялись, атмосфера слегка разрядилась.

— Все! — припечатал я, отбирая молнию у девушки и цепляя ее на себя — Пора на сцену. Публика ждет!

Передо мной колышется толпа в пять тысяч человек. Море голов, машущих рук… Несколько девушек сидят на плечах своих парней. Вижу десяток симпотных красавиц. Ну я вас заведу сейчас! Я кошу взглядом на импровизированную вип-ложу — отгороженное пространство с креслами. Там сидит Тэсса, Клифф с сотрудниками, Вики, Аманда с отцом, с десяток незнакомых мне людей — подозреваю, что это журналисты и родственники членов группы. Ситуация пограничная, но я надеюсь как-нибудь из нее выкрутиться.

Справа от сцены стоит стационарная видеокамера — телевизионщики приехали снимать концерт. Мысленно благодарю Джимми, глубоко вздыхаю. Пора!

Начинаю с того, что приветствую зрителей:

— Привет, Балтимор! — дожидаюсь ответного приветствия и весело кричу — Сейчас мы с вами зажжем.

Я киваю Кену и он начинает выдавать вступление к «Удару грома». Зрители отзываются дружными воплями — песня уже знакома и перебор гитариста вызывает настоящий восторг. Моя задача еще больше его усилить. Я присоединяюсь к группе, выдаю «свою у-у-у», а потом уже и «Thunder!». Народ беснуется — похоже, тут никого заводить не надо. Мне подпевают, у сцены начинается небольшая давка — в первых рядах несколько фотокорреспондентов, которые щелкают вспышками камер. Вижу как самых нетерпеливых теснит охрана.

Самое важное на концерте — это дать аудитории чувство сопричастности. На этом в будущем поднимутся Квины, которые почти любую песню будут пропевать, протопывать или прохлопывать вместе с залом.

Я быстро оглядываюсь. Джон увлеченно отстукивает ритм, Фил на басе не отстает от него.

К концу песни мы уже вполне находим с публикой общий язык, зал, заполненный людьми, ловит каждое мое слово и движение, дружно подпевает. Есть контакт!

Не давая никому опомниться и не дожидаясь окончания бурных оваций, мы тут же переходим к «RebelYell». Тут уже я начинаю притопывать, а потом и пританцовывать в такт заводной музыки. Кен полами своего черного плаща прямо хлещет по лицам стоящих впереди людей, но те лишь еще громче вопят.

С началом припева я уже срываюсь вдоль сцены приставным шагом-прыжками Янга, наяривая мелодию на гитаре. По дороге, озорно тыкаю грифом в сторону молодых девушек. Меня приветствуют белозубые улыбки и даже один самодельный плакат на ватмане. AC/DC и сердечко.

Дальше мы исполняем «I was made for loving you». И я снова подвижен, пританцовывая у микрофона. Эх, как же сейчас не хватает переносного. Какие-то песни я могу только петь, двух гитар вполне достаточно, чтобы держать ритм и звучание.