Black Fire - Плохой американец. Том II

После двух быстрых, энергичных песен и беготни по сцене я уже взмок, как мышь. Под плащом течет пот, так что мы делаем короткий перерыв, пьем воду. Мистер Клифф из ложи показывает мне большой палец, Аманда с Вики о чем-то переговариваются, качая в удивлении головами. Только Тэсса не сводит с меня восторженных глаз.

Я делаю быстрый шаг за кулисы, Бонита припудривает блестящий лоб.

По моему сигналу, на сцене гаснет яркое освещение, мне выносят барный стул. Пора познакомить этот мир с рок-балладами. Я сажусь, луч прожектора берет меня в фокус. ЯначинаюпроигрышSweet chin o mine Guns`n`roses. Ох как округляются глаза у людей в вип-ложе, да и у всего зала. А еще больше народ обалдевает, когда включают дым-машину. Ее успели к концерту доработать, поставить шумоизоляцию. Белый дым окутывает мои ноги, после чего начинает струиться ниже. Люди, покачиваясь, трогают его руками, пропускают между пальцами.

Все вместе, в унисон мы с музыкантами заканчиваем Sweetchinomine, пережидаем бурные аплодисменты. Хлопают все — Тэсса, Аманда, Вики, Гортон, даже оператор камеры. Я наклоняюсь к микрофону:

— А теперь еще одна важная для меня песня. Я написал ее совсем недавно, вы первые, кто ее услышит.

Беру аккорды Knocking on heaven’s door…

От второй рок-баллады публике напрочь рвет крышу. Аплодисменты такие, что сейчас рухнет крыша Локвуд Плейса. Охрана теснит зрителей, рвущихся к сцене, Большой Билл тревожно на меня смотрит, что-то нашептывая в рацию. Да, велика сила искусства.

Пришло время нескольких быстрых песен — мы выдаем ZZTOP. Я чувствую небывалый всплеск адреналина. Затягивающе-пылающее пламя музыки и что-то неуловимое, вздыбливающее волосы, покрывающее кожу мурашками в ожидании следующей песни. Lagrange.

и Sharpdressedmanнарод даже пытается подпевать — благо слова там очень простые.

И опять надо остудить публику медляком.

— Эту песню я посвящаю своей любимой девушки — снимаю очки, расфокусированным взглядом я смотрю в сторону вип-ложи. Вижу как приосаниваются Аманда и Тэсса — каждая принимает мою фразу на свой счет. А вот Вики мне лишь задорно подмигивает. Чувствую нарастающее возбуждение, давлю его в себе, настраиваясь на сложную лирику.

Под неслышное урчание дым-машины, завожу Nothing else matters Металлики. Мой беспроигрышный билет в мировой музыкальной лотерее.

И опять стопроцентное попадание. Вижу в глазах многих зрителей слезы, пережидаю гром аплодисментов. Оглянувшись, выхватываю восторженные лица музыкантов. Они тоже все полностью плывут по волнам успеха.

Теперь опять время быстрой и необычной песни. Незаметно усиливаем звук на колонках, начинаем SevenNationArmy. У меня была мысль снова посадить за барабаны Бониту — для большего шока у аудитории. Но по зрелому размышлению я эту мысль отверг. Обиделся бы Джон — это и его триумф тоже, а главное, могли случиться какие-нибудь осечки. Как говорится у вас нет второго шанса произвести первое впечатление.

Во время Seven Nation Army— я развернулся во всю мощь. Широко расставил ноги, делал амплитудные движения, играя аккорды.

Народ бесился, прыгал по полу, охрана опять отодвинула самых буйных от сцены. А я уже заводил вновь шарманку оригинального AC/DC. Пора было подарить публике Highway to hell. Я даже внутреннее усмехнулся. В одних песнях я поднимаюсь и стучусь в двери рая, в других — спускаюсь по дороге в ад.

Саму фразу «High way to hell» подпевали мне хорошо, дружно. В какой-то момент, дергая головой я вижу раскачивающуюся на плечах парня пышногрудую девушку. Тыкаю в нее пальцем, показывая на бюст. Она понимает меня правильно, одним движением сдергивает свитер, снимает лифчик и кидает мне на сцену. Вопли на припеве усиливаются, я поднимаю элемент нижнего белья, начинаю им размахивать. Кен с Филом вытягивают на гитарах мелодию, я же вкладываюсь в вокал, повторяя свой жест в адрес других дам. В финале песни на сцену просто сыпятся лифчики и бюстгальтеры. Публика в шоке, к сцене рвутся журналисты, фотографируя и гологрудых девушек, и меня с музыкантами.

— Питер, ты охренел?!? — сзади напряженно шепчет Кен — Как мы после такого будем исполнять AnotherBrickintheWall??

Точно. Сложная песня с социальным контекстом сейчас совсем некстати. В зале вопят так, что мы просто плохо друг друга слышим. Я вижу как Гортон, что-то жестко выговаривая, уводит Аманду прочь. Та бросает на меня влюбленный взгляд, разводит руками. Да… пошла жара. Во всех смыслах.

— Давай новую, Whatever You Want— отвечаю я, бросая обратно девушкам бюстгальтеры. Кен отходит к музыкантам сообщить об изменении репертуара, а я опять быстро пью воду, лишь бы не грохнутся в обморок от перегрева.

Джон стучит палочками, сигнализируя о вступлении, мы начинаем петь знаменитую песню StatusQuo. Она быстрая, цепляющая. Я еще ее и обрезал — мы начинаем ее без гитарного проигрыша, сразу с активной части. Это то, что сейчас нужно. Публика в зале танцует, девушки обратно одевают свое нижнее белье.

Песня новая, отрепетирована плохо — поэтому я стараюсь выезжать на энергетике и громкости. Такой же стиль я использую и в следующей композиции — Вуду Пипл. По стилистике она сильно отличается от всех исполненных, но зато мы хотя бы попадаем в «темный рок». Да и слов тут почти совсем нет, так что можно слегка передохнуть.

А вот уже после Вуду Пипл народу отлично заходит Another Brick in the Wall. Лица становятся серьезными, зато нам опять начинают подпевать — молодежи очень созвучна идея «нам не нужно никакое образование…». Ну и правда, кто в шестнадцать лет хочет учиться? Вечеринки, развлечения, секс… Вот что хочет молодежь!

Концерт длится уже больше часа, я вижу, что парни полностью выпотрошены. Мокрые от пота лица, усталые, но счастливые глаза. Начинаю прощаться, но не тут то было! Публика начинает скандировать «Гром, гром», приходится повторять Thunderstruck. А потом и Seven Nation Army с Rebel Yell. Вижу, как одобрительно кивает Клифф, опять показывая мне большой палец.

— Друзья! На этом все, но вас ждут новые концерты. Вашингтон и далее — я показываю как всех обнимаю — Следите за новостями.

Устало, под громовые аплодисменты, мы вваливаемся в гримерку, стаскиваем с себя сценические костюмы, падаем полуголые в кресла. Единственный диван оккупирует мокрый Джон. Бонита приносит нам полотенца, а Джимми целый ящик холодной Короны.

— Пивас! — кричат парни.

— Спаситель! — вторю им я, первый хватая бутылку. Перед глазами все еще стоят голые сиськи зрительниц.

— Оооо! — по гримерке несется стон наслаждения. Я выдуваю пиво, уже не стесняясь Бониты, начинаю переодеваться. Брюки, белая рубашка, клубный пиджак с слегка закатанными рукавами.

— Красавец! — резюмирует моя «экс», разглядывая меня. В глазах Бониты разгорается огонек, который я очень хорошо знаю.

— Бери мою машину — я даю Джимми ключи от Поршака и документы на машину — В зале Тэсса, отвези ее домой.