Андрей Саликов - Дальневосточная опора прочная… [litres]

– Петрович! – Я ткнул рукой в направлении противника: – Тут, конечно, далековато, но зато нас не видят.

– Это точно, до первого выстрела, – согласился Серов. – Вот отсюда и будем пока бить.

Словно молодой чёрт, я махом влетел на крышу кабины. С подзорной трубой мой вид наверняка смотрелся со стороны немного комично. Только то, что я видел, не располагало к веселью. Обстановка изменилась вновь, причём не в нашу пользу: на помощь белогвардейцам пришли спрятанные до поры резервы. Вернее, резерв, на взгляд, до роты китайцев начало наступать в направлении блокгауза.

– Б… – Мой мат еле прорвался сквозь зубы. – Петрович, видишь их?

– Вижу, командир, – подтвердил Серов.

– Снаряды на удар! – Я скрипнул зубами, но мне ничего больше не оставалось делать. Увы, убойность шрапнели небольшая, пара-тройка метров. А дальше – синяк да порванная слегка шинель.

– Командир! – Столько радости в голосе наводчика мне слышать не доводилось. – «Максим» бьёт!

Мне было видно, что только что идущая цепь сразу залегла. Такой подарок упускать нельзя.

– Огонь! – крикнул я ему, спрыгивая вниз.

Земля больно ударила меня по стопам, но, матерясь и шипя сквозь зубы, всё же втиснулся на своё место.

– Всё, – очень спокойно произнёс Серов, выпустивший обойму.

– Ещё одну! – приказал я, с удовольствием наблюдая, как заметались китайцы, попав под перекрёстный огонь.

– Готово.

В наступившей тишине был отчётливо слышен движок, урчащий на холостом ходу. Одуряюще пахло порохом. Всё, хватит стоять и изображать из себя мишень. Если есть наблюдатель, а его не может не быть, слишком всё профессионально задумано, то нас вскоре обстреляют.

– Разворачивайся. Вон там направо, прямо. Всё. Стой.

Хорошо, когда знаешь местность. Мы отъехали немного правее. Место я выбрал славное, броневик был скрыт почти полностью очередным домом, и вряд ли его могли обнаружить. В самом крайнем случае всегда можно было унести ноги. Правда, дальность в километр с копейками прицельной стрельбе не способствовала. Зато мы могли спокойно развернуться, плюс была возможность выехать на параллельную дорогу.

Поняв, что разведка провалена и взять пленного не получилось, а брошенный в бой резерв залёг и не собирается наступать, тот, кто командовал нападением, приказал отступать. Комроты видел, как ловко отходит четвёрка беляков, связавшая его боем. Соединившись с уцелевшими разведчиками из шестёрки, они подобрали всех своих. А вот другие, шедшие им на помощь, просто бежали, не заботясь о лежащих рядом товарищах.

– А, похоже, всё, – выдохнув, посмотрел я на Уварова.

Тот сосредоточенно тискал руль и жадно облизывал губы.

– Петрович, как вы там?

– Нормально, – глухим голосом произнёс Серов и закашлялся. – Тьфу ты чёрт, дыма наглотался.

– Семён, а что это я тебя не слышу? – обратился я к Меньшову.

– Нормально, тащ командир, – вымученно улыбнулся тот, но капли пота говорили об обратном.

В створку открытого люка было видно, как спасённые нами бойцы шустро осматривали побитых белокитайцев. Дождались, когда к ним подойдёт подкрепление, развернулись и поехали к домику коменданта. Артналёта в отместку за потери не было, наверно, противник зализывает раны.

– Молодцы, здорово вы их покрошили. – Комроты жадно затянулся. – Ух, я уж думал всё…

И хрен знаешь, что ответить. Но неспроста он взмыленный бегал. Кстати, вспомнил я его фамилию – Фомин.

Пока я мялся, подъехал «ярославец» с группой сапёров во главе со старшиной.

– Евграфыч… – Отозвав старшину, я тихо заговорил: – Езжай к будке. Там помощь нужна, наших бойцов привезти.

– Сколько? – Много повидавший мужик устало посмотрел мне в глаза.

То, что пацан по факту всех спас, заставляло прислушиваться к его словам, а тем более с просьбой о помощи.

– Один точно, тяжелораненых вроде пара, о других не скажу. Сам понимаешь, мне издалека особо не видно.

Заурчав двигателем, словно сытый кот, Я-3 покатил в сторону будки. Хотя это и неправильно, но белое, словно бумага, лицо водителя, разом утерявшего свою спесь, согрело меня. Как и чересчур дёрганые движения сапёров.

– Товарищ комроты, а кого так китайцы зажали? Узкое лицо Фомина исказилось, казалось, вот-вот он обрушит на меня поток мата. Нет, интересно, кого чуть не повязали? Явно не простой комроты или даже комбат, повыше званием. А может, и положением.

– Ах да, вы же после прибыли… – стараясь сохранить невозмутимость, проронил он. Только у него это плохо получалось. – Комиссара Перегудова.

Вот… не может быть. Посмотрев на комроты, я понял, что он не шутит. Это фигура, как говорил отец. Человек из Москвы с большими полномочиями. Центральная Контрольная Комиссия, м-да, и не матюгнуться. Стала понятна нервозность Фомина: если бы комиссар попал в плен, его расстреляли бы без разговоров. А заодно китайцы получили бы самые свежие данные о наших планах, и не только.

Мысли о высокой политике улетучились, когда я увидел приближающуюся к штабу пару. Молодой фельдшер, лет на пять постарше меня, и невысокий старик. Последний в довольно добротной одежде, хотя было видно, что она была в моде лет двадцать назад, потрёпанный саквояж с инструментом завершал образ. Этакий земский доктор. Вот только шутка об Антоне Павловиче Чехове застряла у меня в глотке. Глаза этого старикана полыхали такой силой… Это не божий одуванчик. Такой может и киянкой по башке, в качестве наркоза.

Дальше я не успел додумать: раздался звук двигателя, и вскоре показался «ярославец». Из подъехавшего грузовика бережно стали доставать раненых бойцов. Стоявший с фельдшером старый врач, быстро всех осмотрев, приказал нести одного в операционную. Трое других попали в руки его молодого коллеги.

– Карл Фридрихович, что вы скажете? – Комроты с надеждой посмотрел на сухопарого старика.

– Молодой человек, всё, что от меня зависит, я сделаю. Но раненым необходимы лучшие условия. У вас есть возможность их эвакуировать? Тогда можно ещё о чём-то говорить, – сварливым тоном ответил тот.

Фомин не стал пререкаться с ним и скрылся в здании. А спустя пять минут вернулся и сообщил врачу, что скоро придёт мотоброневагон за ранеными. Тот кивнул и сказал, что поедет вместе с ними. Ободренный этим, комроты уверил, что обратно его обязательно привезут. Вредный старикан в ответ заявил, что уж он точно не пропадёт.

После раненых достали погибших. Оба были из попавшей в засаду группы.

– Эхма, вон как бывает, – вздохнул старшина и стянул будёновку.

Мы вслед за ним молча сняли головные уборы…

– А? – Похоже, ротный мысленно справлял свой новый день рождения, поэтому мой вопрос о Перегудове не услышал. Но после моего повторного вопроса ответил: – Я к ним послал вестового с приказом немедленно отходить. Вот что: забирай комиссара и езжайте, пока светло.