Ande - Между двух огней

– Вот вы, Яков Карлович, про меня моей девушке гадости рассказываете. А вы, Ольга Леонидовна язвите напропалую. А я, только что, отстоял замок от захватчиков!

– А чего ты, Ваня, вы… выделывался-то? Че не убежал сразу? Заперли бы дверь, да и постреляли бы их на… совсем.

– Бои во время реставрации зданий? – во двор выбежала Наташа и прижалась ко мне. Вышла Шарлотта.

– У нас тут мужчины по дому с пулеметами бегают, а вы неизвестно где.

– Это что, были бандиты? Правда? – Иваницкая была неожиданно возбуждена. – а я все пропустила!

– Эх, Ольга Леонидовна! Вам повезло с бароном. Он всегда появляется когда я уже все решил. Он обычно девушек успокаивает в этот момент.

– Кольцов, это мелко.

Наташа фыркнула мне в плечо.

– Ребята, какая у вас жизнь здесь захватывающая!

– Решено. Раз госпоже Иваницкой так нравится, я тебя, Айвен, и тебя Наташа, приглашаю. – скзал Марк. – Захватим замок Сези этой зимой.

– Барона и Ольгу будем продавать парой, или разделим?

– Слушайте, а что сейчас-то делать? – Яков как-то никак не мог врубиться в ситуацию.

– Ну, пойдемте, подумаем.

– И вправду. Как раз и поужинаем.

Наташа тихо застонала.

Труднее всего оказалось напоить девушек. Что бы ушли спать и не мешали серьезному разговору. Причем я был настроен достаточно благодушно. А вот Яков, похоже, готовился зверствовать. Савва и Марк подливали девицам, и рассказывали пикантные анекдоты. Ольга Иваницкая, сверкая глазами, требовала публичных пыток. Я подливал ей побольше. Дамам изложили версию-лайт. Нехорошие люди не хотели отдавать Якову его деньги, а когда он все же их забрал – обиделись, и приехали мстить.

С огромным трудом разогнали дам по койкам, да и то, завтра праздник, бал в ратуше, вам нужно блистать, а вы полуночничаете. Отнес и уложил Наташу в постель. На обратном пути зашел на кухню, попросил Сибил приготовить что-нибудь заключенным. В столовой плеснул себе виноградной, и попросил Марка привести Геттингена.

Как в любом бизнес-конфликте, в этой истории козлы – все. Выражаясь языком нулевых, Яков и Геттинген анд Ко. создавали сбытовую контору. Внеся равные доли. Контора работала, что-то там зарабатывала. Потом случился кризис. Яков приехал в Париж, и сообщил, что выходит из бизнеса. А Геттинген, именно в этот момент, получил аванс на партию вина от Якова. Возмущенный Сергей Иванович, потребовал у своих людей этого Мейделя найти и доставить, любым способом. Те энергично попробовали, но случился я. Дальше понятно.

– Но, Сергей Иванович, можно же было поговорить! – растерянно пробормотал Яков.

– Вы ворвались с этим убийцей, и начали размахивать гранатой! Забрали часть аванса и отказались поставить мне вино! – фальцетом закричал Геттинген. В сейфе как раз лежал тот самый аванс.

– Меня били дубинкой по голове! – наливаясь кровью заорал Мейдель!

Дальше они как школьники орали друг на друга не стесняясь в выражениях. Но суть сводилась к извечному да ты козел, да ты сам козел, и ты, бля, кто такой?

Пикантность ситуации придавало то, что выход из бизнеса Яков, благодаря мне, оформил должным образом. А вот договоренность на поставку, между Яковом и Геттингеном, была только на словах. Судебных перспектив у Геттингена никаких. Так и случаются разборки. Все такие лихие и резкие.

– Сергей Иванович – вмешался я – а вот чего вы сегодня-то хотели, от Якова Карловича добиться?

– Я был намерен настоять, чтобы он исполнил договоренность¸ и отправил вино в Марсель! Мы уже почти банкроты, у меня, в случае непоставки, опишут имущество! Вы негодяй, Мейдель!

Савва неодобрительно зашевелился. А Марк, мне кажется, внутренне потешался, на лице его мелькала ехидная улыбка.

– Послушайте, а давайте – все дрова в исходную? Мэр Жуаньи вам продаст вино. Аванс будем считать уплаченным.

– А цена? – встрепенулся Геттинген.

– Вот вам барон Мейдель, с ним и договаривайтесь. – сказал я, и пошел во двор. Марк пошел со мной.

– Как ты думаешь, Айвен, Яков быстро обанкротится?

– Не должен – ответил я, вытаскивая нож из стенки сортира. – ты, Марк – теперь здесь. Присмотришь.

– Если ты перестанешь ему помогать вести торговлю, может и вправду обойдется.

– Нет, позвольте! Я намерен сделать барона мировым монополистом!

– Жалко Жуаньи. Применение здесь тяжелой артиллерии местность не украсит, Айвен.

– Думаешь, виноторговля это не мое?

– Некоторая твоя мечтательность все портит.

Я открыл дверь погреба, и сказал по русски:

– Выходи по одному.

На заднем дворе, возле двери на кухню, Сибил накрыла стол. Повесила над ним керосиновую лампу. Сюда освещение еще не провели. Две деревянные лавки. Большая бутыль вина, приборы на шестерых. Я бы сам так в узилище томился! А Сибил-то, принарядилась!

Это отдельная песня, как и каким образом прислуга заранее знает о решениях хозяев. Ведь не подслушивала же она? Но совершенно очевидно, что Сибил знала, что мы эту козаностру из хацапетовки – отпустим. Я еще сам толком не решил, как с ними поступить, а она уже все знала, и нарядно оделась. С мужчинами в Жуаньи не очень. А тут – целых шестеро. А вдруг?

– Давайте, устраивайтесь, наливайте, чувствуйте себя как дома.

Мы с Марком тоже уселись за стол. Я попросил экономку принести мне виноградной.

– Господа, я Айвен Колтцоф, гость здешнего хозяина. Это – мсье Марк Робер. Тоже гость. Угощайтесь. Мадам Дюбуа готовила специально для вас.

Они вразнобой представились. Николай, Олег, Петр, Александр, Валерий. Тот, которому я вывихнул руку, угрюмо спросил, что с ними будет. Я пояснил, что там сейчас договариваются. Думаю, отпустим мы вас. Я протянул ножик владельцу. Николай Озеров (я хмыкнул). Из Харбина, в Париже год. Сибил принесла pâté de gibier [18] Паштет из дичи. . Чтоб я так жил! Разбойников сегодня угощали agneau à l'ail [19] Баранина с чесноком. в соусе из томатов с артишоками. И на десерт – взбитые сливки с цукатами. Запивать недурным бургундским. Для заключенных – все очень скромно, почти аскетично.

– Ну и хули было мне руку ломать?

– Давай посмотрю. – я пересел сел рядом и взял его кулак в руки. Да и вправил его внезапно одним движением. – Это был вывих. Ну-ну… все уже. Сейчас мадам Дюбуа тебе бинтом стянет. С неделю никого не бей.

– Это ты Ахметке палец сломал?

Я пожал плечами.

– Хватал. Грубил.

Мужики под пятьдесят. Озеров моложе. Языком нулевых – экспедиторы. Геттинген сказал, что выхода нет, поедем, заберем партию вина. Не будут отдавать – заставим. Успокоил их, что все нормально, что в деревенской гостинице для них готовят комнаты, и вообще все прояснилось.

Дальше пошел обычный треп малознакомых людей. Только вот Сибил так перевязывала Петру запястье, что мне тоже захотелось чтобы она мне что-нибудь перевязала. Пришел Савва. Уселся. Налил себе виноградной.