Ande - Между двух огней

Княжна Вяземская появилась с опозданием, в сопровождении мсье Колтцофф. Судя по всему, место рядом с княжной отныне занято. Если совместное появление этой пары в Довиле можно было воспринимать как эпатаж, то появление вместе в свете, о многом говорит. Не хочется даже думать о количестве мужских сердец, окончательно разбитых этим появлением.

От внимания наших специалистов не укрылась долгая беседа графини Сакс с господином Келлером, – Членом совета директоров банка Пиктет.

Так же, экспертами, был отмечена длительный разговор мсье Колтцофф с мсье Коркано, послом Аргентины.

В завершение можно сказать одно. Помолвка графини Сакс и мсье Ламанова была грандиозной, запоминающейся, и дарит нам, публике, надежду на ряд еще таких же заметных событий в этом парижском сезоне.»

– Мсье Герен! Это уже знакомая вам история. По сравнению с вакциной от туберкулеза, и вовсе плевое дело!

– Я не понимаю, к чему такая спешка?

– Вы не поверите, но дело в деньгах. Чем раньше запатентуем, тем больше заработаем!

– И ради этого вы открываете мне неограниченное финансирование?

– Ни в коем случае не желаю над вами посмеяться, но вы не знаете, что такое неограниченное финансирование. Я всего лишь гарантирую, что все ваши требования будут выполнены.

– Ну хорошо. Я согласен.

От нечего делать, я решил запатентовать производство пенициллина. Дело было за малым. Это производство изобрести. Из послезнания я помнил, что от открытия свойств плесени, до производства лекарства прошло больше десяти лет. И не из-за трудности процесса. Хотя вроде бы есть тонкости. А из-за того, что всем было не особо интересно, и никто толком не понимал перспектив. Открытие Флеминга проходит по разряду курьезов, из которого, наверное, можно что-то получить, но недосуг, есть дела поважнее. А мне интересно, и я понимаю.

Не рассусоливая, поехал к нотариусу, мэтру Планелю. И рассказал ему про блестящую идею облагодетельствовать человечество. Парижский нотариус, это человек, лишенный фантазии. Рассказ о величественных перспективах, и предполагаемых фантастических доходах его абсолютно не впечатлил. Оживился он только при обсуждении стоимости его услуг. Ну и сам виноват. Мог бы попроситься в долю. И я бы не отказал. Но нет, так нет.

Остановились на том, что он открывает мне фармацевтическую фирму. Получает все лицензии и разрешения. И сводит с учеными. Название я определил как M.G.inc. Когда нотариус поинтересовался, что значат эти буквы, заявил – что Великолепная География (magnifique georafia). В смысле всемирной востребованности конечного продукта. Хотя на самом деле имелась ввиду Moule Grandiose (грандиозная плесень). Особо оговорили патентные вопросы, чтоб – никто кроме меня.

И вот, я встретился с директором института Пастера, мсье Жан-Мари Камилла Герен. В беседе рассказал, что вижу большое будущее за открытием Флеминга, и намерен получить технологию создания универсального противовоспалительного препарата. От вас, мсье Герен, научное руководство, рекомендации по организации процесса исследований и значимый в научном мире результат. У меня есть пара идей и деньги. Результаты исследований патентуются и принадлежат моей компании, M.G.inc. Он, неожиданно, предложил все организовать на базе одной из лабораторий его института. Хотя, я думал о независимой лаборатории. На том и поладили. Не сходя с места, выписал чек, и позвонил мэтру Планелю, с просьбой зафиксировать договоренности.

– Объясните мне, мсье Кольцов, почему вы обратились ко мне? Если я правильно понял, вы вполне представляете что и как нужно делать.

– Мне нужен научно авторитетный результат. Опубликуй я свои идеи и выводы в «British Journal of Experimental Pathology», статью никто не заметит. Да и, скорее всего, просто не возьмут к публикации. А вот ваше исследование…

– Мне кажется, что вы втягиваете меня в какую-то аферу.

– Честно говоря, мсье Герен, на то и расчет. И еще на то, что я вас очевидно раздражаю. И если бы не кризис и необходимость поддерживать институт на плаву, вы бы меня и на порог не пустили. А так, я вполне отчетливо вижу в вас желание поставить этого зажравшегося парвеню на место. Тщательно выполнив все его пожелания, и наглядно продемонстрировав, какое он ничтожество. Меня это устраивает. Потому что мне нужен патент и промышленная технология. И отработанные схемы применения препарата, в чем вам нет равных.

Осень внесла в жизнь странное оживление. Окружающая действительность разительно отличается от читанного и виденного в кино. Париж колбасит митингами и шествиями, разбавленными карнавалами праздниками. Профашистские политики и организации вполне легально выступают в прессе и парламенте. Коммунисты с социалистами имеют в этом парламенте большинство, и готовятся сместить премьера. Что, как водится, только усугубит катастрофу в экономике. Париж полон люмпенов, уголовников и туристов. В Германии разгоняют и вырезают СА, и вручают Гитлеру абсолютную власть. В Штатах недавно избрали Рузвельта, который принялся наводить порядок после социалистов и прочих красноватых. В Англии премьером социалист Макдональд, в результате чего Британию трясет чуть ли не больше Франции. Все это создает какую-то слегка истеричную атмосферу. В результате, на бытовом уровне, на вопрос с чего это чашка кофе подорожала, официант сообщает, ах мсье вы посмотрите что вокруг творится!

Савва, после помолвки, уехал в глубь страны, с визитами к родственникам Шарлотты. Коих столько, что понятно, из-за чего случилась Французская революция. На такое количество аристократов ни хлебных должностей, ни земель не напасешься.

– Скажи мне, Наташ, это и есть твой коварный план? Воссоединить Иваницую с Мейделем, и получить меня в безраздельную эксплуатацию?

– От тебя, Кольцов, людей нужно спасать любым способом. Достаточно того, что я страдаю. А человечество не виновато. Или тебе хочется сделать жизнь Якова совершенно невыносимой?

– Больше всего мне сейчас хочется приложить ухо к твоей попе. Вдруг я услышу шум моря? А насчет невыносимости – Иваницкая справится с блеском, я считаю. И что за упреки в мой адрес? А! я понял! План-то – не сработал. И Мейдель счастлив, и я все время чем-то занят! Не расстраивайся, Нат, научишься.

Как ни странно, спасаясь от безделья, я оказался плотно загружен. Придумав себе историю про пенициллин, я надеялся, что ученые уж разберутся как-нибудь. А они стали устраивать совещания с моим участием по поводу каждого своего чиха. Пока я, наконец, не понял, что они считают меня опасным бандитом, который может, если чо, и по репе настучать. Пришлось приложить почти титанические усилия чтобы убедить ученых, что можно просто работать, никто им ничего не сделает. Заодно распорядился, эдак между делом, стабилизировать препарат способом, известным из будущего. Это ускорит исследования на год-два. Через неделю мсье Герен лично позвонил и странным голосом сообщил, что таки я был прав. Но как!?