Пантелей - Мессия

Под командованием Спящего Леопарда, до сих пор оставались четыре из шести кадровых дивизий Принципата, поэтому начинать дальнейшую экспансию на восток, ему было с кем. Укомплектованная по полному штатному расписанию дивизия – это двенадцать тысяч бойцов, по шесть в двух легионах (бригадах), по два полка (терции) в легионе, по три батальона (когорты) в полку. Если их будут бесперебойно обеспечивать провиантом и стройматериалами, то через пару лет на месте заложенных городов встанут неприступные крепости, обеспечивая безопасность округи, а в безопасное место постепенно подтянутся и крестьяне. Тем более, что место будет не только безопасное, но и очень богатое. Тайга обеспечит строевым лесом, дровами и дичью, а из реки рыбу можно черпать вёдрами. Пшеница, конечно, не будет так родить, как в бывшем «Диком поле», но рожь неприхотлива, а крестьяне пока не избалованы. К тому-же, новомодный картофель вырастает даже в Новгороде, а здесь тем более вырастет. И дичь – это ведь не только мясо, но и меха, то есть товар на продажу. К тому-же, в каждом третьем ручейке можно было мыть золото, не так много, как в королевстве Южной Африки, но найдутся и на него охотники.

Единственным узким местом в этом плане было прекращение снабжения гарнизонов, но это уже будет настоящий казус белли [114] повод для войны . Три дивизии (одну, на всякий случай, придётся оставить в Тоболе), если оголодают, отберут весь Китай у кочевников за полгода. Чингисхан это знает, не может не знать и не учитывать. А рассчитываться с его купцами есть чем. Армию начали перевооружать, и все старые, дульнозарядные мушкеты пойдут на продажу. Сорок восемь тысяч… Только за счёт них можно будет построить крепости.

– Что скажете, Генрих? – спросил король Руси.

Генрих Львёнок, старший сын и наследник Ричарда, в свои неполные десять лет уже был ростом с четырнадцатилетнего, и со-временем, обещал догнать статью своего отца. Сейчас он смотрел в бинокль на ожидающий прилива и попутного ветра, чтобы войти в реку, флот из шести винджаммеров.

– Это Луи, Сир. Мой брат Людовик.

– Вы умудрились рассмотреть вымпел, дамуазо?

– Нет, Сир, слишком далеко. Но борта у кораблей блестят на солнце, значит у них стальная обшивка. Другой такой эскадры в Принципате пока нет.

– Может быть уже есть, корабли теперь строят быстро, но в этом случае вы правы. Это эскадра короля Франков. Она нас доставит в Сингапур. Пора нам возвращаться домой.

– А здесь теперь разве не наш дом, Сир?

– Наш, Генрих. Но это пока не дом, а самое начало его строительства. Всё, что могли, мы уже сделали. Пора возвращаться.

– Не хочу возвращаться. Разрешите мне поступить под командование Луи, Сир.

– Это исключено, дамуазо. В армии не бывает хочу-не хочу. Раз вы этого до сих пор не поняли, значит, я вас ещё не доучил. Отправляйтесь готовиться к отплытию и вечернему занятию по тактике.

– А…

– Бегом, марш!

Восьмого сентября 1204 года, в Принципате состоялись первые всеобщие выборы народных трибунов. Кандидатов на должности подбирали среди армейских ветеранов, уроженцев городов, некоторых из них, ради этого, пришлось даже заблаговременно уволить в запас. Разумеется, никто из прежних магистратов переизбраться не смог, как и «независимые» кандидаты от мафии, церковь считала правильно и не позволила опорочить демократию неправильным выбором. Избранные трибуны немедленно собрали новые магистраты из числа сослуживцев, а чиновников прошлых администраций, под охраной (пока не арестом, а защитой от самосуда) отправили в столицы, для отчёта, где их ждали следователи Святой Инквизиции, из ордена братьев «Псов Господних». К моменту всеобщих демократических выборов, цена на продовольствие первой необходимости, выросла почти в полтора раза, как было объявлено – по вине городских магистратов, которые допустили в городе власть преступников, которые собирают с купцов незаконную дань, которые, в свою очередь, из-за этого, не могут платить крестьянам справедливую цену за урожай. Крестьянам же просто оказалось выгоднее продать всё на сторону, в те города, где бандитов нет. Местные газеты писали, что голодных смертей, церковь в любом случае не допустит, даже если продовольствие придётся завозить из Индии.

Все местные газеты писали одно и то же, а центральные сообщали о перебоях с поставками продовольствия в некоторые города, в связи с разгулом преступности на местах, которая грабит купцов и наживает неисчислимые состояния на возросших ценах на продовольствие. Потом, позже, историки, конечно, сопоставят всё напечатанное, и вычислят главного интересанта, но это будет потом, когда дело уже сделается. Возможно, они даже обвинят Принцепса в жестоком обращении с бандитами, которых вместо того, чтобы привлечь к справедливому суду, морили голодом и травили взбешёнными горожанами, но это будет потом, а на потом, Ричарду было наплевать с самого высокого этажа отеля Ицхака Левита. Всем всё равно не угодишь. Поэтому, делай, что должно, и будь, что будет.

Кроме избрания новых магистратов, в города были переведены монахи (а каждый из них теперь был воином) из глухих провинций, а возле приговорённых к зачистке городов, начали строить свои замки рыцари Ордена Святого престола. Строить неторопливо, и (на самом деле) не замки, а, по заранее согласованному плану, будущие промышленные предприятия: металлургические и механические заводы, ткацкие фабрики, фабрики производства строительных материалов, не требующих больших энергозатрат (вроде паркета, стенных панелей и клееного бруса для перекрытий). Всё было заранее рассчитано, и их труды точно не пропадут даром. Всё выкупит казна. Ицхак (вернее, его люди) всё оценят, выкупят, достроят, запустят производство, а потом продадут с аукциона. Покупатели найдутся. Ещё пять лет назад, такие покупки могли себе позволить только сенаторы, три года назад – некоторые патриции, год назад, начали (разумеется, с подсказки) образовываться общества из сословия всадников, и вот, наконец, дошла очередь и до плебеев. Предприятия разрешили выкупать городам. Вернее, избранным народным трибунам, но только для своих избирателей, по их желанию. Как и в Римском праве, народный трибун обладал иммунитетом против любых преследований. Даже если он объявит себя Принцепсом, или Римским Папой, до конца его полномочий к этому следовало относиться с пониманием. «Dura lex sed lex» [115] Закон суров, но это закон Только не было в числе избранных трибунов таких идиотов. Избранный трибун сразу зачислялся в сословие всадников, с выплатой ценза в банк Принципата за счёт казны, получал свою долю от монополий и меньше всего хотел вернуться обратно, в плебейский круг, а то и в трудовую армию. И избраться ведь мог любой! Любой честный горожанин. Теоретически, конечно. Социальный лифт вроде есть, но в него длинная очередь. А в этой очереди запросто могут и убить, но риск ведь благородное дело…