Пантелей - Принцепс

Кроме штатных абордажных команд, никаких войск адмирал-фараон с собой не взял, затевать какую-либо войну Ричард ему категорически запретил, отбирать земли силой тоже. Ему следовало найти остров Манхеттен и выкупить его у аборигенов к взаимному удовольствию, основать там поселение и обследовать акваторию Карибского моря. Поэтому нижние палубы кораблей заселили семьи сервов, а в трюмы, помимо припасов и товаров, были загружены пятьдесят чистокровных жеребят арабской породы. Двадцать пять кобыл и столько же жеребцов, закреплённых на всякий случай на ремённой подвеске, чтобы они не переломали себе ноги во время шторма. Все, конечно, до берега не доживут, но в случае чего, свежая конина станет неплохим дополнением к рациону, а даже половина выживших станет основой племенного хозяйства. После можно будет отправить другие породы, благо, островов у западного побережья Америки много, держать табуны в изоляции друг от друга сложности не представляло – идеальные условия для селекционеров-коневодов. Кроме жеребят, везли с собой овец и домашних свиней. Этих в простых отгородках, сколько выживет, столько и хватит, размножаются они быстро. Камбузы на кораблях были оборудованы спиртовыми горелками с запасом топлива из десяти трёхсотпинтовых бочек. Плюс на каждый был погружен перегонный куб (самогонный аппарат), чтобы можно было запастись топливом на обратную дорогу. Куры и голуби в клетках, семена пшеницы, ячменя и овса, сельскохозяйственный и шанцевый инструмент, всё погруженное у меня не хватит терпения перечислить, а у вас прочитать.

Ночь, накануне отплытия, Ричард и адмирал проговорили до рассвета. Король пытался донести до своего друга и соратника мысль, что он и без драки предстанет на том берегу Атлантики в качестве Белого Бога, а Богу не пристало воевать с дикарями, которые ещё даже железо не знают. И уж тем более Богу не следует вмешиваться в разборки дикарей между собой. Такое вмешательство будет позором, точно таким-же как вмешательство в драку между семи-восьмилетними пацанами вооружённого и закованного в латы рыцаря. Они там все как дети, их нужно учить и воспитывать, а не убивать. Заселять Америку всё равно пока некем, всё, что можно изъять из Европы, поглощает Африка, поэтому индейцев (именно так назвал Ричард американских аборигенов), следует привлекать лаской, как неразумную скотину. Доброе слово и собаке приятно, а они, хоть и дикие, но люди.

Нет, конечно, если кто-то из местных вождей посмеет бросить вызов Белому Бегу, его следует не просто убить, а разрубить на очень мелкие куски, но такое вряд ли случится. И религию пока в это вовлекать не стоит. Не поймут дикари подвига Христа. Пока не поймут. Поэтому Богом для них должен был временно стать герцог Антиохии. Никакого греха в этом нет. Здравый смысл грехом быть не может.

Девятого мая 1195 года поляки попытались атаковать лагерь Принца-Бастарды под Бреслау. Король Франков торопил их вступить в войну против империи, и хоть паны были себе на уме, понятия о чести у них имелись, поэтому открыто кинуть союзника никто даже не предлагал. Штурмовать Пражский Град, вступить в Бранденбург, или Померанию, им мешал герцог Богемии, успевший за зиму неплохо укрепиться в Силезии, неподалёку от Бреслау и собравший под своё знамя всё отребье: контрабандистов, браконьеров и просто бандитов, сформировав из них четыре «летучих» отряда, задачей которых было злить поляков. Именно злить, добыча приоритетом не являлась, все подонки поступили к Филиппу на службу и получали неплохое жалование. Нет, конечно, если им удавалось перехватить какой-нибудь обоз, добычей они не брезговали, но если эвакуация этой добычи была рискованной, то они просто вырезали конвои и всё сжигали.

Что было самым плохим для панов – Филипп прикормил все окрестные сёла, щедро расплачиваясь серебром за провизию и фураж, а также за трофеи и пленных. «Принц-Бастард отлично помнил наставление отца – «В партизанской войне победит тот, кого поддерживает местное население.» И вот, к девятому мая, собрав почти двадцатитысячное войско, Великопольский князь Мешко Старый приказал атаковать деревянные укрепления герцога Богемии. Конная атака была невозможна, из-за своих хлипких укреплений Филипп основное войско не выводил, поэтому Мешко спешил шляхтичей и послал их на штурм пешими, оставив пару тысяч для охраны ставки и обоза.

Едва получив сведения о подступающем войске, Филипп отправил Датский легион Генриха Вельфа по большой дуге, обойти панов с востока и встать заслоном с севера, конных отправил западнее, со строгим наказом не атаковать без приказа, а сам с артиллерией и вооружёнными плотниками остался оборонять ставку. Удачно всё получилось. Как раз шестнадцать бочонков привезённого с собой серебра уже показывали дно, и вставал выбор – взять и запеться за стенами Бреслау, либо лишиться поддержки местного населения. Когда герцог Богемии увидел приближающееся войско, в два раза превосходившее его силы по численности, он вздохнул с огромным облегчением. Приказ выполнен, осталось только победить и постараться при этом выжить. Именно в таком порядке приоритетов. Главное – победить.

Удивительно, но наёмные плотники сыграли в этой победе главную роль. Не оружием, нет. Устроенный ими за зиму Бург, или по-русски Кремль, был окружён засеками, которые обложили дёрном, во избежание поджога, оборудованы позиции для артиллерии и просеки для контратак. Паны ломанулись, как и принято среди самоуверенных идиотов, прямо в огневые мешки. До пушек, тем более до Кремля они так и на добрались. Потеряв до трети личного состава они сначала остановились, а потом начали пятиться. В этот момент им во фланг ударила тяжёлая кавалерия, получившая приказ к атаке сигнальной ракетой, а в тыл вломился Германский легион.

Князя Мешко Старого среди трупов так и не нашли. Видимо, его слишком глубоко втоптали в землю копытами.

– Вот и всё, брат. – подмигнул Филипп Генриху, разливая по кубкам джин – Приказ мы с тобой выполнили, теперь в своём праве. Какое королевство ты желаешь получить – Венгерское, или Великопольское?

– Да, уж. Я был уверен, что тебя сомнут, а мне останется только мстить. Позволь мне подумать над выбором. Честно говоря, мне ни поляки, не угры не нравятся.

– Понимаю, брат. Мне чехи тоже сначала не понравились. Таких трусов я до того ни разу не видел. Моих верблюжатников-ассирийцев в Святой земле называли трусами, но по сравнению с этим стадом овец, они были настоящими волками. Зато чехи работящие и сообразительные. Зеркало видел?

– Видел. Хоть это и не принесло мне удовольствия, если честно. Никогда не думал, что я такой урод.

– Глупости, брат. Сломанный нос и шрамы только украшают воина. Вспомни рожу Ле Брюна. Как у него после такого удара остался целым глаз – для меня большая загадка. Однако его невесте всего шестнадцать лет, а в приданное за ней Раймунд отдаёт Марсель. Сейчас это просто сеньория, но если граф Тулузы станет королём, это будет как минимум графство. И ты будешь королём. Бреслау откроет ворота уже завтра, в этом я уверен. Решай – куда дальше двинемся. Краков, или Буда.