Кирико Кири - Тонкие грани (том 6)

Весь зал затих. Все, кто был…

Лежали на столе или рядом. Словно все одновременно уснули.

Мария с улыбкой обвела всех взглядом. Глянула на лежащего рядом своего мужа, который, кажется, захлёбывался в тарелке с супом, неудачно упав, после чего забралась на стол, случайно перевернув несколько тарелок и бокалов.

— Вы забыли, где свет, а где тьма. Вы предали меня, решили использовать в своих играх. И вы покусились на святое. На мою любовь. На мою часть души. Не вы привели меня обратно — я сама пришла назад. Пришла, чтоб изгнать из вас всех тьму. Я, не идеальна. Я не святая. Я лишь человек и во мне тоже есть тьма. Но я всё равно вижу, когда свет уходит из сердец людей. Так позвольте вернуть их в ваши сердца. Сегодня вам выпала честь встретиться с богом нашим, искупив все свои грехи в свете. И пусть тьма отступит от ваших сердце, когда вы наконец поймёте, что рушить чужое счастье ради своего есть грех.

С этими словами она срыгнула со стола на пол и медленно направилась к Маркусу, который лежал в паре метров от неё.

— Я знаю, что ты меня слышишь. Ведь ты просто парализован, как и все в этом зале, — она ласково пригладила на его голове волосы. — Знаешь, ты мне сказал, что если я буду делать глупости, то всегда найдётся тот, кто придёт к моему Томасу. Но я не позволю тебе тронуть мою любовь или как-либо угрожать ей. И я поняла, что лучше сделать так, чтоб никто к нему не пришёл. Ты поклялся мне, да, но… я не верю ни единому твоему слову, Маркус. Не верю, что ты ему поможешь. И я сюда пришла не сдаваться. Я сюда пришла убивать, — лучезарно улыбнулась она. — А там уже бог разберётся, в ком света много, а кто заслужил извечную тьму. Я была паршивой овцой, когда меня отсюда выгоняли, но вернули обратно вы настоящее чумное чудовище. Так позволь теперь мне осветить тебя, брат мой, чтоб бог принял тебя и все твои грехи сгорели в ярчайшем свете. Спи спокойно, я помолюсь за твою душу.

***

Мария медленно спускалась от дома по зелёному большому лугу вниз к огромной реке. Она купалась в лучах солнца, радуясь новому дню в её жизни. За её спиной полыхало поместье вместе со всеми, кто там был. Они ушли к богу, отчистились в свете, ярчайшем за всю их жизнь. Мария вновь предала огню, но на этот раз не врагов, но потерявшихся людей. Разве что детей вынесла из поместья перед этим — рано им ещё встречаться с богом. Скоро на дым приедут люди дома, но… будет слишком поздно. Огонь уже охватил первые этажи и резво перебирался вверх, стремясь поглотить весь дом. И с ним словно горела вся тьма, что тянула Марию на дно. Она ещё никогда не чувствовала себя такой свободной. Такой… чистой.

И ни охрана, никто не пришёл им на помощь. Ведь охрана тоже ест в общей столовой. И отравить всё и вся было лишь делом техники. Главное иметь желание, а способы всегда найдутся.

А Мария имела много желания. А ещё она любила. Маркус привык, что женщины в домах кротки и покорны, слова не скажут мужчине. Привык, что можно сломать любого, а потом подкупить. И Мария с радостью разыграла ему его же карту — неосторожность и самоуверенность.

Спустившись к берегу реки, Мария села в своём белоснежном платье на зелёный берег.

Она ждала не долго. Совсем недолго.

— Я же говорила, что не бросаю своих сучек, — раздался за её спиной похотливый голос. — Наша мстя свершилась?

— Да… спасибо тебе. Теперь я чувствую себя лучше чем когда это ни было, — негромко с улыбкой ответила Мария.

— Да неужели? А ты гадкая девчонка, знаешь ли?

— Я лишь обычная девушка с такой же тьмой в душе, как и у остальных, — ответила она и встала, обернувшись. — Но я младшая святая сестра не могла пройти мимо этих заблудших душ. Я помогла им увидеть свет.

Перед ней стояла Ишкуина в зелёном длинно летнем платье. Ничем не примечательном, но в то же время идущем ей.

— Ага, я вижу, — облизнула губы Ишкуина, после чего посмотрела на полыхающий дом. — Они прямо счастливы были. А знаешь, у тебя, пигалицы, есть яйца. Стальные прямо. Никогда бы не подумала, что ты пойдёшь на такое. Моё уважение, моя девочка.

— Они должны были принять свои грехи, потому и остались покорно в доме, чтоб очиститься, — блестя глазами ответила Мария. — Я помогла осознать им всё.

— Да ты поехала, подружка, — рассмеялась Ишкуина. — Тебе, детка, надо расслабиться.

— Успеется, — улыбнулась Мария, после чего погладила выпуклый из-под платья живот Ишкуины, который она поддерживала рукой. — Мы его осветим?

Ишкуина хитро прищурилась.

— За отлиз любой каприз, заинька, — ответила она ласково, на что Мария рассмеялась.

— Значит осветим.

— Ну посмотрим. А теперь шевели сиськами, моя сучка, раз уж я здесь. Нам надо заняться великими делами. Раз уж ты меня признала, теперь сама Ишкуина будет тебе благотворить. Этот дом станет нашим, — глаза Ишкуины недобро блеснули.

О да, ей будет где развернуться. Теперь, как в старые добрые времена, она вновь будет хранительницей своей семьи, будет облизывать своих детей и их детей, и детей их детей и так далее и тому подобное. Старые добрые времена возвращаются, когда она принадлежала к чему-то большему.

— Пора подниматься из шлюх в господа, верно говорю, моя детка?

— Да, Ишкуина, — слегка безумно улыбнулась Мария. — Осветим этот дом бесконечным светом.

Дом Оливарес ждали великие перемены.

***

Джек сидел в своём кабинете у себя в доме.

Он учился.

Томми однажды сказал, что никогда не поздно начать учиться. Ну что ж, значит и ему пора этим заняться.

Время шло, и Джек учился работать, осваивался в этом бизнесе. Продолжал дело по постройке торгового центра, стучал ОБС, когда то просило, платил нужным людям и спонсировал фонды. Он строил планы на будущее, искал полезных людей и связи, набирал свою армию и собирался создать ИВФ. Прямо как хотел Томми.

Жаль, он не увидит, как его мечты становятся реальностью.

Джек вздохнул и крутанулся на стуле, когда в комнату без стука вошла Кассандра с двумя детьми на руках.

— Мне нужна помощь, Джек.

— А? — посмотрел он на неё рассеяно.

— Поможешь мне с детьми? Достаточно сегодня с тебя работы, — она протянула ему Эйко, оставив себя их сына, Джека-младшего. — Идём, немного развеешься с семьёй.

Кассандра уже направилась к выходу, когда поняла, что за ней никто не идёт, и остановилась. Обернулась. Джек как сидел, так и сидел, задумчиво глядя на Эйко в руках, которая расстроенно пыталась схватит его за короткие волосы.

— Что такое, Джек? — прищурилась она. — Ты сегодня сам не свой.

— Мы смогли договориться на строительство того завода, помнишь?

— По переработке мусора, — кивнула она. — Это хорошая новость, разве нет? А ты выглядишь так, будто и не рад.

— Да знаю… — вздохнул он. — Я просто подумал… что… тот, кто планировал это всё… уже не сможет…