Евгений Сурмин - Красный Жук

Из центра зала поднялся рослый светло-русый немного растерянный парень.

– Архипов Арсений Семёнович, старшина 3-го отделения. В финскую воевал в разведроте 49-й стрелковой Краснознамённой дивизии.

– Слушай, Арсений, вводную. Германия и её союзники на восточном театре боевых действий: 185 дивизий, численность личного состава порядка трёх – трёх с половиной миллионов человек. Современная авиация и бронетехника. Также учти, Вермахт очень мобилен, порядка 600 тысяч единиц автотранспорта. Практически каждый десятый немецкий солдат – водитель. Множество инженерно-сапёрных и штурмовых частей. Территория Восточной Пруссии имеет плотную каменную застройку и сеть ирригационных каналов, что затрудняет наступательные действия. На территории противника имеются как горные массивы – Альпы, так и крупные реки – Висла, Одер, Дунай, Эльба. Силы СССР: предположительно до 200 стрелковых дивизий общей численностью в 4–5 миллионов человек. Превосходство в танках и авиации, но, пожалуй, более слабый флот и худшее обеспечение войск автотранспортом. Вот, Арсений, как думаешь, получится быстро и малой кровью или придётся повозиться?

– Так... Это... Быстро не выйдет, думаю, товарищ Командир, с финнами-то, почитай, полгода бодались. Это… Год?

– Ну что ты меня спрашиваешь? Это не таблица умножения, я правильный ответ не знаю. Но согласен, что год – это минимум, а то и на все два застрянем в Европе.

Иван окончательно запутался в своих эмоциях. И решив для себя: «Войне быть», – перестал переживать. Мысли его приняли другое, более приятное направление. Сержант Жуков задумался о наградах, которые, несомненно, получит такой бравый солдат как он. Будет не стыдно и деду, Георгиевскому кавалеру, отчёт дать. Да и в клуб зайти, сверкая орденами – милое дело. Мда, милое дело, он с орденами быстро справится, какая девка устоит-то. Вот чем его наградят, Иван ещё не решил. Звёздочки? Или сразу два Знамени? Пожалуй, два Знамени – это он хватил. Из тех командиров, которых он знает лично, два ордена Красного Знамени есть только у комполка, прошедшего Испанию. Даже у комдива был один орден. А здесь у уставного капитана. «Одно Знамя и одна Звёздочка, вот, пожалуй, будет в самый раз», – решил Иван.

От капитана мысли плавно перетекли к Командиру. Кто он? В каком звании? Какие имеет награды? Молодой, значительно меньше тридцати, хотя и выглядит старше. Хорошая физическая форма и стальная воля. Что ещё? Воевал в финскую, отморозил пальцы, но остался в строю. Звание... Майор? Полковник?.. По должности скорее второе, а по годам первое, поди разбери. Награды? Ну, наград, наверно, не меньше, чем у капитана будет, или больше. Впрочем, какая разница, главным в Командире было другое. Командир, если можно так сказать, отличался от всех прошлых командиров Ивана. Вон, например, практически не упоминается Коммунистическая партия и товарищ Сталин и их главенствующая роль в победе...

Иван задумался. Роль товарища Сталина в колониальных захватах Португалии или, например, в оккупации французами Рурской области как бы неочевидна. И вообще. Комсомолец Жуков резко оборвал свои размышления, решив, что такие мысли не сержантского ума дело, этак они и до троцкизма довести могут. Про безоговорочное преимущество Красной Армии под руководством Партии Ленина и лично товарища Сталина он же не сам придумал, это слова товарища Ворошилова.

Не думать получалось плохо. Авторитет товарища Ворошилова непререкаем, но и против фактов не попрёшь. Разрозненные факты о Германии, сложившиеся в голове Ивана в цельную картину, просто кричали о сильном противнике. Может быть, понимать Командира следует так, что врага разобьём на его территории, но победа дастся нелегко и потери будут немалыми? Потом, это же не в тесном кругу сказано, не после стакана настоянного на хрене самогона. Значит, это официальная позиция Генштаба? Окончательно запутавшись, сержант Жуков смог сделать лишь один вывод: Командир с говорящим позывным "Белый Медведь" не боится ни бога, ни чёрта. А знает побольше многих со звёздами на петлицах. И сейчас, опять же, если почти все командиры, с которыми пришлось столкнуться сержанту за годы службы, как бы снисходили до младших по званию, общаясь по типу «твоё дело приказы исполнять, а думать я буду», то Командир, наоборот, тянул их вверх, поднимая до своего уровня. Трудно передаваемое словами, это ощущение сопричастности и боевого братства, появившееся ещё той незабываемой ночью, крепло, вызывая одно желание: ни при каких обстоятельствах не подвести боевых товарищей.

«Ладно, подумаю об этом завтра», – решил Иван, опять превратившись в одно большое ухо. Да и Архипов уже перестал отвечать на вопросы Командира о Зимней войне.

– Вот, товарищи, грязь, кровь, потери, и это ещё относительно успешное направление. А по другую сторону Ладожского озера, в Карелии, где воевал другой наш курсант, Белов, вообще две дивизии попали в окружение. И вышли далеко не все, потеряв огромное количество тяжёлого вооружения, – Командир помолчал, вспоминая далеко не самый приятный эпизод своей жизни. – Продолжим. Как показывает опыт Зимней войны и как учит нас устав, боец должен хорошо уметь как наступать, так и обороняться, но, увы, из-за нехватки времени нам придётся выбрать что-то одно. Какие будут предложения, товарищи курсанты? Так, Аркадий.

– Товарищ командир, я считаю, Красная Армия есть армия наступательная. Значит, мы прежде всего должны уметь наступать. Как написано в уставе...

– Садись, Аркадий, – перебил его Командир, – как написано в уставе, все присутствующие знают. Дай другим высказаться. Вижу, Нэтрэба руку тянет, прошу.

– Товарищ Командир. Я считаю, что нужно учиться наступать, потому что наступать мы будем больше, чем обороняться.

– Принято. Садись. Вижу поднятые руки, вот, курсант с левого края.

Обернувшись, Иван увидел высокого, нескладного парня. «Наверно, в деревне все Жердью зовут», – подумал он. Даже лицо у парня было узкое и длинное.

– Александр Бочкин...

Что сказал Бочкин дальше, Иван не услышал. Во-первых, зал взорвался хохотом, во-вторых, Жуков сам пытался просмеяться, утирая слёзы, выступившие на глазах. Представить более неподходящую фамилию для тощего курсанта было просто невозможно.

– Отставить смех! – сказанная на полтона тише команда произвела эффект щёлкнувшего перед лицом кнута.

В себя Иван пришёл от того, что, сидя по стойке смирно, не получалось вытянуть руки по швам. Через что прошёл командир, чтобы выработался такой командный голос, сержант не хотел даже думать.

– Продолжай, курсант.

– Александр Бочкин, – с нажимом повторил длинный, – третье отделение. Я думаю, нужно учиться наступать. У нас появилось много новой техники: самолёты, танки, автомобили. Нужно учиться всё это применять в наступлении.