Александр Седых - Ронин

Алексей поднял в воздух пару мелких камешков, и они, вращаясь, каждый вокруг своей оси, ещё и завертелись у него над головой, словно нимб. Он постарался почти не думать над пляской камней, сосредоточив всё внимание на речи старого Акечи Косукэ. Тем более что послушать историю его жизни было чрезвычайно интересно.

Родился Акечи в семье бедного ронина. В те давние времена влияние самураев ещё было велико в Японии. Капитализм не правил бал в стране и до буржуазных реформ дело пока не дошло. Отец происходил из знатного, древнего, но опального рода. Гордость не позволяла ему кланяться фаворитам императора. Ронин зарабатывал на жизнь мечом, сопровождая караваны заморских купцов. Вместе с отцом путешествовал по странам Дальнего Востока и маленький Акечи. Много разных видов борьбы видел мальчишка, но каратэ, практикуемое его родом, оказывалось сильнее любого вида рукопашного единоборства. И дело здесь было не только в секретах искусства, а больше в способах обучения воинскому ремеслу. Отец учил Акечи биться разными стилями, подсмотренными в заморских странах. У каждого народа имелись сильные приёмы и способы подготовки. Дрался Акечи и холодным оружием, и европейским огнестрелом не брезговал. С малых лет пацан участвовал в жестоких кровавых стычках с китайскими, корейскими и прочими хунхузами. В одной из таких стычек погиб отец, оставив юного Акечи одного и без средств. Пришлось мальцу зарабатывать на жизнь, чем лучше всего умел — рукопашкой.

Акечи сыскал великую, не по годам, славу в мире боевых единоборств и вернулся на Японские острова. В эти годы в стране уже шли бурные перемены. Буржуазия теснила древние самурайские рода. Боевые искусства переживали трудные времена, короткоствольный огнестрел вытеснял из жизни сталь благородной катана и крепкий кулак. Но, несмотря на опалу старинных видов борьбы, Акечи открыл в родном городе школу каратэ. Дела у талантливого бойца пошли в гору, появились деньги, женился. Однако чужое счастье не давало покоя неудачливым конкурентам из старых школ. Акечи начали вызывать на поединки. Одна из схваток закончилась смертью настырного мастера. Озлобленные и оскорблённые ученики его школы подожгли дом Акечи. В огне погибла молодая беременная жена. В следующую, после похорон, ночь Акечи жестоко наказал виновников. Негодяи думали, что коллективная вина размывает ответственность каждого, но Акечи вынес всем один приговор — смерть!

Преступника Акечи власти объявили в розыск, а отцы убитых парней наняли наёмных убийц из очень известного клана ниндзя. Группа опытных наёмников нашла опального мастера в диких горах острова и… полегла вся, без остатка! Отцовский многозарядный револьвер уравнял шансы. Ярость, оскорблённого такой наглостью, клана ниндзя была безмерна. На Акечи объявили бессрочную охоту.

Молодой мастер ушёл в леса Русского Сахалина. Власти императорской Японии не могли достать опального беглеца на царской территории. Земли были малоосвоенные и жили по собственным законам. Акечи промышлял охотой в таёжных лесах. Подружился с местными охотниками, от них и научился русскому языку. Но опозоренный клан ниндзя кровной обиды не забыл. Послал новый отряд карателей.

— Опытные бойцы умели выживать в любых условиях, — усмехнулся старик. — Только вот я-то в тайге жил, и сам являлся частицей дикого мира. Каждая сорока мне помогала в лесу, каждый зверёк. Да и люди были на моей стороне, чужакам там не затеряться в толпе. Ниндзя — хорошие городские шпионы — оборотни, но в дикой местности они воины посредственные… И второй отряд карателей сгинул бесследно в лесу.

Позже приходили за головой Акечи Косукэ другие отряды, но все бойцы бесславно полегли в битве с охотником — одиночкой. Мастеру не с кем было практиковать контактные приёмы каратэ, зато времени на развитие внутренней силы хватало с избытком. Акечи превратил тело в оружие. Он научился наблюдать мир в особых полях. Каждый живой предмет для него светился своей аурой. Акечи умел вести бой в полной темноте, и видел врагов не глазами, а сознанием. Даже чужой взгляд на спине чувствовал, хоть зверя, хоть человека. Инстинктивная реакция опережала разум — у ниндзя даже в рукопашной схватке не было шансов победить, а охотник ещё ведь жил меткой стрельбой. Дремучие леса, многозарядный карабин и железная рука мастера — перемололи весь клан спесивых убийц. Последними полегли старейшины рода.

Кровавая вражда длилась десятилетия, до последнего бойца. За эти годы Япония сильно изменилась, враждующие кланы самураев захирели, власть стала более централизованной, в услугах наёмных убийц отпала необходимость. Тайны подготовки ниндзя умерли вмести со старыми мастерами.

— А когда в 1905 году Южный Сахалин перешёл под власть императора, в тайге стало неуютно, — горько вздохнул Акечи. — Русские охотники ушли на Север, а я переселился на Вакканай. Доживаю в тиши и благоденствии.

— Печальная история, — с грустью признал Алексей.

— Постарайся, воин, чтобы и твоя жизнь не прошла в бесконечных бессмысленных боях. Выбери достойную цель и, ломая преграды, упорно двигайся к мечте.

— Пока у меня в планах: довести товарищей до Гонконга, а после махнуть в Южную Америку.

— Хочется дальний мир посмотреть? — понимающе закивал старик.

— Думаю, поднять угнетённых индейцев на борьбу с колонизаторами, — сжал кулаки молодой анархист, и камни у шамана над головой закрутили хоровод с удвоенной скоростью.

— Как же ты чужой народ осчастливишь, когда свой от беды не спас? — жёстко посмотрел в глаза революционеру Акечи.

— Что я могу сделать для казачества? — смутившись, беспомощно развёл руками парнишка. — Пятерых родичей от призыва прикрыл собой — только и пользы. Так ведь остальное войско само на убой под пулемёты прёт. А империалистическая война неправая, грех за дурного царя и жадных дворян кровь народную проливать.

— Дрянное дело, — охотно согласился мудрый дед. — Только всё может обернуться иначе, когда враг к порогу родного дома подойдёт.

— Фронтовые офицеры говорят, что эта война на годы растянется. И победителей в кровавой бойне не будет, — задумчиво покачал головой парень.

— Зато проигравших с лихвой наберётся, — предрёк Акечи. — Вот тогда-то им заступник и потребуется, а ты в это время за чужой народ в далёком краю радеть будешь.

— Я могу поднять индейцев на восстание, а вот казаки против власти буржуев не пойдут, — горячился молодой анархист. — Бесполезен я на родине, не нужен.

— Ты смотришь лишь на морскую пену, — укорил мудрец. — Научись заглядывать в глубину. Тогда и поймёшь, чем можешь быть полезен своему народу. Силищи в тебе немеряно — не расплёскивай её по мелочам.