Владислав Бобков - Целитель чудовищ - 1

Тряпок было немного, но Станислав подошел к поставленному вопросу творчески. Положить на одну широкую полосу ткани пару перекрученных коротких и старательно это связать, в итоге получается подушка. Грубая и неудобная, но все же лучше, чем ничего.

Оставшиеся отрезы ткани он расстелил на полу, после чего с наслаждением вытянулся на этом импровизированном ложе.

Было неудобно, однако уже не так прохладно, как поначалу.

Усталое тело стало потихоньку расслабляться.

Левиафан была также вытащена из-за пазухи. Стас лежа критически ее оглядел на вытянутых руках. Ему почему-то показалось, что она в куда лучшем состоянии чем была до этого.

Мужчина не рискнул показывать ее при Гокку, так как с того могло статься убить питомицу, чтобы хотя так отомстить землянину за «унижение». Мыслимое ли дело, презренный крестьянин на равных разговаривает с воителем, так еще ему и угрожает!

Стас злобно фыркнул и положил Леви себе на грудь. Невыносимо захотелось чего-то почитать, посмотреть видео или узнать новости. Это чувство было столь сильным, что мужчина аж скрипнул зубами. Почему-то любители описывать перемещения в другие миры забывают о зависимости человечества от электронных гаджетов.

Можно ругаться и отрицать, но большая часть людей уже плотно сидит на информационной игле интернета. Это уже перешло ранг зависимости и стало жизненной необходимостью.

Мы включаем телефон на остановке, затем в автобусе и метро, наконец на работе и по пути домой. И даже в собственной кровати мы не расстаёмся с «чудо коробочкой».

Стас осторожно помотал головой, пытаясь выкинуть из разума картины того, как он листает новостную строку: «Ну нет худа без добра», — иронично подумал он: «В Китае, вон, люди платят бабки, чтобы излечиться от интернет зависимости, а мне все досталось, мать его, даром. Радоваться надо!»

За вспышкой остервенелого веселья пришла тихая грусть. Стас почему-то очень ярко представил своих родных, которые, взломав дверь в квартиру, не нашли никаких его следов.

Скорее всего, по Москве появится очередная порция листовок, в которых отчаявшиеся родные просят позвонить, если найдут их потерянного любимого, брата или сына.

Ордынцев никогда не считал подобный способ реально действенным, иронично, что именно он оказался в такой же ситуации.

Больше всего Ордынцев беспокоился за отца. У него было слабое сердце, хоть он никогда бы в этом и не признался.

Есть люди, которые никогда не позволяют себе даже тени слабости. Они гордо идут по жизни, пробивая любые препятствия и ведя за собой людей. Так они и падают на землю замертво, а окружающие еще долго не могут понять, почему он умер, ведь кремень был мужик.

Просто такие люди не хотят показывать никому и тем более родным то, что они не идеальны. Им легче умереть, чем даже на секунду сломать этот образ.

Мать была сильной женщиной и у Стаса было больше всего надежды именно на нее. Его исчезновение сильно по ней ударит, но не сломит. Она обязательно поддержит отца.

Стас огорченно потрогал саднящее горло. Привычки местных слишком дорого обходились его здоровью.

Он был уверен, что сейчас у него вся гортань в наливающихся синим синяках.

Сон, не смотря на накопившуюся физическую и эмоциональную усталость, почему-то не шел, от чего Стас решил кое над чем поразмыслить.

«Интересно, а как появляются воители?» — задумался Ордынцев: «Рождаются ли они со своими способностями или получают их посредством какой-то инициации? А может эти силы имеют все, но их можно развить?»

Стас был настроен максимально решительно докопаться до этого вопроса. Он понимал, что если он решит действовать отдельно от местных, то магические способности ему совершенно не повредят.

Та же регенерация разом отсечет множество проблем, начиная от отравлений, заканчивая мелкими ранками, столь опасными в голимом средневековье.

Внезапно размышления мужчины отвлекли глухие стоны, заставившие Стаса из положения лежа подорваться к своему пациенту.

К счастью, луна удачно светила прямо в оконное отверстие, поэтому Стас вообще хоть что-то видел.

Нащупав принца, землянин грязно выругался на великом и могучем.

Паренька била крупная дрожь.

Одна мысль хуже другой пронеслись перед Стасом. Один вариант действий он отбрасывал за другим.

«Бежать за помощью? Бесполезно. Никто не станет слушать. Просить лекарства? Тот же хрен, только сбоку».

Стас ранее укрыл больного простыней из двух самых больших кусков ткани. Однако, видимо, этого не хватало. Принц замерзал и его морозило.

Ругаясь на чем свет стоит, Ордынцев потащился к своей собственной постели и начал ее разбирать.

Теперь дрожащий принц был укрыт сразу тремя слоями тряпок, надежно защищающих его от холода, Стас же наоборот остался ни с чем.

Так он и сидел рядом с постелью при свете луны, попутно матерясь на лежащего рядом с ним пацана, воителей и мир в целом.

Лишившись постели, Стас, как назло, тут же невероятно захотел спать. Но в такой холодине было не заснуть.

«Только посмей сдохнуть, мелкая проблема. Я не для того тут из кожи вон лезу, чтобы ты так просто отбросил коньки. Клянусь, я заставлю тебя отплатить мне за каждый потраченный нерв. Все отработаешь!»

В ту же секунду где-то икнул Лунный скульптор.

В какой-то момент паренек застонал особенно отчаянно и начал что-то шептать, бредя.

— Мама… Брат… Нет… Я смогу… Клан…

Словно этого мало, пацан начал метаться и Стасу пришлось экстренно его успокаивать, чтобы швы не разошлись.

Лишь, когда ладонь землянина оказалась у того на лбу, принц подозрительно затих. Стас даже обеспокоенно проверил его пульс, который был лишь немного замедлен.

При попытке убрать ладонь, пациент вновь начинал шебуршать, от чего Стасу пришлось руку не убирать. Это опять же не уберегло больного от новой порции проклятий, так как в таком положении спина землянина быстро уставала.

Рядом что-то зашуршало и прижалось к ноге, после чего залезло прямо на нее.

Стас ласково погладил Левиафан, которая проснувшись на подушке и не обнаружив рядом хозяина, поползла его искать.

В серебристом свете можно было запечатлеть картину, как молодая змея верно смотрела на своего хозяина, лежа у того на ногах. Магический переход не прошел для обоих путешественников без последствий.

Одним из таких стало постепенное осмысление змейкой мира вокруг нее. И самое главное место в этом страшном и непостижимом пространстве занял тот, кто ассоциировался с ласковой рукой, вкусной едой и теплом, готовым согреть столь мерзливое холоднокровное тельце.

Левиафан еще многого не понимала, ведь она стала лишь немногим умней по сравнению с обычным животным состоянием.