Комбат Найтов - Чекист: В небе только девушки! И… я. Мы взлетали, как утки… Чекист [сборник litres]

– Но вы понимаете…

– Я не понимаю, я ничего не понимаю и не желаю понимать. Мне тут ваш друг, Лавочкин, мозги дрючил про «ЛаГГ» полтора месяца, мы на лыжном заводе сделали восемь «ГУ-82» за три дня. И ничего, летают до сих пор. Поэтому приказываю: организовать перемоторивание всех имеющихся «ТБ-7» на «Мерлин-46HL» и подготовить триста «Пе-2» с моторами «Мерлин-45». Иначе дело будете иметь со мной, и не только. Постановление правительства на эту тему давно существует. «Мерлины» предназначены для замены двигателей М-105, АМ-35А, М-40 и М-30. У вас есть это постановление?

– Такое постановление у меня есть, но КБ…

– Меня не интересует ваше «но», меня интересует срок начала работ – сегодня в 20:00. И срок окончания работ – 24:00 28 ноября. Вот мой письменный приказ. Неисполнение – расстрел. У меня тоже сроки!

Я вышел от него, смотрю, все забегали, поинтересовался у Степана, командира «Си-47», про его самочувствие:

– До Москвы дойдем?

– Машина готова, Сергей Петрович.

– Тогда запрашивай Москву, и по коням! Здесь он еще не валялся. Получать нечего!

Сели в Москве, не успели коснуться колесами взлетки, как на аэродром въехала машина с Шахуриным. Он отвел меня от самолета.

– Я понимаю, зачем вы прилетели в Москву. Давайте мы не будем вмешивать в этот вопрос товарища Сталина. Есть упущения, конечно, сами понимаете, продукция несерийная, поэтому отложили в долгий ящик. Петляков доложил, что отправляет чертежи в 02:00 в Казань. Работы на месте будут организованы круглосуточно. А шишек на голове и у меня, и у остальных товарищей достаточно. Мы рассмотрели график поставок новой техники для вашей группы. К 20 ноября поставки будут завершены, мое вам слово. Вас домой подвезти?

Я согласился, тем более что не знал, где искать жену.

– Заведите себе в Москве водителя и машину! Вы же имеете такую возможность. Так все командующие делают. Есть воинская часть коменданта Кремля, через которую все это и оформляется.

– Учту.

– А что ж «Пе-8» с «Мерлинами» не попробовали? Он уже летает, но на испытания в Москву еще не приходил.

– У меня с собой нет ни одного человека, кто его освоил, это к Голованову. Я, как и был, командир штурмового корпуса. Просто сейчас работаем вместе с дальней авиацией.

– Опять какие-нибудь «авиапоезда»? К черту эти эксперименты!

– Нет, просто совместное задание. После Винницы перебросили на него.

– Все, приехали. Вот здесь, на четвертом этаже. И недалеко от завода. Квартира бывшего главного инженера 39-го завода. Держали в резерве НКАП. Но тут такие люди просят!

– Я не просил.

– Да? А мне сказали…

– Нет, решили все без меня, я узнал об этом позавчера.

Шахурин уехал, жены дома не оказалось. Как и ключей. Правда, это в двух шагах от Центрального, на Беговом проезде. У дома странная архитектура: два подъезда трехэтажные, а середина имеет четвертый. Дом огорожен почему-то. Уже темно, светомаскировка везде, хотя Москву и не бомбят, но немцы периодически летают на своих Ju-86r над Москвой даже днем.

Остановилась машина, из нее вылез незнакомый мне человек в фетровой шляпе. Он открыл заднюю дверь машины и помог выйти из нее женщине в форме. Они отпустили машину, но мужчина не стал провожать женщину, что-то сказал, пожали друг другу руки, и мужчина перешел через улицу и свернул к восьмому дому. Старший политрук, шедший к подъезду дома, оказался Аксиньей. Ее уже предупредили о моем прилете, и сам начальник КБ подвез ее домой. Он живет в доме напротив. Хочет познакомиться, но сегодня решил нам не мешать. Впрочем, завтра он этого сделать не успеет. На 07:00 у меня назначен вылет.

Квартира оказалась довольно неплохой, но есть проблемы – протечки, которые серьезно угрожают ей. Дом недалеко от завода Центрального аэродрома и авиазавода, а на ипподроме стоят зенитки. Металлическую крышу пробили осколки 85-миллиметровых снарядов. Обещали отремонтировать до зимы, а она начнется уже завтра-послезавтра. Придется подключать хозчасть корпуса. Ксюша недовольна назначением – отвыкла от этой работы, и появилось множество новой документации, огромное количество приказов, за нарушение которых следуют весьма серьезные приговоры. Работать стало очень тяжело, но она понимает, что решение принимал не я.

– Ну, потерпи немного, Ксюшенька, скоро уйдешь в декрет, а там что-нибудь придумаем. Работа для женщины с ребенком и впрямь не слишком удобная. Чуть позже переговорю с кем надо. Сейчас – никак. Пытался, но не получилось.

– Здесь какими судьбами? Опять уйдешь в Ставку на всю ночь?

– Нет, если не вызовут. Собирался, но решил вопрос на ином уровне. Экипаж отдохнет, и летим дальше.

– Ну, а у меня все плохо: завод выпускает «Ил-10», а нашему КБ выделили цех для производства «аистов». Так что начальников у меня прорва. Все под контролем. Давно в такой нервотрепке не работала. Летать стрелком несколько проще и не так опасно. Не вовремя я забеременела!

– Я тут вкусняшек разных привез, давай разбирайся. Пайки-то тыловые, а тебе за двоих нужно кушать. У меня борт часто на Москву работает, так что буду подбрасывать, у нас пока с продуктами неплохо, рынки работают, и у колхозников всегда можно и свежий сыр, и творог пастеризованный купить. Вот масло.

– Надо с соседкой снизу поделиться, у нее трое парней, вечно голодных.

Утром она проводила меня до самого борта и долго смотрела вслед улетавшему самолету. Тяжело вздохнув, пошла на нелюбимый завод и дико неприятную ей сейчас работу: бумажки, бумажки, доносы, расспросы, допросы. Чертова Крыська!

У Торопца меня подхватило прикрытие, можно сказать, что вернулся на фронт. Полет прошел спокойно. На земле есть новость: «спитфайры» в воздухе, из Варшавы передали, что погода там почти безоблачная. Из Либавы они ушли в море, там набрали высоту и, не долетая Бронхольма, повернули на Варшаву. Оба летчика предупреждены о наблюдении за аэродромом в Модлине. Маршрут проходит прямо над ним. Отход на запад аж за Тересин, и лишь после этого возвращение к Бронхольму, и домой. На участке до побережья будут использовать подфюзеляжный ПТБ, так что дальности у них с избытком. На этом участке фронта «спитфайры» еще не летали совсем. Сейчас они прошли Страсбург. Противник их не обнаружил, много облачности, но впереди видны просветы. Локатор в Модлине имеется, оттуда взлетели две пары «мессеров», но перехватить не хватило высотности. Перед полетом летчиков несколько дней донимали наши «гэрэушники», обучая разговаривать в воздухе по-польски с примесью английского истребительного сленга. Научить английскому бы не получилось, а так поляки, военнослужащие RAF, «звезды» мы смыли, а круги под ними проявились во всей красе. Немцы опознали их как «спитфайры» и как поляков. Отход на запад воспринят ими правильно, что пошли домой. У Тересина немцы попытались второй раз перехватить, но там локатора нет, перехват не состоялся. Уход на северо-запад немцы не обнаружили. Интересное кино получается! Не прикрыта Варшава именно с запада! Восток и северо-восток под наблюдением. «Спитфайры» дотянули до Тукума, снимки есть! Не совсем чистые, попадаются облака, но снята работа тяжелых зениток, по которой можно составить план расположения зенитных батарей.