Артём Суханов - Вторжение

- Ждать? - Александр ахнул от удивления, - диверсия в Ичитьевске, конвой в Джирапозе, а ты говоришь ждать?

- Именно поэтому, Ваше Величество! Ударом по Ичитьевску нас вывели из игры. Строительство железной дороги в Джирапозу теперь будет закончено не раньше чем через полгода. А отправлять армию морем… В настоящий момент о военно-морских силах противника мы знаем только то, что они позволяют легко уничтожить защищенный военный конвой. Как начальник Главного штаба армии, я настоятельно не рекомендую предпринимать какие-либо действия до поступления докладов от наших джирапозских союзников и нашей агентурной разведки.

- Твоя разведка даже члена правящего дома умудрилась прошляпить. Фотограф Цветана Ванева, глядь! Военкор! Ольга же прямо там сейчас! В зоне боевых действий! Вы уже связались с редакцией “Сватсум цайтунга”? Узнали, где этот Бьорсон сейчас?

- Ваше Величество, - подал голос молчавший до этого момента Обер-прокурор Синода Зорич, - Её Высочество вышла на связь с людьми из посольства. Уже сегодня она будет в Дорадо.

- Да? - Александр откинулся на спинку кресла, - Серьезно?

- Что касается Димитара Господинова, то возможно, вот это письмо все прояснит. - Зорич жестом фокусника распахнул свою папку и положил на стол маленький белый конверт, - Её Величество пожелало как можно быстрее передать это сообщение лично вам в руки.

Александр рассеянно крутил письмо в руках, не зная, что сказать.

- А вот это рапорт моего инспектора Лазарова о ситуации в Ичитьевске, - из папки появился ещё один конверт, гораздо больше первого.

- Представляю, что служащий Синода мог написать о действиях военных, - хмыкнул Александр, - скажите сразу, скольким офицерам после этого письма придется писать рапорт об отставке?

- Ваше Величество, инспектор Лазаров в своем докладе высоко оценил действия ичитьевских военных. Особенно положительная оценка там дана шефу ичитьевских жандармов, некоему капитану Димову.

- Ты смотри, Казимир, - обратился государь к Дукантони, - как обер-прокурор тебя из лужи вытаскивает. Должок у тебя к нему образовался, а? Как считаешь?

- С позволения Вашего Величества, хочу ответить на письма господина обер-прокурора двумя своими письмами. Как я надеюсь, не менее важным для Его Величества. - Начальник Главного штаба тоже полез в свою папку.

- Это копия ноты, полученной ночью нашим министерством иностранных дел от министерства иностранных дел Прамы.

- А эти то чего?

- Жалуются, что наши парни помешали им в проведение спецоперации на Мортумском континенте.

- Что?

- Похоже, что Мортум стал третьей точкой, куда ударил наш неведомый противник. Уж не знаю, почему именно туда. Во втором конверте письмо от князя Константина. Прамцы переслали его нам не вскрывая, как они сами сказали, в качестве жеста доброй воли.

- С каких это пор МИД Конкордии ведёт переписку с Главным Штабом? Откуда у тебя это письмо, генерал?

- Министр иностранных дел Берх передал. Сказал, что скорее в отставку уйдёт, чем будет за это письмо перед вами отчитываться.

- Да уж, этот злюка ещё во время отправки экспедиции верещал. Помню, как же! Парни то хоть живы?

- Лео Сколетти мёртв, Государь.

- Так, - протянул Александр, - его смерть как-то связана с нотой прамского МИДа?

- Не могу знать, Ваше Величество! Берх сказал, что все подробности вы найдёте в письме. Поскольку конверт вскрыт, я сделал вывод, что перед тем, как передать вам сообщение от Его Высочества князя Константина, министр читал его сам!

- Он что, настолько хочет в отставку? - грозно засопел Александр, - я ему это устрою, наглецу!

- Ладно, вижу вы оба подготовились. Мне теперь до Заседания Малого Кабинета читать не перечитать. Можете идти. В два часа встретимся.

Александр вновь надел тяжелые очки и углубился в чтение первого письма.

Ольга

"Всемилостивейший Государь!

Это письмо не мольба о прощении, но попытка искупить невольно совершенный мной грех убийства. Оказавшись предоставленной самой себе в раздираемой гражданской войной Джирапозе и влекомая своим страшным недугом, я оказалась в самом центре удивительных и грозных событий, отзвуки которых, я уверена, вскоре прокатятся по моей Родине. Возможно, что сведения, изложенные в этом письме помогут вам, Государь, лучше подготовиться к отражению новой угрозы, равных которой мы прежде не знали."

Прошедший по вагону проводник объявил, что до Доррадо осталось два часа. Ольга вздрогнула и отложила ручку. Пользуясь заминкой, она перечитала написанное.

Не слишком ли подобострастно? плевать! Она слишком устала, морально и физически, чтобы выбирать сейчас выражения. Это письмо и так рождалось слишком медленно.

Что-то сказал сидевший напротив неё сотрудник посольства. Ольга прислушалась, но нет, ничего важного. Он просто бормотал что-то в сладкой полудреме, которой он предался сразу же, как они разместились в своём вагоне. Пусть спит. Этот парень, вывезший её из охваченной беспорядками асаньской провинции в республиканскую и всё ещё спокойную Гуаренью, действительно заслужил свой сладкий сон.

За окном проносились мирные Джирапозские пейзажи с оливковыми деревьями и ветряными мельницами. Ольга вернулась к письму.

" Они называют себя мешики. Они пришли с запада, который все эти годы нам так и не хватило времени исследовать. Их одежда, культура, обычаи полностью отличаются от наших. Но при этом отдельные их представители носят нашу одежду и говорят на нашем языке. Самое страшное, что они прекрасно ориентируются в нашем мире. Та быстрота, с которой они сумели склонить к союзу руководство Директории, пугает больше, чем разрушение Асаньи. Что если они сумеют склонить к союзу другие государства Ойкумены? Что, если на их сторону встанет Прама? Впрочем, я отвлеклась от перечисления добытых мной сведений, уступив страху, терзающему моё сердце. Что ж, продолжу. Они прекрасно вооружены, причем в их арсенале есть как знакомое нам оружие, так и вещи, абсолютно не имеющие аналогов. Начну с их штаба - гигантской пирамидообразной крепости, словно по волшебству выросшей в двух ста километрах от Джирапозского берега… "

Когда она закончила перечислять увиденное на пирамиде мешиков, поезд въехал в пригороды Доррадо. Оставалось совсем немного. Но она ещё не закончила. Письмо казалось ей незавершенным. Чего то здесь не хватало. Ольга потерла рукой зачесавшийся нос, поздно сообразив, что рука уже давно перепачкана чернилами. Славно она наверное выглядит с чёрной полосой на носу. Плевать. Она помоется в посольстве. Нужно закончить письмо сейчас, нужно только вспомнить, что ещё она хотела указать в письме.

Проводник снова пошел по вагонам, будя спящих пассажиров. До прибытия в Доррадо оставалось не более десяти минут. Нельзя было терять времени и Ольга вновь склонилась над письмом. Кажется, она вспомнила.