Владимир Тимофеев - Боец с планеты Земля

«Да ходит к нему одна, но на ночь не остаётся. Ночью в чужих домах оставаться запрещено», — пояснил тот…

Хозяина разбудили стуком по изголовью кровати.

— Дядька Арку́ш, это я, Борсий. Не бойтесь, — негромко проговорил наш новый сподвижник.

— Было б кого бояться, — буркнул, ничуть не удивившись, проснувшийся. — Какого ляда припёрся? Ты же в бегах.

Смачно зевнув, он сел на постели и потянулся к стоящему на прикроватной тумбочке ночнику.

— Не надо включать свет.

Я приказал это достаточно тихо, но, судя по реакции хозяина дома, мой голос прозвучал для него подобно раскату грома. «Дядька Арку́ш» буквально подпрыгнул на месте:

— Кто здесь?! Что тебе надо?!

В комнате было темно, но его силуэт хорошо выделялся на фоне светлых подушек и одеяла.

— А ножичек лучше не трогать, — усмехнулся я, видя, как рука старосты шарится под подушкой. — Я сюда не убивать вас пришёл и не грабить.

— Да-да, дядя Аркуш. Мы не грабители, — поддержал меня Борс.

— А кто же тогда?

Хозяин дома вынул пустую руку из-под подушки и повернулся ко мне, на слух.

— Это милорд Дир, он пришёл с юга, — ответил вместо меня Борсий. — С ним леди Паорэ. И он родственник старого Румия.

— Родственник Румия, точно? — усомнился Аркуш.

— Поставьте ночник на пол и после включайте, — скомандовал я. — Так будет незаметнее с улицы.

Бывший староста крякнул, но сделал, как сказано.

Удивительно, но электричество на Флоре имелось везде, даже в самых глухих деревнях. Правда, запитывались им не от внешней сети, а от компактных источников, работающих на непонятном мне принципе. Паорэ упоминала о них в том контексте, что, мол, производят такие устройства на репликаторах и, соответственно, кто владеет «средствами средств производства», то бишь, этими самыми репликаторами, тот рулит и экономикой. Всё строго по Марксу, только вместо капиталистов здесь — разношёрстная и полубессмертная аристократия-олигархия, а вместо пролетариата — прочее население Флоры…

— И что же вы от меня хотели, господин Дир? — поинтересовался староста, подслеповато щурясь на тусклый свет ночника и мою тень у стены.

— Поговорим об этом внизу. Там будет удобнее, там у вас ставни.

Ничего больше не говоря, я вышел из спальни и спустился по лестнице вниз, в «горницу».

Хозяин дома пришёл туда через пять минут, в сопровождении Борса. А ещё через двадцать младший сын старосты, тоже разбуженный и быстро введённый в курс дела, выскользнул из избы и «огородами» помчался собирать тех, кто нам нужен.

Ядро инсургентов-мятежников, помимо дядьки Аркуша и Борса, составили ещё пятеро местных, сильно пострадавших от новых властей и потому горящих желанием «вернуть всё взад».

Нормального оружия ни у кого не было. Мечи и арбалеты, которые тоже, оказывается, изготавливались на репликаторах, после смены местечкового сюзерена у населения конфисковали. В пользовании остались только охотничьи луки, ножи, топоры, вилы, косы и прочая крестьянская утварь, с которой много не навоюешь. Однако «дубине народной войны» этого и не требовалось. Ей требовались только решимость и — теперь уже строго по Ленину — партия революционеров, вооружённых идеями и готовых повести за собой массы.

Готовность у нас имелась. Идея тоже. Да не какая-нибудь, а самая что ни на есть правильная: скинуть к едрене-фене узурпатора-самозванца и возвести в баронство истинного наследника. И вот тогда и впрямь — заживём! Как раньше, по справедливости…

На акцию, кроме Борса, мы взяли только двоих — Та́га и Ка́лера, жилистых деревенских парней, умеющих обращаться с арбалетами. Остальные должны были изображать суету: сновать потихоньку туда-сюда мимо домов бандитских прислужников и приспешников и возбуждать их стукаческую активность. Гаса, как это ни странно, за всё это время никто из деревенских не обнаружил. Он же, напротив, успел не только проверить, кто куда бегает и где реально живёт, но и проследил за противником, а заодно смотался по-быстрому в лагерь и притащил в оговорённое место три арбалета и полную сумку болтов. Так что, когда пылающие праведной местью повстанцы, прибыли к месту засады, им оставалось лишь получить оружие и занять уже подготовленные к бою позиции.

Наутро, едва рассвело, по лесной дороге от Склинки к замку прорысил гонец. Всё, как и предполагалось.

— Бужван-стукачок, — процедил Борсий, провожая доносчика взглядом из-за кустов.

А спустя три часа на дороге показалась целая кавалькада из пеших и конных, только уже в обратную сторону. Я насчитал двадцать два человека. Учитывая, что всего к этому дню в баронской дружине, по сведениям местных, состояло тридцать восемь бойцов, новый хозяин округи отправил сюда практически всех, кто был под рукой — выявлять недовольство, искоренять крамолу и брать за жабры зачинщиков. То есть, наживку противник заглотил по полной программе. И это было просто отлично. В замке сейчас, получается, оставалось лишь пять охранников плюс сам барон. Ещё десять бандитов сидели безвылазно в дальних селениях в качестве надзирателей, и принимать их в расчёт пока что не стоило.

Возглавляли колонну четверо верховых, с мечами и копьями, в панцирях, шлемах и по́ножах. Далее двигались две телеги, запряжённые четырьмя лошадьми. Видимо, для перевозки будущих арестованных на господский правёж. На каждой, помимо возниц, сидели по два арбалетчика. Следом топало пешее воинство. У этих в качестве доспехов имелись только кирасы и каски, а из оружия — алебарды и тесаки.

Когда вся колонна втянулась в узкий распадок между заросшими растительностью холмами, я подал команду к началу акции.

Тянах в пятнадцати от вражеских всадников, по ходу движения, на дорогу «внезапно» рухнуло дерево. Не слишком большое, чтобы её полностью перегородить, но достаточное, чтобы заставить конников остановиться, перестроиться в более узкий порядок (преодолеть преграду шеренгой мешала крона) и дать остальным знак «Внимание! Приготовиться!» Арбалетчики тут же спешились и принялись насторожённо осматриваться. Пехотинцы рассредоточились вокруг телег и выставили вперёд алебарды. Откуда грозит опасность, никто не знал, но, в общем и целом, действовали они достаточно грамотно.

Но им это не помогло. Потому через секунду на сцену… эээ… на дорогу перед баронским отрядом вышел я, «весь в белом». Закинув на плечо верный «карамультук» и остановившись шагах в тридцати от упавшего дерева.

— Граждане бандиты! Дорога закрыта! Валите обратно в замок!

— Кто ты такой?! Что тебе надо?! — после короткого замешательства крикнул первый из всадников.

Я опустил обрез и довольно оскалился:

— Повторяю для слабослышащих! Валите отсюда нахер! Дорога закрыта!