Светлана Шёпот - Галкино счастье

Когда ему надоело слушать о том, какая из него и Элоизы получится прекрасная пара и какие замечательные дети у них родятся, он выложил карты на стол.

Принадлежать к семье, которая веками следила за теневой стороной, не всегда легко. Эруард часто признавался сам себе, что имеет довольно мягкую натуру, поэтому ему было сложно бесстрастно наблюдать за различными преступлениями и не иметь при этом права чем-нибудь помочь.

Не все незаконные действия трогали его. Например, воровство по большому счету не виделось ему чем-то ужасным. Понятно, что дело в нюансах. Одно дело обворовать напыщенного аристократа, и совсем другое — старушку, которой и самой порой нечего есть.

С убийствами было сложнее, но и здесь в дело вступали те самые мелочи. Иногда, по мнению Эруарда, тот или иной человек заслуживает смерти, порой даже самым жестоким способом. Смерть невинных людей всегда заставляла его ощущать тревогу и несогласие.

Если подумать, то так было во всех сферах теневого мира. Он понимал, что не судья и не имеет права решать, кто и чего достоин, но, как и у любого человека, у него были определенные мысли по поводу того, что допустимо, а что нет.

Он отлично знал: искоренить преступность невозможно. Люди так устроены, их создали такими. Он мог лишь наблюдать, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы криминальный мир не переступал некие рамки, за которыми царило полное беззаконие.

Рассказывая Дубрану о его нечистых делах, Эруард даже слегка порадовался, что имеет доступ к таким данным. И да, барону вовсе не обязательно было знать, что практически вся аристократия замечена в связях с преступным миром в той или иной степени. Как и то, что Эруард никогда не собирался разглашать эту информацию. По крайней мере, без приказа короля. Главное, что сам Дубран об этом ничего не знал, как и о том, кем именно является семья дель Легран.

— Что за девочка? — без интереса спросил Эруард, не понимая, что привлекло внимание Пакома.

— Баронесса дель Каруссо, — с довольным лицом выдал Гордон.

Эруард нахмурился.

— Аленсия дель Каруссо? — задал он вопрос, чувствуя себя сбитым с толку. Он не понимал, по какой причине недавно овдовевшая женщина могла приходить к его другу. — Подожди, подожди, — он приподнял руку, прокручивая в голове всю информацию, которая у него была на эту семью. Что-то такое он недавно слышал… — Что-то о наследстве, — пробормотал он. — Какие-то махинации. И это странно. Насколько я знаю, Каруссо имеют только одного наследника.

— Не Аленсия, — произнес Паком самодовольно. Ему нравилась мысль, что он знает что-то, чего не знает член семьи темных смотрителей. Это было восхитительное ощущение. — Висконсия, — медленно произнес он.

— Висконсия? — Эруард моргнул и замер. Память послушно выдала пласт нужной информации. — Старшая дочь барона. Насколько я помню, она была чем-то больна. Что-то с головой.

— Если и была, то сейчас с ней полный порядок, — проворчал Паком, немного разочарованный тем, что друг все-таки знает о баронессе.

— И зачем же она к тебе приходила? Как нашла тебя? — спросил Эруард, внезапно подумав, что Висконсия звучит очень красиво.

Покинув дом Пакома, Эруард остановился в одном из темных переулков. Недавний разговор не выходил у него из головы. По какой-то причине его заинтересовала судьба странной баронессы.

Во время рассказа он вспомнил немного больше о деле Каруссо. В махинациях с завещаниями не было ничего необычного. Постоянно появлялись недовольные тем, как покойный распределил имущество, оставшееся после него.

Нечистые на руку поверенные с радостью приходили на помощь таким людям, делая все (конечно, за плату), чтобы «справедливость» восторжествовала, а состояние оказалось в руках более достойных.

Дело дель Каруссо он помнил, хотя поначалу не придал ему никакого значения. У его семьи были все данные о сделках, проводимых теневыми поверенными. Король желал знать больше грязных тайн людей, которым вынужден оказывать гостеприимство в своем доме.

Такие знания были палкой с острыми концами. С одной стороны, правитель мог обезопасить себя, ведь мало кто хотел идти против человека, знающего о нем все. С другой стороны, всегда существовал риск, что появится тот, кто посчитает осведомленность короля слишком опасной для себя. Это могло привести таких людей к желанию образовать тайный заговор.

Семья Легран всегда стояла на стороне законной власти. По крайней мере, до тех пор, пока та не принимала сумасшедших законов, способных навредить большому количеству невинных людей. До сих пор Легранам везло — в королевской семье рождались исключительно разумные наследники, становившиеся после достойными правителями.

Дело барона Каруссо поначалу не казалось Эруарду интересным, поэтому он не придал значения этой информации. Семья была довольно богата, но ничего выдающегося. Приближенными к королю они тоже не были, так что особой властью не обладали. Жили, на первый взгляд, тихо и мирно.

Он знал, что Аленсия была довольно красивой женщиной, но при дворе бывала не так часто. Никаких особых слухов и сплетен. Образцовая и честная семья, что весьма удивительно, учитывая, как многие аристократы любят игнорировать закон. Это вызывало подозрения.

С тех пор как отец стал привлекать его к работе теневых смотрителей, Эруард увидел и узнал достаточно, чтобы ощутить недоверие к такой идеалистической картине.

Страдающая от какого-то умственного заболевания дочь барона казалась единственным темным пятном на жизни семьи Каруссо. Во всяком случае, до недавнего времени.

Услышав тихие шаги, Эруард отступил чуть дальше в тень. Спустя некоторое время мимо проскочил темный силуэт. В отдалении послышалась приглушенная брань. Жизнь в столице не останавливалась даже ночью.

Подумав о том, что уже поздно и ему необходимо домой, Эруард между тем не сделал ни одного шага в сторону поместья.

Насколько он знал, барон Каруссо за некоторое время до смерти изменил завещание. К сожалению, Эруард не помнил подробностей. Да и информатор упоминал это вскользь, не акцентируя внимания.

Аристократы часто меняли условия в своих завещаниях. Некоторые при каждом шаге наследников бежали к поверенным, чтобы что-нибудь добавить в свою последнюю волю. Иногда доходило до полного абсурда, хотя чаще всего причиной смены направления являлось нежелание детей по тем или иным причинам подчиняться воле родителей.

Итак, Каруссо зачем-то что-то изменил в завещании. В скором времени он умер. Насколько знал Эруард, умер от естественных причин. Сердце барона решило, что больше не желает биться. Рано, конечно, ведь мужчине не исполнилось даже пятидесяти, но конец приходил порой и к более молодым людям.