Светлана Шёпот - Галкино счастье

На самом деле Галя понимала, что ее отношение к людям в доме несколько иное, нежели к простым работникам. Она очень надеялась, что между ней и кем-то из них никогда не будет острых конфликтов и предательств.

Рыженькую звали Дайна. Ей было всего семнадцать. Эта пугливая девушка, даже когда никто и ничто ей не угрожало, ощущала явное беспокойство. Она всегда вздрагивала, а при повышенном голосе съеживалась. Не было никаких сомнений в том, что этот ребенок подвергался систематическому насилию со стороны отца. Дайна и не отрицала.

К удивлению Гали, девушка спокойно рассказала, что отец постоянно бил ее и мать. В последний раз женщина долго болела, а потом умерла. Кроме того, мужчина всегда критиковал их, пытался словесно унизить и сделать все возможное, чтобы ни та ни другая не воспринимали себя нормальными людьми.

Дайна была полностью уверена, что чрезвычайно некрасива. Хотя это было совершенно не так. Рыжие волосы, милые веснушки и чуть вздернутый носик придавали ей особое очарование, но сама девушка считала все это ужасными недостатками. Это удручало.

Брюнетка носила имя Санива. Ей было девятнадцать. Девушка, несмотря на тяжелую судьбу, не выглядела сломленной. Она всегда держала голову высоко, правда, холодный характер и безразличие во взгляде не давали другим людям подступать слишком близко.

Как оказалось, такое поведение отвращало многих работодателей, поэтому ей пришлось податься в бордель. Ее взяли, посчитав, что столь необычная девушка сможет привлечь тех, кому нравится подобное.

В какой-то мере так и оказалось. Девушкой действительно заинтересовались, вот только все пошло не по плану. Очередной клиент решил, что ему хочется видеть, как гордое создание ползает у него в ногах, вылизывая ботинки. Некоторым людям не нравится, когда женщина держит голову слишком высоко. Когда Санива отказалась, сказав, что подобное не входит в перечень услуг, мужчина избил девушку до полусмерти.

Католия — двадцатилетняя шатенка, облаченная в платье, которое давно следовало пустить на тряпки, — была молчаливой и исполнительной.

Как и сказала Лёка, девушка жила в трущобах с матерью и братом. Отца ни она, ни ее брат никогда не знали, даже не были уверены, что он у них общий. Мать время от времени выпивала, но не до запоев. Денег всегда не хватало. Все трое работали где придется, хватались за любую возможность. По какой-то причине им никогда не везло, и их не брали на постоянные должности.

Поначалу Галина Николаевна не обратила внимания на одну особенность этого мира, но вскоре это показалось ей довольно любопытным.

Она знала, что в прошлом ее мира двадцатилетняя девушка считалась, мягко говоря, достаточно взрослой. Тех, кто не выходил к этому возрасту замуж, называли старыми девами. Неудивительно, учитывая, что в прошлом люди жили гораздо меньше, чем современники Галины.

Да, она слышала альтернативные мнения, что на самом деле люди прошлого отличались отменным здоровьем и долгими годами жизни, но относилась к этим заявлениям скептически.

Кроме того, за теорию о короткой жизни людей говорила и литература прошлого. Во многих произведениях классиков персонажи, которым исполнялось больше сорока, описывались как старики или старухи.

Девушки, которых она приняла на работу, имели солидный для средневековья возраст, но здесь, в этом мире, они считались совсем еще юными, едва достигшими совершеннолетия.

— Итак, — начала Галя на собрании, которое решила провести в тот же вечер. Леграна не было весь день, отчего Галина ощутила легкую тревогу. Она понимала, что у мужчины есть свой дом и Эруард вовсе не обязан каждую ночь проводить возле нее (вернее, в ее доме), но так привыкла к его постоянному присутствию, что его длительная прогулка начала беспокоить. — Теперь у нас есть подавальщицы и уборщицы, — она взглянула на девушек, державшихся вместе, — кухарка и пекарь, — взгляд переместился на Петру и Вайна, сидящих рядом, — всесторонний помощник, — Галина улыбнулась Йоргану, а потом посмотрела на слегка нервничающую Лёку, — и собственная швея.

Услышав ее слова, девочка слегка засмущалась, а после выпрямила спину, глядя на всех с легким вызовом, словно кто-то собирался оспорить ее должность.

— Прекрасно, — Галя удовлетворенно хмыкнула. — Нам осталось найти только конюха.

— Я могу им стать.

Все как один повернулись к двери. Там, держась за стену, стояла девушка, которой, несомненно, нужно было сейчас лежать в постели, чтобы не нанести вред своим ранам.

— Майра! — воскликнул Йорган и подскочил. Стремительно приблизившись к знакомой, он обнял ее за плечи и поддержал.

Галя тоже поднялась, с тревогой глядя на бледное лицо, все еще покрытое оставшимися после нестандартного лечения синяками. Они посветлели, но полностью не исчезли. Видимо, магия не посчитала необходимым излечивать их до конца.

Галина Николаевна махнула рукой в сторону свободного стула и села, наблюдая, как Йорган с заботой ведет свою подругу к месту.

— Что ты хочешь сказать? — спросила Галя, когда девочка устроилась и немного отдышалась.

— Я могу ухаживать за лошадьми. — Галина Николаевна со скепсисом оглядела хрупкую фигуру, не впечатленная увиденным. — Я правда умею, — настояла девочка и нахмурилась, а потом зашипела, явно потревожив излишней мимикой одну из царапин на лице. — А Йорган мне поможет.

— Конечно! — горячо заверил всех парень, глядя исключительно на девушку. Кажется, тут намечается не одна пара.

— Посмотрим, — неопределенно произнесла Галя. — Думаю, тебе лучше вернуться в кровать. Йорган?

— Я отнесу.

С этими словами молодой человек подошел к раненой и с легкостью поднял ее на руки. Девушка возмущенно пискнула, заверяя, что вполне может дойти сама, но Йорган даже не подумал слушать ее.

— Что ж, — вздохнула Галя, когда парочка скрылась из виду. — Думаю, всем пора спать.

Закончив дела на сегодня, она оставила работников одних, зная, что им нужно поговорить без работодателя. Захватив канделябр со свечами, Галя направилась в свои комнаты.

Она уже мечтала, как снимет платье и сапожки, а потом с облегчением растянется на кровати, когда заметила кое-что, чего раньше совершенно точно в ее комнате не было.

Настороженно замерев на пару секунд, Галина подошла к тумбочке около кровати и с тревогой посмотрела на подозрительную коробку.

Она была невысокой и продолговатой, больше похожей на слишком большой футляр для очков. Ничего подобного в Галиных вещах не было, так что шкатулка явно попала сюда извне. Вот только кто мог ее принести?

Перебрав в уме всех людей в доме, Галина пришла к выводу, что ни у кого из них не было причин оставлять что-либо на ее тумбочке. Каждый из работников вполне мог передать шкатулку ей прямо в руки.