Тони Миллер - Попаданец в Скайриме. Части 1 – 4

— Да, и почти сразу же понял, почему он не стал этого делать. Что ему стоило написать об этом?! А?

— И в чем недостаток?

— Ну… сам процесс преобразования не обошелся без побочных эффектов… Но это не главное. Главное это то, что я не могу покинуть этого места! Стоит мне выйти из этого потока, как я начинаю таять, подобно снегу весной! Энергия начинает рассеиваться в пространстве. Как рыба не может жить вне воды, так и я не могу продолжать свое существование вне мощного потока магической энергии.

— Да… не хорошо…

— Ага, по началу было особенно тоскливо. Благо, эмоции в таком состоянии сильно приглушены. А сейчас, спустя восемьдесят лет, я уже и привык. Да и возможность наблюдать за жизнью Коллегии — тоже немало, особенно в последнее время.

— Тебя тоже заинтересовала эта Сфера?

— Да. Особенно учитывая то, что о ней упоминалось в дневнике Шалидора.

— В самом деле?

— Сам удивляюсь. Ведь она была похоронена в руинах Саартала задолго до его рождения. Как он мог знать о ней? Он, правда, называл этот артефакт «Оком Магнуса», но на картинке был изображен именно этот Шар, которому он, судя по всему, придавал очень большое значение.

— И что он писал об этом «Оке»?

— Очень мало. Была, к примеру фраза, что для того, чтобы смотреть в Око Магнуса и не ослепнуть, нужен Посох Магнуса. И то, что из соображений безопасности он предложил хранить их по отдельности. И всё. Шалидор был всерьез озабочен сохранностью «Ока». И у меня даже сложилось такое впечатление, что он в своём собственном дневнике не рискнул особо распространятся на этот счет.

— Хм… Похоже, этот Посох это своего рода «ключ» к «Оку».

— Я тоже так думаю. А Анкано пытается «вскрыть эту дверь» без ключа.

— Тоже это заметил?

— Конечно, сложно это не заметить, когда о ежедневно этим занимается.

— Но не в последние дни, не так ли?

— После того, как ты застал его во время ночных экспериментов и архимаг начал на ночь ставить около Ока пост охраны, талморец просто изменил свою тактику. Весь день он ходит задумчивый и ловит момент, когда в зале никого нет. Пяти минут ему хватает, чтобы проверить свое предположение, после чего он размышляет о чём-то снова, а потом снова ловит момент для эксперимента. Судя по всему, у него что-то начало получатся, поскольку пару раз я видел торжествующую ухмылку на его лице после такого вот опыта.

— Это настораживает…

— А еще и сегодняшний Псиджик. — добавил Авгур.

— Да, да… Они ведь не отступятся?

— Ни за что.

— Скверно… Буду думать.

— Успехов, драконорожденный.

— И тебе, Авгур, не скучай тут.

— Ха-ха… очень смешно.

— Есть у меня одна задумка. Если все выйдет, тебе будет повеселее.

С моей памятью найти обратную дорогу не составило особого труда, так что я просто шел прямо к выходу спокойным шагом, до тех пор, как в одной из комнат меня не накрыла тьма.

Не так драматично, на самом деле. Свет сопровождавшего меня магического светильника потускнел, в углу комнаты сгустились тени, ожили и зашевелились подобно щупальцам. Через пару мгновений из темноты вышла знакомая фигура.

— О как! Здрасьте, товарищ Лорхан. Я еще в прошлый раз хотел спросить, кстати, что это, таки, за спецэффекты?

— А? Это? — спросил он, указав рукой за спину. — Это у меня от папы.

— А кто у на «папа»? — поинтересовался я.

— Ситис.

— Эээ… Не к ночи будет помянут… «Темное братство» — это ведь его культ?

— Не совсем, это скорее культ Матери ночи, сам Ситис не нуждается в поклонении. Хотя, смерть и разрушения ему приятны, не спорю.

— Я… я извиняюсь за эти вопросы, так вот, с ходу. — смутился я. — У тебя ведь какая-то своя цель визита. Внимательно слушаю.

— И в самом деле ты очень удачно задал свой первый вопрос, поскольку он плавно подводит к той теме, о которой я и хотел сегодня поговорить. С предыдущими подарками ты разобрался, пришло время для следующих.

— Спасибо, они оказались очень кстати. Успел даже Плеть на драконе испытать.

— Я видел, и даже показал потом Шалидору. Он был в восторге! Хотя не одобрил того, что ты просто стоял под струей огня, понадеявшись на свою защиту.

— Как это показал?! — удивился я.

— Ну, он же у меня, в Совнгарде, обитает сейчас. Я туда переместился и показал ему, примерно так же, как ты Сульге свое «кино» показываешь.

— Ага… понял… Для меня еще несколько непривычна мысль, об этой «загробной жизни».

— А представь, что раньше только так оно и было.

— То есть?

— До сотворения Нирна духи просто парили в Пустоте или прибивались к духам посильнее, которым хватало могущества создать свой мирок.

— А сами они откуда взялись?

— Чтобы ответить на этот вопрос, начать нужно с самого начала. Аурбис, (Вселенная) такая, каким мы его знаем, возник тогда, когда объединились три сущности: Ану, Падомай и Пустота. Что было до этого — не знает никто, поскольку все остальное появилось позже. В библиотечных книгах ты можешь найти некоторое количество информации на сей счет, но, думаю, ты сам уже убедился, насколько она противоречива. Для того, чтобы тебе не ориентироваться на все эти домыслы, я и считаю нужным раскрыть тебе истинное положение дел.

— Слушаю внимательно.

— С Пустотой все более или менее понятно, это, выражаясь понятным тебе языком, Гильбертово пространство с бесконечной размерностью, а вот относительно Ану и Падомая стоит поговорить подробнее. Самое примитивное представление о них, как о «добре» и «зле», в корне не верно, поскольку эти сущности являются скорее космологическими принципами, силами природы, если тебе так угодно, к которым не применимы нравственные оценки. С точки зрения физики Ану можно назвать «материей», а Падомая — «энергией», что не описывает их полностью, конечно же. Еще их можно считать «порядком» и «хаосом», «статичностью» и «переменами», «вечностью» и «небытием». Думаю, ты примерно уже уловил суть.

— Да… С такой разницей характеров они едва ли подружатся, да?

— Именно. Это противоречие и порожденный им конфликт и является причиной и движущей силой всего бытия. Представь себе пространство заполненное статичной, абсолютно организованной материей, неизменной и постоянной, как мошка застывшая в янтаре. Или то же пространство, но полное хаоса энергий. И то и другое — уныло зрелище, хотя, второе мне ближе… Но по факту мы имеем, что один постоянно строит, второй ломает, и жизнь продолжается.

— Ага… понятно, но это больше физика. А где тут место душам?

— Начнем с того, что хотя Ану и Падомай являются Силами, Стихиями, Принципами, они оба обладают душой и разумом. Душу Ану зовут Ануиэлем, а душу Падомая — Ситисом, с чего мы и начали. Первым порождением Ануиэля стал Ауриэль, он же Акатош, дракон Времени, что собственно и породил это понятие, желая порядка. Ну а первенцем Ситиса стал я, желающий перемен.