Юрий Корчевский - Щипач [litres]

– Ну проходи. Жрать хочешь?

– Хочу, – не стал отказываться Алексей.

– Иди на кухню.

Кухня оказалась огромной, не то что в современных домах. На стуле сидела девушка в черном платье, курила сигарету с длинным мундштуком.

– Тебе чего?

– Поесть.

– Сам ищи.

Девица посмотрела на него презрительно. В шкафу Алексей нашел хлеб, соленые огурцы, полукопченую колбасу, соленое сало и две бутылки водки.

– И мне плесни, – лениво процедила девица.

Чужой водки не жалко. Алексей щедро плеснул в стакан, нарезал кухонным ножом хлеба, колбасы, сала. Уселся за стол, накинулся на еду.

– Тебя что, неделю не кормили? – осведомилась девица.

– Из тюрьмы, потом в поезде добирался, да без денег.

– Ты меня не жалоби, – протянула девица.

Лихо опростала полстакана водки, закусила огурцом.

– Чем занимаешься?

– Щипач.

– Карманник, что ли?

– Именно.

– Жить есть где?

– Пока нет, говорю же – с поезда.

– Квартира есть одна, в соседнем доме. Пустует. Хозяева богатенькие свалили к финнам, как беспорядки начались.

– А ключи подобрать не пробовали?

– Это ты мне предлагаешь? – удивилась девица.

– На хате разные мастера бывают, – неопределенно выразился Алексей.

– Все они быдло необразованное.

– Так и ты не воспитанница Смольного.

– Что ты обо мне знаешь?

Алексей поддерживать разговор не хотел. Девушка со странностями. Проститутка, что ли?

– Где поспать можно?

– А где хочешь, где свободное место найдешь. Квартира большая, ищи.

Алексей побродил по квартире. В самом деле большая, обстановка солидная. Явно здесь раньше жил человек богатый. Но сейчас чувствовалось – «временщики» пришли, причем уровня Шарикова из булгаковского «Собачьего сердца». На дорогих шторах отпечатки грязных рук, явно использовали вместо полотенец. Но кровать нашлась. Он снял обувь, но раздеваться не стал. Из комнаты, где играли в карты, раздавались крики, шум, потом драка началась.

– Жульничаешь? На, получи!

Но все же уснул. Слишком много впечатлений, событий принес день. Проснулся утром. На постели рядом с ним спала незнакомая девица, но не та, вчерашняя. «Малина» и есть «малина», здесь вопросов не задают. Алексей встал, обулся, прошел в ванную, умылся. В комнатах вповалку спали на диване, один на затоптанном ковре, причем ручной работы, судя по толстому ворсу. В комнате тяжелый запах сивухи, давно не мытых тел. Уйти бы, а куда? И вообще, как его в Питер занесло, да еще на сто лет назад? А уж если случилась такая необычность, то почему с ним? Да и год в истории империи не самый лучший. Однако спросить некого. Будь здесь профессор, ответа не даст. Никто не знает, что будет с ним завтра.

Здраво рассудив, что надо подкрепиться, прошел на кухню. Гора грязной посуды и стаканов в раковине, в пепельнице полно окурков. М-да, сборище свиней, не иначе. Нашел подчерствевший немного хлеб, полкольца полукопченой колбасы. Поел, запив холодным чаем. Чайник стоял на керосинке, но как ею пользоваться, Алексей не знал. Еще устроит пожар. Попытался растолкать Герасима, вчерашнего карманника по прозвищу «Матильда». Но тот послал его подальше. От вора разило перегаром, раньше полудня от него ничего не добьешься. Из комнаты вышла девица, которая спала с ним вместе.

– Ты кто? Я тебя раньше не видела.

– Шило, погоняло такое.

– А меня Фросей кличут, имя такое. Домушник или бандит?

– Ни то, ни другое, щипач.

Один из мужчин поднял голову.

– Заткнитесь, иначе языки поотрезаю!

– Он может, – прошептала Фрося. – Идем отсюда.

Вышли из квартиры, из подъезда. Алексей на дом обернулся. Надо запомнить улицу и номер дома. Если не повезет, придется вернуться сюда. Не спать же в подворотне?

– Ты при деньгах? – спросила Фрося.

– Нет, – соврал Алексей.

– А то есть хочется. Вообще-то и рестораны закрыты. Стащи у кого-нибудь лопатник, сходим на вокзал, там буфет круглосуточно работает.

– Вообще-то я не местный, из Москвы. Где здесь в такое время народу побольше?

– А то не знаешь? В трамвае.

– В них одни старики и пролетарии ездят.

– Вот и не так! Это до свержения царя было. Богатые на пролетках, бедные на трамвае. Извозчиков днем с огнем не найдешь.

– Тогда веди.

Трамвайная линия оказалась рядом, на Невском. Алексей подсадил Фросю, вскочил на подножку сам. Трамвай не делал здесь остановку, но полз медленно, раскачивался на ходу, дребезжал. Салон полон, места для сидений заняты, люди в проходе стоят. Алексей встал на задней платформе. Надо осмотреться. Кроме того, на остановке у дверей толчея возникнет, тут уж дремать нельзя. Трамвай встал. В салон, буквально штурмом, полезли люди. Алексей сразу богатого увидел. Добротный пиджак, настоящие кожаные туфли. Пристроился сбоку, очень удачно его толкнули сзади. Мгновение и портмоне оказалось в его руке. Он вернулся к Фросе, передал добычу ей. Причем от случайного взора своим телом прикрыл. Фрося тут же бумажник в свою сумочку опустила. Причем очень ловко, видимо – проделывала не раз.

– Выходим или еще заход сделаешь?

Алексей ответить не успел. Обворованный им гражданин заорал:

– Караул! Украли!

Это потому, что кондуктор подошел, мужчина руку в карман сунул, а кошелька нет. В такой ситуации идти на вторую кражу только дурак рискнет. Пассажиры друг на друга подозрительно смотреть стали, проверять свои карманы. А для карманника подсказка, где лопатник лежит. Еще одного гражданина приметил. Одет скромно, не выделяется, но лицо холеное, руки не рабочие. Стоит попасти. Будущая жертва вышла через две остановки, Алексей с Фросей выскочили здесь же.

– Грабить будешь? – спросила Фрося.

– Не, не мой профиль.

Парочка следовала за мужчиной, пока он к киоску не подошел. Газету купил, отошел на пару шагов. Алексей тут же подскочил, хлопнул его по плечу, обнял крепко.

– Анатолий Петрович! Как я рад встрече! Сколько же мы не виделись?

Мужчина брезгливо отстранился.

– Не имею чести знать!

И направился в сторону Адмиралтейства. Алексей к Фросе вернулся, передал ей бумажник, который смог «выбить» из кармана лоха.

Отошли до первой подворотни, свернули. Фрося ловко выудила из бумажника пачку денег, хотела в вырез платья сунуть, Алексей не дал. Выхватил и в карман. Фрося бумажник выбросила, достала из сумки другой. И этот был с деньгами, только другими. Алексей удивился.

– Что глаза таращишь? Керенок никогда не видел?

Деньги она все же сунула в декольте, платье оправила, сразу повеселела.

– Вот, теперь житуха. Ловко ты их! Чувствуется опыт. Я уж думала – ты марвихер. А теперь едем на вокзал.

На трамвае поехали в обратную сторону, к Московскому вокзалу. Приезжих или уезжающих много, все с баулами, саквояжами, узлами. Толчея, шум. Алексей наметанным глазом карманника определил, но мешать не стал. Подошли к буфету. По смутным дням ассортимент скудный. Но все же Фрося выбрала по булочке, стакану чая с сахаром и вареному яйцу. Чай из огромного самовара, заварка хорошая. Оба поели с аппетитом, вышли из вокзала.