Чайна Мьевилль - Нон Лон Дон

Раздался характерный раскатистый рев.

Отдача отбросила Дибу, но она сумела удержаться на ногах и теперь направила ствол нонпушки на изумленных шестеродеев.

Из едва заметных щелей между фруктами на теле чудища полезли мириады жадных, прожорливых муравьев!

Фруктовое чудовище обернулось, закружилось, подняло руки и принялось исступленно хлестать себя хвостом по бокам. Тысячи насекомых при этом гибли, но миллионы продолжали мощными челюстями вгрызаться в тело монстра, терзая его мягкую плоть. Дибе даже показалось, что она слышит тихое чавканье.

— Все дело в том, что ударов он не боится, — сказала она Джонсу. — Тут главное — растащить его по кусочкам.

Фруктовое чудовище буквально таяло на глазах; вяло взмахивая лапами, оно уже почти не сопротивлялось.

А муравьишки вытянулись в колонну и потащили кусочки фруктовой мякоти к трещине в полу.

— Честно говоря, — сказала Диба, — я ожидала, что это будет один муравей, только очень большой.

— Ну, хватит вам таращиться на эту тварь, вы что, забыли про шестеродеев? — крикнула Книга.

Диба опомнилась и повернула к волшебникам голову.

Шестеродеи сбились в тесную кучку. Лица их были угрюмы, глазки злобно сверкали. Свои правые руки они сложили вместе в какой-то замысловатый замок. Джонс попытался добраться до них через обломки стола, но сил не хватило: фруктовое чудовище здорово-таки его помяло.

Шестеродеи обратили на него горящие взоры и одновременно воскликнули:

— Где!

— Сейчас!

— Стоишь!

— Там!

— И!

— Стой!

И бедный Джонс застыл на месте. Глаза его беспокойно бегали, но сам он не мог и пальцем пошевелить.

Теперь шестеродеи перевели взоры на Дибу.

— И не думайте даже брать ее в плен! — брызнул слюной один из них.

И они все вместе дружно выкрикнули каждый еще по одному слову:

— Время!

— Пришло!

— Сердце!

— Твое!

— Перестало!

— Биться!

Диба мысленно составила слова в нужном порядке, и ужас охватил ее. Она хотела нажать на курок, но не сделала этого, потому что вспомнила, что последний заряд ей понадобится для Смога.

Она почти физически ощутила, как летит к ней заклинание шестеродеев.

«Боже мой!» — пронеслось в ее голове.

И вдруг что-то сжало ей грудь, и Диба оцепенела.

Леденящий холод пронизал все ее тело и пополз по рукам и ногам. Но тут перед ней, как по волшебству, выскочили словеныши Прикид и Котелок.

Оба приятеля в последнее время бледнели буквально на глазах. Теперь сквозь них, как сквозь стекло, можно было видеть предметы. Но энергии у них еще было хоть отбавляй. Махая всеми своими лапками, они запрыгали перед девочкой: вверх — вниз, вверх — вниз.

Диба не могла понять, что происходит, но ее не покидало чувство, будто все процессы в мире замедляются и останавливаются. Все как бы меняет фокус, как-то странно дрожит и расплывается. Только словеныши, какие славные, все прыгают… и как забавно они жестикулируют! А все остальные, кажется, застыли на месте и не двигаются.

— Как все это странно… Но ведь я чувствую, — заговорила наконец Диба, — я чувствую, что сердце мое все еще бьется. Что же все-таки происходит?

А словеныши прыгали и быстро махали лапками, будто отгоняя какое-то странное пятнышко в воздухе.

Заметив это, разъяренные шестеродеи снова вскричали:

— Изгнаны!

— Слова!

— Вы!

— Изменники!

— Да!

— Будете!

Но Котелок с Прикидом с удвоенной энергией продолжали прыгать и размахивать лапками, и еще одно стремительно несущееся к ним странное нечто — невидимое и тем не менее ясно ощутимое — постепенно замедлило ход и остановилось.

«Слова, вы изменники, да будете изгнаны», — проговорила Диба мысленно заклинание.

— Ах, вот оно что! — удивленно воскликнула Книга. — Кажется, я начинаю понимать, что тут происходит. Ведь эти шестеродеи — заклинатели…

— И словеныши делают так, что слова этих заклинателей больше им не повинуются! — закончила Диба.

— Ведь они сами слова, которые взбунтовались против своего хозяина, — подхватила Книга. — И они знают, как можно убедить другие слова сделать то же самое!

— Да заткните же их кто-нибудь! — крикнула Книга.

Дело в том, что шестеро колдунов снова раскрыли рты, чтобы в третий раз произнести заклинание, но Диба наставила на них ствол нонпушки, и те в ужасе так и застыли с разинутыми ртами.

Джонс обошел их всех по одному; у каждого оторвал от куртки по карману и вставил им вместо кляпов. Потом подобрал с полу металлическую цепочку и связал их покрепче, всех вместе.

Итак, маги обезврежены, можно немного и отдохнуть. Он устало сел на нижнюю ступеньку лестницы, не выпуская из рук конец цепочки.

— Хоть один из вас пикнет, пущу по цепи ток! Вряд ли вам это понравится. Так что, ребята, цыц, все поняли?

Шестеродеи, зачарованно глядя на него круглыми от страха глазами, дружно закивали, мол, понятно, будем слушаться и больше не пикнем.

Диба осторожно обошла Прикида с Котелком, которые, оживленно жестикулируя, вели с кем-то безмолвную беседу. Собеседниками их были, по-видимому, невидимые слова шестеродеев; время от времени словеныши прекращали размахивать руками и конечностями, вероятно, внимая их ответам.

— Так, значит, — заговорила Диба, — где-то здесь, — она ткнула пальцем в воздух перед многоруким человечком и кузнечиком, — витают слова, которые должны меня убить?

— Совершенно верно, — ответила Книга. — Но наши словеныши — молодцы! Сейчас они стараются убедить слова шестеродеев не слушаться своих хозяев.

— А если они потом передумают? Если все же решат сделать то, что им было велено?

— Не думаю, что теперь им это интересно, — ответила Книга.

Прикид заходил по комнате, тыча лапой то в один предмет, то в другой: видимо, он что-то объяснял взбунтовавшимся шестеродеевым словам.

— Видишь? Он уже проводит с ними маленькую экскурсию. Они очень любопытные, хотят все знать. Ведь они только что родились.

— Ага, понимаю… Стоит им исполнить то, для чего они были рождены, их миссия окончена и они тут же умрут, — задумчиво сказала Диба. — Мне кажется, плясать под чужую дудку теперь им совсем не хочется. Они поняли, что жизнь только начинается, кому охота умирать.

Муравьи тем временем растаскивали последние кусочки фруктового монстра. На полу валялись лишь фруктовые косточки, чешуйки ананаса, обтрепанные стебли. И лишь присмотревшись, можно было увидеть в этом мусоре очертания живого существа.

— Неужели нашим словенышам ничем нельзя помочь? — тихо спросила Диба Книгу. — Ведь они вот-вот исчезнут.