Игорь Валериев - Отряд [litres]

– А откуда сведения о броде?

– Так на мосту пошлину за проход чиновники амбаня берут, или теперь уже – брали. Через брод также брали, но меньше, и груз не досматривали. Как бы гласная контрабанда. Я с отрядом через брод ходил. В вопросе получения таких негласных подношений китайские чиновники низких рангов на голову выше наших чинуш. Такое ощущение, что у них без взятки ни одно действие не проходит. Самое интересное, даже расценки расписаны, и купцы, и даже бандиты их знают. Вот начиная с правителя уезда – манда́ра, или, как мы их называем, мандарина, картина уже другая.

– Интересно. Я в этих местах человек новый, будет очень познавательно послушать в свободное от службы время ваши рассказы о местных порядках, – задумчиво произнёс Ренненкампф, а после паузы решительно продолжил: – Значит, делим полк и батарею пополам и блокируем переправы через реку. Казаки будут осуществлять разведку.

– Ваше превосходительство, напротив моста можно и меньше сил оставить на заслон. Мост – единственная возможность переправиться. Берега там крутые, а глубина реки больше двух сажень, а вот брод широкий, поболее десяти казенных саженей будет, – я сделал паузу, прикидывая ситуацию. – А этим летом из-за жары и малой воды, думаю, и все двадцать саженей, а то и тридцать будет.

В этот момент впереди раздались одиночные выстрелы, быстро переросшие в сильную пальбу. По колонне передали команду генерала остановиться. Вскоре прискакал посыльный казак и сообщил, что полусотня нарвалась на большую группу китайцев, но кто они – определить трудно, так как там и женщины, и дети есть.

– Что будем делать господа? – выслушав доклад, спросил Ренненкампф собравшихся вокруг него офицеров, при этом выражение его лица в сгустившихся сумерках было расплывчатым. – Тимофей Васильевич, вам первому слово держать, как младшему по званию.

– Ваше превосходительство, через час наступит полная темнота. Ночной бой непредсказуем и малоуправляем, тем более наши стрелки в белых рубахах будут заметны в темноте, в отличие от китайцев. Предлагаю сойти с дороги и организовать бивак до рассвета, выставив аванпосты и дозоры на случай, если противник всё-таки захочет ударить по Айгуню. Но я считаю это маловероятным. Китайцы бросили город и уходят. Возможно, часть их идёт и следом за нами. Не хотелось бы оказаться зажатыми с двух сторон.

– Есть другое мнение, господа?

– Я поддерживаю господина капитана, – произнёс командир полка полковник Сервианов. – Тем более стрелки сегодня прошли по жаре больше пятнадцати вёрст, участвовали в бою. Им надо передохнуть хоть чуть-чуть. Ещё бы где воды найти!

Офицеры зашумели, высказываясь о проблеме с обеспечением водой. Задумывая этот поход, когда Амур в двух шагах, о воде как-то особо не думали. Когда брали Сахалян, туда из Благовещенска везли воду, думая, что колодцы будут отравлены. А вот дальше этот вопрос был замылен, и начались проблемы. Перед нашим отрядом эта же проблема также встала в полный рост: напоить больше полутора тысяч человек и ста пятидесяти лошадей.

Пока шло обсуждение, прискакал командир сотни есаул Подгорный, который доложил, что впереди не просто большая группа китайцев, а очень большая, вытянутая по фронту от дороги на пару вёрст. В основном в сторону Амура. Разделившись на десятки, казаки попытались обойти их по сторонам, но везде натыкались на отпор.

– Ваше превосходительство, я так думаю, китайцы на бивак встали. Причём все, и войска, и беженцы, и эти хунхузы-боксёры. Впереди их несколько тысяч. Только кто где, в темноте не разберёшь. Надо рассвета ждать, – успел ещё произнести Подгорный, как пальба началась и со стороны арьергарда.

– Накаркали, Тимофей Васильевич! – Ренненкампф резкими движениями разгладил усы. – Господа офицеры, слушай приказ. Полковник Сервианов, один батальон выдвигаете в арьергард, тремя батальонными колонами начинаете наступление по дороге. Полковник Долгих, разворачиваете свои орудия в линию и открываете огонь. Главная задача, господа офицеры, внести панику в ряды противника. Да, ночной бой малоуправляем и непредсказуем, но не надо сравнивать наших солдат с бегущими китайцами. Их надо просто подтолкнуть к дальнейшему бегу.

Буквально через пять минут мы убедились, что Павел Карлович был полностью прав. Достаточно было шести орудиям открыть огонь, а на дороге и рядом с ней показаться русским батальонным колоннам, китайцы обратились в бегство, бросая всё то немногое, что было с ними.

«Паника в ночи – это действительно страшно», – думал я, глядя на то, что творилось перед нами. Точнее, уже больше слыша, чем видя. Впереди стоял какой-то непрекращающийся визг-крик, мелькали какие-то тени. В небе, как фейерверки, вспыхивали разрывы шрапнельных снарядов, и в их свете было видно, как тёмная масса устремилась на юг по дороге и на юго-восток – к Амуру. Островками спокойствия были три колонны стрелков, которые, белея своими рубахами в ночи, практически без выстрелов, медленно, но неумолимо продвигались вперёд.

Пройдя около версты, колонны остановились. Были подтянуты орудия, обоз и арьергард, отбивший и рассеявший небольшую группу беглецов из Айгуня, наткнувшуюся на казаков. Дальше всё повторилось. Огонь пушек. Неторопливое движение колонн вдоль дороги. Арьергард, прикрывающий тыл. Паническое бегство китайцев и их трупы, трупы, трупы. Хорошо хоть, в темноте было практически не различить, кто лежит на земле. Война – она, конечно, война, но не хотелось быть причиной гибели гражданских.

К рассвету вышли к реке Ганзе. Поднявшийся туман скрывал весь ужас панической переправы беглецов, но звуки-то оставались. Первый батальон остановился саженях в ста перед мостом, а два батальона двинулись вдоль реки к броду, гоня перед собой улепётывающих китайцев. Когда туман рассеялся, моим глазам, как и остальным, открылась ужасная картина. Река под мостом была, можно сказать, запружена трупами китайцев, среди которых попадались и женщины, и дети. Перила моста были сломаны с обеих сторон. Дорога до поворота впереди была пуста.

– Что же, господа, враг в ночном бою разбит, территория от Айгуня до реки Ганза от китайцев, можно сказать, очищена, – Ренненкампф молодцевато разгладил усы, но серый цвет его лица и красные глаза выдавали сильнейшую усталость. – Мелкими отрядами займемся завтра. Солдатам и лошадям нужен отдых, и не меньше суток.

Офицеры, окружавшие генерала, как-то разом радостно выдохнули. Устали все. Больше суток на ногах, жара, общий переход за это время в двадцать пять вёрст, два боя. Все буквально валились с ног.

– Александр Павлович, организуйте здесь заслон из батальона, двух орудий и полусотни казаков. Остальных направьте к броду и решите вопрос с этой запрудой, – произнёс Ренненкампф, обращаясь к полковнику Сервианову и указывая на перекрывшие реку мертвые тела. – Нам только вспышки дизентерии или ещё какой-то гадости не хватает. Отправьте из обоза несколько бочек за водой выше по течению для тех, кто останется здесь. Солдаты должны сегодня обязательно получить горячую пищу. Пить только кипячёную воду.