Игорь Валериев - Отряд [litres]

До Хуньчуня добрались шестнадцатого сентября около часа пополудни. Полуэскадрон китайских всадников ушёл назад, едва впереди показались казачьи разъезды генерала Айгустова. Самого Николая Алексеевича в городе-крепости не оказалось, но комендант гарнизона разрешил воспользоваться телеграфом. Губернатор Гродеков приказал мне спешить во Владивосток и на старом моём знакомом пароходе «Херсон» идти в Одессу, а оттуда в Ливадию. Этот пароход-крейсер, временно поступивший под командование военных, должен был следовать в Россию за очередной группой войск практически без остановок.

До урочища Новокиевское дошли без приключений, где и расстались со своим сопровождением – казачьей полусотней. Оставшиеся двести с небольшим вёрст до Владика я, Бутягин и Севастьяныч прошли за три дня. Остановились в гостинице. Пока оформляли номера, узнали главную новость: два дня назад скончался великий князь Георгий Александрович. Быстро приведя себя в порядок, отправился с Павлом Васильевичем к генералу Беневскому.

– Проходите, господа! Очень рад вас видеть, – поприветствовал нас Аркадий Семёнович, вставая из-за рабочего стола. – Прошу, присаживайтесь. Николай Иванович мне уже сообщил, Тимофей Васильевич, что его императорское высочество вызвал вас к себе.

– Ваше превосходительство… – начал я, но был прерван генералом.

– Без чинов, господа. Вы не мои подчинённые. Так что вы хотели сказать, Тимофей Васильевич?

– Аркадий Семёнович, мы были в дороге больше недели. Введите в курс дела. Что с императором?!

– Господа, как вы уже, наверное, в курсе, два дня назад скончался великий князь Георгий Александрович, – генерал широко перекрестился, я и Бутягин последовали его примеру. – Состояние их императорских величеств и великой княгини Ольги Александровны тяжёлое. Государь наследник Николай Александрович вместе со своей супругой лично ухаживают за больными.

Генерала прервало пхеканье Бутягина. Тот сидел с красным лицом, выкатив глаза, пытаясь сдержать кашель.

– Что-то случилось, Павел Васильевич? – встревоженно произнёс Беневский.

– Всё хорошо. Слюной подавился от удивления, – доктор достал платок и вытер заслезившиеся глаза. – Просто я не понимаю, кто мог разрешить наследнику престола и его жене ухаживать за больными. Брюшной тиф – заразная и опасная болезнь. Обязательно необходима изоляция больных, чтобы не допустить распространения заболевания. Кроме того, в обязательном порядке надо провести дезинфекцию того места, где проживали заболевшие. Это же элементарные и первоочередные действия.

– Н-да уж… А если учесть, что цесаревна в положении, то это… – высказал и я своё отношение к ситуации.

– Это правда? Про положение цесаревны, – заинтересованно спросил Беневский, а Бутягин поддержал его взглядом.

– Точный срок не скажу, но уже больше шести месяцев, – ответил я.

– Господи, что они делают… – простонал доктор. – А точно у императорской семьи брюшной тиф?

– Павел Васильевич, нам по телеграфу передают сведения из бюллетеней, опубликованных в «Правительственном вестнике». Там говорится о тифе, – несколько растерянно произнёс генерал.

– А как получилось, что цесаревич Николай и цесаревна Елена вместе с детьми не заболели? И что с великим князем Михаилом? – я озвучил вопрос, который меня интересовал больше всего.

– Я точно не знаю, но по тем слухам, которые до нас докатились, всё семейство его императорского величества, кроме великого князя Михаила Александровича, который остался по делам в столице, выехало в середине августа на отдых в Ливадию. Когда началось заболевание, цесаревич Николай вместе со своей семьей путешествовал на царской яхте вдоль побережья Черного моря.

– Всё интереснее и интереснее, – задумчиво произнёс я.

– Аркадий Семёнович, а в бюллетенях отмечали появление пятен на теле у больных? Недаром в простонародье брюшной тиф называют «горячкой с пятнами», – задал вопрос Бутягин.

– Если честно, то не могу вспомнить такого. Сначала сообщалось, что императорская семья заболела инфлюэнцей без осложнений, только потом появилась информация о тифе, – с паузами произнёс Беневский, а потом задал вопрос мне: – Тимофей Васильевич, а что значат ваши слова – «всё интереснее и интереснее»?

– Испортила меня в своё время служба в конвое его императорского высочества. Во всём теперь вижу чьё-то злоумышление и покушение на царствующих особ. Информации, конечно, мало, но почему бы и не свершиться попытке отравления всего царского семейства, – с кривой ухмылкой на лице тихо произнёс я.

После моих слов генерал и Бутягин удивлённо уставились на меня.

– Нет, я понимаю, что мои слова ничем не подкреплены. Но для примера, Павел Васильевич, отравление каким ядом или веществом будет похоже на признаки брюшного тифа?

– Я как-то так не скажу сразу, но отравление мышьяком имеет похожую симптоматику. При остром отравлении этим веществом отмечается появление тошноты, рвоты, поноса, признаков интоксикации, тахикардии, одышки. В тяжёлых случаях появляется острая почечная недостаточность, что приводит к летальному исходу. Большинство этих симптомов наблюдаются и при брюшном тифе, – закончив фразу, Бутягин задумался, потирая правой ладонью лоб.

– Вы правда думаете, что царскую семью отравили?! Да кому это надо?! – повысив голос, задал вопрос Беневский.

– Вы даже не представляете, Аркадий Семёнович, какому количеству народа именно сейчас будет выгодна смерть царской семьи, и не только за рубежом, но и у нас в стране. Не верите?

– Тимофей Васильевич, вы преувеличиваете, – строгим тоном сказал генерал. – В Российской империи её поданные любят и чтят своего государя и его семью.

– Уважаемый Аркадий Семёнович, не хотелось бы разубеждать вас. Но для примера. Если бы цесаревич Николай Александрович не отдыхал отдельно со своей семьёй, то большая вероятность, что и они сейчас были бы больны. Великий князь Георгий Александрович уже умер. Допустим, повторяю, допустим, что умерли и все остальные больные. В живых остался только великий князь Михаил Александрович. Он будущий император, так, Аркадий Семёнович?

– В этом ужасном случае – да. Он – российский император Михаил Второй.

– А скажите, Аркадий Семёнович, кто у Михаила Александровича лучший друг, советчик и учитель?

– Витте?! Нет, этого не может быть. Я не могу в это поверить. Чтобы Сергей Юльевич пошёл на такое?!

Генерал был сильно возмущён, тем не менее фамилию назвал он, а не я.

– Аркадий Семёнович, это же только предположение, – попытался я успокоить Беневского. – И вообще, давайте не будем больше об этом. Дай Бог выздоровления и долгих лет жизни их величествам и её императорскому высочеству. Расскажите лучше, как дела у дочери, и, может быть, вы что-то знаете о супруге Павла Васильевича?