Алёна Ершова - Реальность Тардис

– Спасибо, очень красиво. А на эту мелодию есть текст? – спросил я, когда девушка закончила.

– Есть.

– Напоешь мне?

– Не в этот раз.

Что ж, в любом случае мне было приятно, что у нас будет «не этот раз». И не смотря на ее протест, все же отвез на тренировку.

– У тебя до скольки секция?

– До восьми.

– Это ты через весь город по темноте поедешь?

– Ни чего страшного, мы с ребятами до остановки вместе дойдем, а там я на автобус и домой.

– Будешь дома когда?

– С учетом сборов и дороги, к десяти буду.

– Я позвоню в десять.

– Хорошо.

На тренировке я постаралась выложиться до предела возможностей. Вынужденное отсутствие физической нагрузки из-за ушибленной ноги плохо сказывалось на настроении. А еще мне нужно было подумать, разложить мешанину мыслей, чувств и гормонов по полочкам, и понять, что делать дальше. Уж очень было стойкое чувство, что это самое «дальше» будет. Тело само делало необходимый комплекс упражнений для разминки, а мозг думал.

Подавляющее большинство людей, которые меня нынче окружают знакомы мне уже очень много лет. Я знаю их привычки, слова, жесты, интонации. Прекрасно понимаю, как они поведут себя в той или иной ситуации. У многих из них будет хорошее будущее с семьей, детьми, работой. Некоторые пойдут путем ошибок и разочарований, но в конце концов найдут себя. Именно поэтому я считала, что не вправе вмешиваться в их судьбу. И уж тем более занимать собой чье-либо место. Я в упор не замечала улыбок, взглядов, шуточных обниманий и прочих намеков в свой адрес. С Геннадием вообще держала дистанцию равную полету стрелы. Мне казалось, что стоит чуть расслабится и меня вновь водоворотом затянет в отношения. С другой стороны, мне было ужасно скучно, словно фильм на повторе смотрю. Мозг усиленно искал новые впечатления, новые знакомства, новых людей. Словно открытая форточка в душной комнате были занятия по гитаре и пилону. Словно гроза в середине жаркого лета – встреча с Александром. Эгоизм чистой воды, но мне очень хотелось разговаривать с ним, следить за его мимикой, смотреть в глаза. Просто находиться рядом. Ведь этот человек был мне не известен. Я не знала, что он скажет, как отреагирует на мою ту или иную реплику. Что заставит его улыбнуться, а что появиться двум небольшим складкам между бровей. Умом я понимала, что мое вмешательство повлияет на его дальнейшую судьбу, но так как она мне не была известна, то я решила никаких угрызений совести по этому поводу не испытывать. Вот такая женская логика во всей красе.

После разминки начался комплекс на постановку удара. Тут уже все праздные мысли резко улетучились, и следующие пол часа шли упражнения с подходами к «балде» – специальному снаряду, собранному из шин на жесткий металлический каркас и подвешенному к потолку. Мой меч еще не пришел, поэтому тренировалась я простой деревянной палкой. Нужно было провести серию ударов порвать дистанцию, потом опять провести серию ударов. И так три минуты. Неправильно поставленный или слабый удар было видно по отлетающей от шин палке. Раньше именно такие удары у меня и выходили.

Теперь палка четко била по шинам. Отметил это Дима, а я подумала, что в прошлой жизни у меня далеко не сразу начало получаться правильно бить, да еще и меч вертелся, как шампур. А сейчас то ли занятия по пилону укрепили мышцы спины и рук, то ли натренированный мозг помнил, как правильно, но дело спорилось в разы быстрее. Да и пятнадцать отжиманий между подходами к «балде» я выдавала с легкостью.

После силовых упражнений меня гонял сначала Егор, так как я тоже левша, и наши принципы боя совпадают. Он показывал куда и как бить, как выворачивать корпус, как закрываться щитом, и как из-под щита доставать противника.

Потом Владимир, который молча, медленно и беспощадно бил меня одним и тем же приемом, пока я не начинала его видеть и отбивать, а после требовал от меня повторить удар, и только потом, когда я уже беленела от того, что не могу его достать, разбирал технику по буквам. Так приемы выучивались на уровне подкорки, и использовались молниеносно, лишь противник на мгновенье открывался.

Оттренировавшись, отнесла инвентарь в небольшую кладовку возле спорт зала, умылась, и пошла в раздевалку. Она у нас была одна и общая. Не знаю, как решали проблему ученики этой школы, но тех, кого смущало бы такое положение вещей у нас в клубе не было. Пока переодевалась Егор спросил, чья гитара.

– Моя, – отозвалась, натягивая водолазку.

– Можно?

– Да, бери.

Одноклубник расчехлил гитару, и присвистнул:

– Ого! Где взяла?

– Знакомый сегодня подарил.

– Ни чего себе у тебя знакомые – японские гитары из натурального дерева дарят! – он наиграл какую-то простенькую мелодию, – А звучит то, как четко и чисто! Струны мягкие как раз для нежных женских рук.

Я посмотрела на свои руки, огрубевшие от пилона и деревянных палок, и хмыкнула. Интересно, зачем Александр мне такой дорогой инструмент купил? Моя то гитара была очень простенькая, и он это видел. Первая мысль была отдать, но я ее тут же задвинула. Нетушки, ему она ни к чему, а мне уж очень нравится.

– Да, звучание я сегодня уже оценила, – сказала с улыбкой вспоминая мелодию, что наиграла в кафе. Хорошо, что мой новый знакомый ее не узнал.

– Сыграй чего ни будь, – попросил Егор, протягивая мне гитару. Я взяла инструмент. Какая же она легкая, удобная, на грифе лады, обозначенные точками. Приятные посеребренные струны, так и просятся под пальцы. Села, на пару секунд задумалась, а потом сыграла «Двери Тамерлана» Мельницы. Нежная, чарующая музыка разлилась тягучей патокой, а мне вспомнились зеленовато – карие глаза, и улыбка, с которой смотрел Саша на меня в кафе. Что ж спасибо тебе большое за подарок.

Еще несколько мгновений после того, как я закончила, в раздевалке было тихо. Потом ребята начали хлопать меня по плечу, трепать по голове, говорить, что круто, и что теперь Егору не одному на турнирах вечерами отдуваться. Я криво усмехнулась, ну да в любом коллективе человек с гитарой, заменяет симфонический оркестр с тамадой вместе взятые. Ладно, я не против.

На этом мое благодушное настроение закончилось, так как Вова заявил, что сделал и принес мой ткацкий станок, и достал из рюкзака здоровенную связку деталей: палок, реек и бёрд.

– Сама соберешь?

– Соберу, – ответила я, мысленно представляя, как понесу домой эту гору деревях, гитару и рюкзак с формой и школьными принадлежностями. Кажется, вся вселенская скорбь отразилась на моем лице. Владимир, это естественно заметил, но понял по-своему.