Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

Пауза оказалась короткой, никто не вписался, и начальник Генштаба решил продолжить:

– И получается, что в «европах» могут сетовать на «холодную» войну, договариваться о «разрядке», подписывать ОСВ-1, а над Тихим океаном в то же время горят и падают самолеты – идет самая что ни на есть тебе «горячая»! Могу лишь повторить слова одного из летчиков камчатской авиационной дивизии… у меня тут записи, понятное дело, не из официальных рапортов, – Николай Васильевич покопался в своих бумагах. – Вот, записано со слов: «Если встречали нарушителя – били не раздумывая! А случись возможность завалить противника под шумок над морем в нейтральной зоне, пока корабли и самолеты дозора ничего не видят – тоже лупили от души! Пропал и пропал. Канул в воду! Штатовцы отвечали тем же. Норовили ударить, подловив… особенно „одиночку“ вдали от берегов. При этом по всем информационным каналам (кроме специальных) о том молчок. Что наши, что американцы – ни протестов, ни ультиматумов».

Некоторое время сидели молча, впечатленные экспрессивным откровением неведомого летчика. Затем решил внести свою лепту генерал-лейтенант Крючков:

– Возможно, наши источники внесут некоторый штришок в общую картину, речь идет о личной инициативе «под свою ответственность», исходящей непосредственно от командующего американскими вооруженными силами в тихоокеанском регионе. Так бывает – военные, оценивая обстановку на месте, иногда идут на рискованные шаги. Особенно когда им нечего терять.

– Откуда это тенденциозное «нечего терять»? – возмутился Андропов. – Что за вольница? Я еще понимаю, когда имеет место быть самодеятельность цэрэушников – эти могут затеять акцию или целую операцию, полагаясь на сохранение инкогнито. Но чтобы командующий целым региональным флотом, четырехзвездный адмирал… Да разве такое допустимо в вооруженных силах цивилизованной страны?

– Вот именно. Версия строится на основе данных, полученных от внешней разведки. В Пентагоне по делу бойни близ Новой Гвинеи назначена специальная комиссия, нынешнему начальнику штаба морских операций на Тихом океане грозит увольнение без права… суд и прочие неприятности.

– Минуточку. Из каких источников поступила информация? – вмешался министр обороны.

– В том числе из Вашингтона через наше посольство, – не стал акцентироваться на секретных источниках генерал.

– А это не намеренная дезинформация Белого дома, с целью прикрыть нынешние агрессивные действия своей военщины, навязав нам свою игру?

– Нами был сделан такой же вывод.

– Что предпринимается?

– Ничего. Точнее, все, что нужно. Мы приняли правила игры.

– Что значит приняли? – Устинов неподдельно удивился.

Крючков почему-то сам не захотел объяснять, а взглядом приказал это сделать своему помощнику в чине майора, что досель сидел, словно прилежный школьник, положив руки на стол, прикрывая папку.

Все высокопоставленные товарищи говорили, не вставая с места, но майор поднялся, представился – отдел контрразведки. Папка его была отмечена тиснением «совершенно секретно». Но он в нее даже не заглядывал:

– Благодаря информации, полученной из будущего, у нас наличествует целый список известных на тот момент предателей и разоблаченных шпионов.

– Что-то я не слышал о громких разоблачениях, – заметил неугомонный Огарков.

– К аресту и вообще разработке иностранных резидентов требуется очень деликатный подход, – бросив короткий взгляд на непосредственного начальника, майор получил разрешающий кивок. – Если устраивать повальные задержания, это наверняка вызовет подозрение за океаном! Противник может догадаться, что какие-то данные попали к нам из будущего. Поэтому арестованы и устранены лишь немногие. Часть шпионов-предателей ограничены в доступе к информации. Кого-то перевели на другие места службы и работы… в отделе службы они числятся «законсервированными». Некоторых дополнительно проверяем. Но главное в работе подобного рода это перевербовка. Но и здесь далеко не все так просто и гладко. Так, например… я не буду называть фамилий и агентурных имен (снова благосклонный кивок начальства), некий разоблаченный фигурант – иностранный резидент, давший согласие на работу, как вскоре выяснилось, не перестал вести двойную игру. Поясню. Существуют так называемые «метки», которые внедряются в текст шифровки по заранее условленному договору с принимающей стороной. Отсутствие или, наоборот, наличие таковых может дать знак хозяевам, что агент работает под принуждением.

(Контрразведчик однозначно говорил известные вещи, но «главный» за столом молчал, а потому его не перебивали.)

– К сожалению, комбинация оказалась очень хитрая, и наши специалисты только вчера установили, что этот контрагент воспользовался подобным приемом.

– И? – спросил все тот же Огарков.

– Всё продолжается, – за подчиненного ответил Крючков, не удержав торжествующей улыбки, – но игра (он выделил это слово) стала более изощренной.

Аэродром Камрань

День оборвался, когда до базы было еще километров двести.

Курсовой угол выдерживали на западный азимут, как бы правым крылом догоняя закат, но садиться по свету и не надеялись.

Солнце накоротке залило горизонт багрянцем и ушло за черту.

Контрастной и резкой отчетливостью наступила тропическая ночь.

Луны нет, высыпало звездами, взгляд вправо-влево – все те же звезды… и вниз – там тоже звездится, отражаясь от морской поверхности. Классический «звездный мешок» – где верх, где низ? Ощущеньице то еще!

Только и осталось, что смотреть на авиагоризонт.

Капитан Беленин уместился в кресле пониже, чтобы вообще не видеть по сторонам – идем по приборам.

А из приборов сейчас самый главный «злодей» – «остаток топлива».

Ветры тут в период с марта – апреля и вплоть до сентября дуют с юго-запада, со стороны Индийского океана… то бишь прямиком в лоб.

На приборной доске уже высветилось табло, как красный транспарант – «остаток 600»… керосин, несмотря на экономичный режим полета, уходил до неприятного быстро.

Что характерно, «ведомый» на запросы «как у него?» отгавкивался «всё в порядке».

У него, видимо, таких ярко-выраженных проблем с горючкой не было… как и с пространственными фобиями:

– «Фланкер», Паша… по-моему, вижу береговые огни.

– А у меня «а-эр-ка» [271] АРК – автоматический радиокомпас, обеспечивает навигацию самолета по сигналам наземной радиостанции. чего-то молчит.

– Бывает, – донеслось флегматичное, – рано еще. Как у тебя с горючкой?

– Хреново, – хотел сказануть где-то услышанное дурацкое «от слова совсем», но промолчал – не фиг трепать лишнего.