Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

– На запрос не отвечают. Классификации не подлежат, – продолжают поступать данные, – курс 230, скорость 12 узлов. Не меняется.

«Сторожевик» рванул на сближение, запросив разрешение у флагмана кратковременно взять цели на сопровождение стрельбовой станцией универсального калибра.

Получил.

Неизвестные продолжали следовать неизменными параметрами, не реагируя ни на боевое облучение, ни на радиозапросы. Вели себя как слепые сейнеры, если бы не очень уж по-военному подозрительный строй кильватера. Навскидку сделанный штурманский расчет показывал, что если они не изменят курс, то пройдут траверзом под острым углом к ордеру по корме. Но кто их знает.

СКР-3, набрав полный ход, выводил длинную циркуляцию, намереваясь зайти к «нарушителям» с кормовых углов (типа подкрался сзади!), выключив радары и радиопередатчики.

Вместо него этим делом (эрэлэся) активно занялся эскадренный миноносец «Вызывающий», что следовал разнесенным уступом, страхуя.

И «молчуны» не выдерживают! Втыкают свои радары, начинают частить светофильтрами, экстренно вызывают на международной радиочастоте, завякав ломаным английским (хреновеньким таким, с азиатским акцентом) на повышенных тонах:

– Военный корабль по пеленгу 50! Я судно «Фушунь» флота КНР. Прошу сообщить причину облучения системами наведения оружия.

Китайцев завернули, вынудив изменить курс, дистанцируя от советской эскадры.

Успевший незаметно приблизиться на три кабельтова СКР-3, прежде чем узкоглазые резко взяли «право на борт», осветил их прожекторами, что дало представление о подозрительном отряде.

– По словам командира «сторожевика», – докладывал начальнику штаба эскадры оперативный дежурный, – «головным» однозначно был старый советский эсминец проекта «7»…

– Это которые еще в 1955 году им передали, по-моему. Четыре единицы.

– Так точно. Но остальные два в кильватере – военные транспорты.

– Совсем китайцы страху не знают. С чего бы им тут ходить? Наш курс был примерно известен. Впрочем, могли и не знать. А?

– Вполне. Или намеренно хотели проскочить под носом. Есть мнение, что это переброска из северных портов Китая морских и десантных сил к оспариваемым с вьетнамцами Парасельским островам. Скрытно, с эдаким загибом, обходя западной стороной. А может, напрямки к архипелагу Спратли, тоже спорные территории.

Естественно, радиограмму в штаб ТОФ о перемещениях китайских ВМС отправили. А там уж на усмотрение вышестоящих.

Конечно, вьетнамскую сторону предупредят.

Утром в полной мере возобновили воздушное патрулирование.

Объективный контроль непосредственно над ордером дополнительно обеспечивал Ту-142, что выписывал долгие широкие виражи, оглашая небо наплывами тяжелого рокота.

Пришла свежая и «сытая» тройка «Ту-шестнадцатых», разойдясь в сектора ответственности уже установленным порядком: две машины в ближней зоне и непосредственном контакте с эскадрой, одна дальним курсовым дозором.

И американцы усилили свое присутствие, на удивление пока всего четверкой «фантомов»… с «Минска» в противовес поднялась дежурная пара «яков».

Подсунулись ближе фрегаты, их опять можно было разглядывать в бинокли.

Точкой в небе наметился «Орион».

А вот «хорнеты» так и не появились, и объяснение этому вскоре пришло от экипажей Ту-95РЦ, что снова вылетели на патрулирование района Филиппин – взявшие их под опеку F-18 несли на фюзеляжах опознавательные знаки эскадрильи «Констеллейшн».

Зная, какими силами располагают американцы в регионе, несложно было сложить «два плюс два», предположив, что USS СV-64 [285] USS (United States Ship) – корабль Соединенных Штатов. СV – обозначение произошло от слова «сruiser» и литеры «V» от французского глагола «voler» (летать). 64 – бортовой номер авианосца «Constellanion». продолжает оперировать близ базы Субик-Бэй, а залетные «фантомы» все-таки с «Мидуэя».

Впрочем, эти подозрения еще надо было доразведать.

– А вот наказаны они там, на ю-эс-эс «Констеллейшн»! – совершенно авторитетно и совершенно издевательски резюмировал Скопин. – За подфюзеляжное недержание! Здоровенный черномазый сержант, в лучших традициях «легендарной и непобедимой» (а здесь и мы можем выпячивать грудь – все, как и у нас, только морды, скажем, рязанские)… так вот, сержантище-негритос построил личный состав авиакрыла и давай сношать всех за провинность одного. Сначала… классическое «упал-отжался», прямо на полетной палубе, стройным рядком! А затем всей пилотской гурьбой гнать их на попаленный «Ривз» – торжественно и аврально белить да красить! Подвожу! Задача по деморализации условного противника условно выполнена, под условным заголовком «не одни мы достославны долбодятлами»!

На ГКП, где с утра согласно боевому распорядку приемный пост получал тактические императивы и эскадренную сводку от флагмана, послышались смешки! Давненько капитан 2-го ранга Скопин не шутил.

Даже будучи в старпомовской, что ни говори, сволочной должности, и то не переставал хохмить, пусть порой зло и по делу, и с подъе… подколом, а тут вот, поди ж ты… как заступил вместо командира, так и всё.

– Очевидно, нашего Андрей Генадича груз ответственности придавил, – высказал вслед не особо многословный штурман, командир БЧ-1, пытаясь пояснить непреложную безусловность.

А врио командира уже топал наверх, на мостик, на открытую палубу (еще и сам не решил, куда первоочередно), и не торопясь, но и достаточно резво… хватко цепляясь за поручни на трапах.

Вообще-то с главного командного пункта наверх ездил специальный лифт, но у «Генадича» это был такой бзик… почти каждодневный спортивный ритуал:

«Нормативы нормативами – по физо, но сам себя гонять не будешь, к первому рангу животиком обеспечен! Чтоб не матереть ряхой (благо „Петя“ располагает пространством для пробежек), чтобы в полтинник девушки (ладно, женщины) любили не только за „адмиральскую звезду“… хотя черт его знает, что нас вообще ждет там в Союзе».

Андрей двигал заученным маршрутом: трап и поручни как брусья… знакомая перемычка перекладиной – хват неудобный, но на пяток раз подтяга вполне (хорошо «тропичка» вольна и под мышками по шву не пойдет), соскок и по коридору дальше!

«Люблю этот большой старый корабль!»

В районе второй палубы «вдруг, откуда ни возьмись, появился…» – навстречу попался целый полковник госбезопасности!

Сразу даже не узнал его в коридорном слабом освещении, а вот по запаху одеколона – это да, родив невольную усмешку: «У них там, в Москве, видимо, самый „зачетный“ только один с одноименно „красным“ названием».

Чекист выбрит, освежен уже упомянутым спиртосодержащим ароматизатором, однако недосып с лица просто так не уберешь – говорят, он днем бродит по кораблю, сравнительно быстро начав ориентироваться в запутанных бледно-серо-зеленых лабиринтах трапов, коридоров и прочих отсеков.