Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

Тут же «секретчиками» службы РТР по Тихоокеанскому флоту были проведены комплексные дезинформационные мероприятия:

…нагружена радиосеть, ведя передачи в режиме «фактических боевых распоряжений»…

…были засвечены некоторые боевые единицы, несущие ложную функцию…

…в оперативных циркулярах, читаемых разведкой противника, обозначался конкретный объект атаки – «Мидуэй»…

Но главный блеф прошел по агентурным каналам из Москвы… прямиком в ЦРУ.

Операция выходила на маршевый режим, требуя невероятно выверенной четкости, согласования на уровне планирования и исполнения.

На разгоряченном шероховатом бетоне взлетно-посадочной полосы аэродрома Камрань замерли наизготовку полуукрытые маскировочной сетью сверхзвуковые «туполевы» – техническому персоналу наземного обслуживания только сдернуть ее, выбить колодки – и машина, взревев, покатится на разбег.

Экипажи сидели в кабинах – ни покурить, ни сходить по надобности, ожидая «отмашки» на взлет.

Руководитель полетов и ответственный за непосредственное исполнение полковник нервно поглядывали на время – последний контрольный сигнал из центра пришел, стрелки мерным уловимо-неуловимым движением подходили к точно рассчитанному часу.

Но внешние подвески ракетоносцев были пусты, у Ту-22 задача стояла – «выполнить имитационный заход на авианосную группу противника».

Еще на предварительном планировании особо радикальные штабисты горячились: «а если ситуация будет располагать к успешной воздушной атаке, что позволит, вкупе с ударом подводных лодок, создать против АУГ необходимую плотность ракетного воздействия?! Ведь в итоге мы сможем получить более положительную результативность».

Однако даже грубый расчет показал, что у шести самолетов мало шансов выйти на приемлемую дистанцию уверенного захвата и поражения цели.

Им просто не дадут этого сделать. Собьют.

Споры бы еще продолжались…

Черту подвел главком ВМФ Горшков, который лично отслеживал все нюансы операции:

– Будем придерживаться первоначально-одинарной схемы.

Честно говоря, ему была противна эта навязанная американцами доктрина ограниченной войны…

– Стукнуть по вашингтонскому столу кулаком РВСН, вот тогда бы они поджали хвосты. Сто раз бы подумали, прежде чем затевать свои игрища!

Хотя и тут адмирал немного лукавил – какой военачальник не хотел бы проверить вверенные ему силы в реальном деле. Тем более что локальная стычка не подразумевает глобальной бескомпромиссной бойни. (Что не отменяет локальные, но самые настоящие потери… включая людские.)

– Американцы показательно решили не применять в наступательных действиях ударную авиацию, – аргументировал главком начальнику штаба ТОФ, – и мы в том числе будем придерживаться этих ограничений, дабы не усугублять. А для «туполевых» главное избежать атаки… любой атаки, особенно после того, как отстреляются наши подводные лодки.

Две советские атомные подводные лодки проекта 670 «Скат» (кодовые названия К-212 и К-235) несли в себе всего по восемь противокорабельных ракет «Аметист».

Негусто против целой АУГ.

При планировании предлагалось увеличить число ПЛ в атаке… но с этим увеличивалась вероятность их обнаружения. Что, несомненно, привело бы к преждевременному объявлению по авианосной группе противолодочной тревоги и, скорей всего, к провалу всей миссии.

Поэтому даже менее шумным «семгам» (подводным лодкам проекта 671РТ) вменялось в задачу нести отвлекающую функцию, тем более что основное целевое предназначение этих АПЛ – борьба с субмаринами противника. Вариант выхода в торпедную атаку по надводным целям даже не рассматривался… как нереализуемый. Хотя чисто теоретически учитывался.

– В конце концов, – не очень довольным тоном вещал командир дивизии подплава, – наша задача показать кулаки… возможно разбить пару носов… хм, хотя бы один в оптимизме.

К-212 и К-235 ушли в море.

Через трое суток командиры вскрыли секретные пакеты.

На боевых постах связи ожидали новых вводных. Они пришли.

Подводная лодка серии 670 «Скат» заряжена восьмью ПКР «Аметист».

Технические ограничения проекта – единовременный отстрел только из четырех пусковых установок…

Далее следовала пауза с предстартовой процедурой в две-три минуты…

И уж затем новый залп.

Эта трехминутная заминка была одним из слабых звеньев операции подплава.

Высокое начальство, определяя приоритеты акции, дало разрешение: «в случае опасности обнаружения (считалось, что это произойдет вне всяких сомнений) отказаться от повторного залпирования и срочно покинуть позиционное место».

Командиры подлодок, сравнительно молодые кавторанги, лихие, задиристые, открывая секретные пакеты, получали задания на боевое применение оружия…

Интересно, о чем они думали?

Знали о локальности или якобы локальности конфликта? Догадывались?

Вполне и вероятно. Так как перед выходом на подлодках заменили типовой боекомплект, исключив ракеты с ядерной боевой частью (что как-то должно было мотивироваться руководством).

Они там, в боевых рубках АПЛ, выбрали выход на минимально возможную в тех условиях дистанцию…

И решили произвести все-таки полный отстрел боезапаса…

С последующим отходом в неочевидном направлении.

Осторожно крадясь, лодки практически нарушили границу территориальных вод Филиппин, сумев выйти на авианосную группу с неожиданного направления, да еще и подобравшись на дистанцию менее сорока километров [339] Имеется в виду дистанция до условно расположенной центральной фигуры ордера – авианосца. .

В боевых рубках отсчитывали время до момента «Ч», до момента удара, взведя нервы на «товсь»!

Гидроакустические станции подлодок провели предварительное целеуказание непосредственно на шумы винтов американских кораблей [340] Гидроакустический комплекс подводных лодок проекта 670 «Скат» обеспечивал дальность обнаружения до 25 километров. Винты «Фаррагута» они точно «читали». . Оно совпало с ранее полученным информационным пакетом на сверхнизкой частоте.

БИУС произвела расчет [341] БИУС – боевая информационно-управляющая система. . Полученные решения были «вбиты» в головки самонаведения.

На обоих «Скатах» команда на «пуск» прозвучала неожиданно тихо.

Ракеты тихо звучать не умели – ушли с шипением и ревом.

Система наведения «Аметиста» определялась по двум алгоритмам.

Один из них программировал бортовую ЭВМ ракеты на самый интенсивный отраженный сигнал, более того, анализируя в радиолокационной картинке ордера типовое геометрическое расположение целей, головка наведения выискивала приоритетный… сиречь – авианосец.