Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

– А если и так, – брезгливо скривился адмирал, – им особо и не́чем, да и русские просто не обратят внимания на устаревшие лоханки. И на ВВС Гвинеи тоже… что там у них летающее? От силы десяток машин, половина из которых геликоптеры. Отмахнутся как от назойливых мух. Но уже сейчас можно сказать, что с таким курсом «Вattlecruiser» пройдёт мимо второго эшелона завесы подводных лодок. И даже на тридцати подводных узлах субмаринам не угнаться за ним.

– А дальше?

– А всё! Никто не предполагал, что так дело обернётся.

– И?

Адмирала почему-то взбесило это «И»:

– Да как вы не понимаете, что его проще массированно задавить, чем покусывать одиночными ударами!

Уильям Джозеф Кейси неторопливо снял очки, протёр линзы. Водрузив их обратно, уставился на адмирала, всем своим видом давая понять: «вы военные, вам поставлена задача. Извольте её решить».

– Я ещё раз хочу подчеркнуть, что нельзя допустить, чтобы корабль утонул или взорвался и сгорел дотла. Я, конечно, не специалист по БЧ ракет, но следует воздержаться от применения тяжёлых противокорабельных ракет или бомб.

– Н-д-а-а! Задачка, – отступил адмирал и тяжело взглянул на офицеров своего штаба. – Давайте работать. Какие будут предложения?

– Можно применить торпеды воздушного базирования, – предложил один из офицеров штаба, – но не вижу панацеи именно в торпедировании, потому что это не решает всей задачи. Первая проблема – дальность хода торпеды, которая не более семи километров. Русские просто собьют носителя, даже если геликоптер попытается подкрасться на минимальной высоте. Поэтому решать проблему надо комплексно. По сути, это должно будет выглядеть как массированная атака. Для начала «Проулер» давит системами РЭБ. Следом эскадрилья истребителей-бомбардировщиков наносит удар противорадиолокационными ракетами «Шрайк». Можно и парочку «Гарпун» для ассортимента – этот громила проглотит их и не подавится. По данным разведки, дальность их зенитного комплекса SA-N-6 Grumble не превышает 75 километров [104] Сведения по дальности ракет комплекса С-300 соответствуют восьмидесятым годам прошлого века. На «Петре» более дальнобойные модификации. .

– Но ведь «Шрайк» бьёт только на 52 километра, – перед цэрэушниками лежали нужные ТТХ.

– Вы не забывайте, что зенитному комплексу надо обработать целеуказание, совершить пуск, ракете – время достичь цели. Самолёты выходят на дистанцию огня, пускают ракеты, сразу разворот и форсаж. Далее, после успешной атаки, крейсер лишится радарных систем наведения, и можно долбить маломощными ракетами, едва ли не класса «воздух-воздух». Головки ИК-наведения вполне отработают по «тепловым» целям, которыми, например, на корабле станут артустановки с горячими стволами.

– И отключить неконтактный взрыватель в расчёте на прямое попадание, – ещё кто-то внёс предложение.

– Разумно. Хотя и от осколков будет немалая польза. В общем, искусать его основательно, а если уж так вам угодно – следом всадить и торпеду.

Обсуждение затянулось. Возможно, сказывалась сложность с акклиматизацией, но гости из Вашингтона изрядно утомились, и ради них устроили небольшой перерыв.

Но уж через три часа появились первые тактические наброски, которые обрастали подробностями, мелочами и тактико-техническими данными.

Затем план пришлось пропустить через «одобрено» в Пентагоне и озадачить командующего ТG-18 на «Карле Винсоне».

«Карл Винсон» только что вступил в строй. Экипажи были сформированы из опытных пилотов и на уровне эскадрилий были вполне слётанными. Но уже в следующих по сложности тактических формированиях («группа», «крыло») могли быть сложности. А начальство торопило.

В 19:00 am с палубы авианосца начали взлетать самолёты первой эскадрильи.

Штиль. Небо набухло липкой тропической влагой, потемнев. Казалось, сам старик Тихий насупился: «Опять эти беспокойные двуногие на своих жестянках устроили драку, как всегда – нашумев и намусорив».

«Пётр» резал килем океан, а тот старательно реанимировал, затягивая упрямую кильватерную царапину на своём теле.

Старпом с боцманом осматривали повреждения в носу, куда влепил свои снаряды эсминец.

– Получил «Петруша» по носопырке… – Скопин пытался, как обычно, шутить, но после исчезновения экипажа вертолёта озлобился, всё больше черня в юморе. Видно было – переживает. С Харебовым они дружили.

Он даже поспорил с Терентьевым на тему вернуться или не вернуться на поиск пропавших. Но командир, как всегда, оказался более рассудительным и, конечно, прав – керосин у «камова» давно выгорел, в том районе оперировали американские корабли, и даже если экипаж каким-то образом спасся, их наверняка взяли в плен.

– А для нас, в стратегическом отношении, это ещё и хуже, нежели их бы просто сбили, – честно выдал правду жизни Терентьев.

Версия, что вертолёт подвергся атаке, была одной из самых вероятных – экипаж не вышел на связь буквально после того, как в ту сторону умчалось потрёпанное звено «фантомов». Обозлённые американские асы могли запросто смахнуть тихохода с неба обычным пушечным огнём, а то и не пожалев девайса типа «воздух-воздух».

– Да плевать я хотел на стратегию и всё Политбюро включительно, – вспылил было старпом, но под тяжёлым взглядом командира быстро остыл.

В общем, обошлось без порывания тельника на груди и уж тем более истерик.

Один 32-килограммовый снаряд попал чуть выше клюза, рванув борт у среза, растрепав леера, тросы которых теперь свисали вниз, болтаясь и громыхая об борт.

– Действительно, якорь – того… – Боцман чуть ли не наполовину свесился с борта, разглядывая покорёженный почерневший металл и обрывок цепи, – позор на весь ТОФ.

– ТОФ, – фыкнул Скопин, – туда ещё дойти надо…

– Да ладно тебе! Ты… э-э-э… как его – максималист! Бросает тебя в крайности, то ржёшь, то мрачнее тучи.

– Повод есть, – ответил, глядя куда-то в сторону, – у меня вообще жизнь, как амплитудная линия – вверх-вниз! То колеблюсь, то выкобеливаюсь.

– Что кобель, то – да! – Мичман поднялся на ноги, отряхнул брюки и уже обратился к матросам боцкоманды: – Так! Леера обрезать нахрен… нет! Не нахрен. Вытащить наверх и уже тут. Ещё пригодятся. Пошли, поглядим, что там второй «подарочек» наворотил.

Двинули на полубак.

Второй снаряд, встряв в палубу бака, рванул в кладовой, где хранились надувные уголковые отражатели и частично приборы гидропротиводействия. Естественно, всё разметало, прежде чем аварийная партия потушила пожар…

– В общем, всё за борт! – без сожаления приказал боцман, заглянув в раззявленную после взрыва пасть люка, на оплавившееся содержимое кладовой.

Пнув едва державшуюся на остатках демпферной пружины крышку люка, мичман оглянулся на протарахтевший мимо борта «камов»: