Александр Плетнёв - Проект «Орлан»: Одинокий рейд. Курс на прорыв. Фактор умолчания [сборник litres]

– Мы продолжаем контактировать с Буэнос-Айресом, – поспешил объяснить гость, – вполне на официальном уровне, несмотря на то, что они «обиделись» на нашу помощь англичанам. Просто есть один вопрос, в котором аргентинцы пошли нам навстречу. Для взаимодействия с «русским» они отправили на крейсер специалистов, в том числе двух своих офицеров. Своего рода атташе. Один из них, офицер ВВС – намеренно выбран со знанием русского языка. Не удивлюсь, если это был кадровый разведчик. Как видите, аргентинцы оказались далеко не бесхитростны. Буэнос-Айрес (как и нас, кстати) очень волновала ядерная тема. Они опасались, что британцы применят своё атомное оружие. И этот «Вattlecruiser» для них был своего рода противовесом и пугалом сдерживания. Так вот, из отчётов аргентинского агента следует, что на «Бандите» нет ядерных боеголовок. Как я понял, это выявлено по ряду факторов, в том числе и по случайным оговоркам и подслушанным разговорам русских…

– Вы с ума сошли? Вы хотите сказать, что разведывательное агентство строит свою логику на фактах сомнительных оговорок и намёков?

– Логика тут самая простая. «Русским» самим выгодно заявлять, что они смертельно опасны. А они, по данным аргентинцев, отделывались лишь намёками, ни разу не бряцнув ядерной дубиной. У нас целый отдел занимался анализом и пришёл к неоднозначному выводу.

Кейси умолчал, что этот «неоднозначный вывод» был в процентном соотношении едва ли не 5050. «Но об этом военным знать не следует. Если всё верно и „отшельник“ действительно из будущего, то пожертвованный АУГ стоит той информации, которую несёт в себе „русский“».

«Пусть они идут в задницу, эти умники из Вашингтона и лично вот этот из Лэнгли, – в свою очередь подумал адмирал, бросив косой взгляд на цэрэушника. – Прикажу командующему ТG-18 усилить ударное авиакрыло противокорабельными ракетами. И конечно, надо предупредить о возможных сюрпризах в техническом плане».

Подобная схема уже отрабатывалась. Только в расчёте на крейсер противника с ордером. В данном случае задача была легче.

Самолёт разведки лоцирует корабль противника, по возможности выполняя функции «АВАКС» – радиообнаружение и наведение ударных авиагрупп.

Три эскадрильи (16 единиц в каждой) выдвигаются на позицию. Две группы (А-6 «интрудер» «альфа» и «брава») с ракетами «Гарпун» на подвесках кружат в заданных секторах, на средних высотах, готовясь произвести атаку. Даже если противник «увидит» их на радарах – сыграют роль отвлекающих. Третья группа (Ф-4 «фантом» «чарли») с противорадиолокационными ракетами «Шрайк».

ДРЛО продолжает корректировать: третья группа выходит на сверхмалой высоте на точку запуска – подаётся команда на атаку.

Скоростные «фантомы» делают «горку» из-за радиогоризонта. Дальность «шрайков» при пуске с высоты 3,5 км увеличивается до 85 км. Пуск! И снова спрятаться за малую высоту.

Одновременно производится отстрел противокорабельных ракет. С рубежа или по времени «Ч».

Ударные авиагруппы уже реактивно свистели в воздухе, а начальник штаба морских операций в тихоокеанском регионе дымил сигаретой, в который раз перечитывая «пометки на полях» в оперативном плане.

«Попортить ему „причёску“ „шрайками“! Если не удастся нанести удар „гарпунами“ одновременно, можно и последовательно в одном эшелоне. Что-то он собьёт, какие-то ракеты уведёт средствами РЭБ, часть вообще улетит к папуасам… но что-то попадёт. Всё, как просили цэрэушники – утопить не утопим, но искусаем изрядно. Хотя тут ещё важно не перестараться. После удара по антеннам РЛС корабль превращается в мишень. Далее дело А-7Е „корсаров“-топмачтовиков. У этих „птичек“ радар ни к чёрту – не тянет „Гарпун“. Их дело – добивание свободнопадающими бомбами или неуправляемыми ракетами. По желанию. Но не так всё просто, чёрт меня подери! Учитывая время подъёма авиагрупп, сбор, рассредоточение в районе цели, выжидания совместной атаки, реальный боевой радиус сокращается до 500 километров. Как бы не меньше. Всё-таки ТG-18 следует подвинуть поближе! Но помимо того, что крыло авианосца не слётано, боевая подготовка пилотов штурмовиков (тех же „интрудер“) вплоть до 1980 года затачивалась на использование свободнопадающих и управляемых бомб типа „Маверик“. Тренировок экипажей с ракетами „Гарпун“ практически не было. Это, как говорят „боши“, не есть гуд!

Попытаться подвести на малой высоте ударную группу на дистанцию пуска „мавериков“? Самолёты стопроцентно попадают в зону работы ПВО противника. Несомненно, вырастут потери. Тем более „фантомы“ уже кидались ими в более свободных условиях – безрезультатно. Далее, по применению „шрайк“. Конечно, можно говорить о дистанции на запуск в 85 км, но… Производить пуск всё же желательно с 60 км, когда ГСН (головка самонаведения) надёжно захватит цель. Самолёт с полной загрузкой должен подняться, зафиксировать цель и отстрелять. Время! А значит, вероятно, кому-то из экипажей не повезёт, и их собьют. Сама же ракета имеет пассивную ГСН, рассчитанную на обнаружение в весьма узком диапазоне частот. То есть предварительно требуется разведка рабочих частот РЛС крейсера, настройка или укомплектовка нужными модификациями ракет. Но этот „Вattlecruiser“ так напичкан различными системами, что там чёрт ногу сломит, не только тонкая настройка ГСН „шрайка“. А значит, часть боевых средств корабля останется в рабочем состоянии. Впрочем, ничто не мешает вернуть ударные самолёты на авианосец, дозаправить и повторить атаку, добив резервы ЗРК крейсера. А и нет! К тому моменту уже наступит ночь. А это очередные сложности».

Дождались! Ревела боевая!

Собственно, сразу стало понятно, чем дело пахнет, когда локаторы словили высотную цель, на деле оказавшуюся самолётом ДРЛО. Уж больно характерно «фони́л». Затем «Проулер» не прикрыто загадил радиопомехами частоты, направленно работая по РЛС.

Из оставшихся «вертушек» одна была исключительно модификации ПЛ. Кинули в небо второго «камова», у которого эрэлэска мало-мальски добивала за пару сотен кэмэ.

И уже с верхотуры двух тысяч пилотяги засекли цели, сразу по двум направлениям, с кормовых углов, незамедлительно скинув данные на носителя.

Были некоторые претензии к сопряжению бортового локатора вертолёта с БИУС. Поэтому «худые» данные (худые двояко, потому что плохие и пока малодостоверные) ещё «переваривали» в БИЦе, а командир незамедлительно сориентировался, не пытаясь даже обосновать своё решение:

– Лево на борт!

А потом поспели и доклады:

– Цель высотная, групповая, пеленг, высота…

Две группы на средних высотах («интрудеры») уже фиксировала РЛС воздушной обстановки, когда «камов» выдал новый пеленг. Это были низколетящие «фантомы». Для систем обнаружения крейсера они были ниже радиогоризонта.