Андрей Булычев - Сотник из будущего. Балтийский рейд

Для бригады же проводились такие ставшие уже привычными занятия.

– Взять крепость всегда непросто, для этого требуются осадные орудия, подкопы, штурмовые лестницы, наработанные навыки ведения осадной войны. Самый верный способ взять крепость это, конечно, её осадить, и ждать, когда в ней закончится продовольствие, и среди защитников начнётся голод. Сам при этом ты больших потерь не несёшь, если, конечно, периодически не лезешь на приступ. Однако в случае длительной осады, голод грозит и самим осаждающим после того, как они опустошат все окрестности. Ведь подвоз продовольствия при ведении боевых действий осуществлять всегда крайне затруднительно. Для нашей же бригады это и вовсе невозможная роскошь ввиду того, что мы всегда ведём войну подвижную. А таскать с собой такие осадные орудия как требушеты или пороки, метающие каменные глыбы на большие расстояния и крушащие ими стены, для нас вообще подобно смерти. Ибо став малоподвижными, мы тут же станем уязвимыми и попадём под удар врага, –объяснял своим воинам особенности крепостной войны Сотник, –Тем не менее, навыки нужны разные, так что делимся на сотни и по очереди отрабатываем штурм и оборону от атакующих. Третья сотня пока отдыхает, готовит новые лестницы и ждёт своей очереди!

И пошли двое суток учений крепостному бою.

«Ничего, –думал Сотник, наблюдая за всё более слаженной работой своих бойцов, –Пятьсот лет спустя, если, конечно, ход истории не изменится, наш прославленный русский полководец Александр Васильевич Суворов неделю будет гонять своих «чудо богатырей», отрабатывая на крепостных макетах штурм Измаила. И возьмёт считавшуюся неприступной крепость быстро и с минимальными потерями! «Пот кровь бережёт!» – вот его лучшая поговорка на данный случай»

– Смена! Теперь вы, Климент, на стену, а Тимофеева сотня будет преодолевать ров, и «взлетать» к вам по лестницам. Работаем, братцы!

Шведам давно надоела вся эта толкотня и суета в их поместье. Эти ненормальные русские даже среди ночи умудрялись устроить по паре приступов при тусклом свете факелов. Если бы не приказ герцогини, этой взбалмошной Марты, они бы давно отогнали чужаков от стен. Но приходилось терпеть и они, стиснув зубы, наблюдали, как перескакивают по приставным мосткам через ров, а затем сноровисто карабкаются на стены по длинным лестницам одни «Иваны», а другие «пихают» в них палками, обвязанными какими-то тряпками на конце. Дикари, что с них взять!

Итогом всех учений стало стойкое убеждение – без военной хитрости, долгой подготовки и осадных орудий хорошую крепость прямым штурмом не взять! А если даже и взять, приложив по максимуму все усилия и умения, то потери при этом будут просто огромными.

Ну что же, в любом случае опыт был приобретён, и брать тюрьму-крепость в городе Кёге теперь уже было можно.

Назавтра был назначен выход в море!

По заранее разработанному и утверждённому на последнем командирском совете плану, все силы отряда, включающие в себя пять дозорных ладей, четыре ганзейских когга и три захваченные у датчан военных корабля, должны были пройти открытым морем за датский остров Борнхольм.

Дальше силы отряда разделялись. К немецким землям Шлезвиг-Гольштейна в северо-западную часть Любекского залива уходили четыре ганзейских когга и три дозорных ладьи с частью пластунов, которым следовало замаскировать большие морские суда и немедленно приступить к разведке местности и охране самого места тайной стоянки.

Остальные силы отряда на трёх датских кораблях и паре дозорных ладей выдвигались прямиком к проливу Эрисунн, к тому нужному месту в датской Зеландии, где и стоял городок Кёге.

После захвата крепости следовало снова делать рывок на юг через пролив Кадетринне и соединяться с уже ожидающими их в немецких землях силами.

Погода благоприятствовала флотилии, штормов в это летнее время не было, а лёгкий попутный ветер, надувая паруса, гнал русские корабли к своей цели. За долгое плаванье люди приноровились к своей работе моряка и делали всё сноровисто и без понуканий. Различий и ущемлений в отряде не было, команды все тут были многонациональными. Было много ганзейских немцев, славян, карел и людей из балтских народностей. Датчане, принятые на русскую службу, чувствовали себя в этой среде достойно и уверенно. Их высокая выучка и опыт старых моряков были сразу оценены и признаны в общей команде по достоинству.

Трюгви Карасик был по-настоящему счастлив. Не было того постоянного ожидания удара или унижения, как это было в команде у его прежнего хозяина Гарольда. Всё здесь у него делалось как-то легко и весело. Да и служба, по сути, оставалась такой же, что и раньше – дозорным в вороньем гнезде и подающим припасы стрелкам наверх во время морского боя. Личную опёку над мальцом взял на себя пожилой рулевой, и они на пару теперь старались выучить такой непокорный русский язык. Получалось пока плохо, но датчане не отчаивались.

А буквально вчера удалось Карасику отличиться. Несмотря на то, что на семи больших судах на мачтах были смотровые площадки с «вороньем гнездом», именно он разглядел на горизонте с зюйд веста далёкие паруса. Отряд подходил к датскому острову Борнхольм, и тут уже следовало передвигаться с особой осторожностью. После его крика все паруса срочно опустили, подняв их только после того, как замеченные далёкие суда скрылись из глаз.

– Молодец, малец! –погладил его по голове русский капитан со смешным именем Боян, – Острый глаз у тебя! Первым среди всех в такой дали паруса углядел. На-ка, держи вот,– и сунул ему в руку серебряную монету.

Ни разу ещё в своей жизни Карасик не держал настоящих денег, а теперь это была его честно заработанная награда, и время от времени он прикасался самыми кончиками пальцев к серебряному кругляшу, что был надёжно завязан в матерчатый узелок. И ещё зорче и внимательней обводил глазами горизонт, а ну как ещё раз повезёт! Но море оставалось пустынным. Купцы, не рискуя отправляться в плаванье во время военных действий, сидели в своих гаванях, ожидая развязки. Военные же суда эта часть западной Балтики пока что не интересовали. У них были свои задачи вдали от этой датской земли.

За время плаванья герцогини подружились с Елизаветой и с интересом слушали её рассказы про то, как рождалась Обережная и Дозорная сотни, как набирали в воинскую школу сирот по всей северной и западной Руси, про сражения с разбойниками и литвинскими ратями. Неподдельный интерес вызывали рассказы, про быт и ремёсла в поместье. Даже то, что рабочая слободка и предместье усадьбы освещается жировыми светильниками и вдоль дорог для пеших путников сложены деревянные дорожки, а сами дороги мостят камнями, было необычно. Много, что рассказывала Елизавета, но девиц как всегда особенно интересуют наряды, военная форма и внешние проявления воинского этикета.