Борис Конофальский - Башмаки на флагах. Том третий. Графиня фон Мален

Волков сел разоблачаться. Бережно и даже благоговейно Курт Фейлинг снял с Волкова белоснежную перевязь. Символ генеральской власти. Гюнтер стал расстегивать пряжки наплечников, а тут Роха пришел:

— Дозволите, господин генерал?

— Входите, — отвечал кавалер, не поворачиваясь.

Роха, как всегда грузно, так что складной стул заскрипел жалобно, уселся напротив генерала, выставив вперед свою деревяшку:

— Еще раз с Вилли посмотрели все мушкеты… Двадцать один мушкет… Трещины на срезе ствола или у запального отверстия. Из двенадцати стрелять нельзя, даже не знаю, можно ли их будет отремонтировать.

— Нужно отремонтировать все, что удастся… — у Волкова даже настроение ухудшилось от таких новостей, — мне мушкеты эти нужны.

Роха понимает это:

— Если у нас есть деньги, я отправлю Вилли с ними в Нойнсбург. Там, я думаю, есть мастера-оружейники. Может, что смогут с ними сделать.

— Деньги будут, отправляй его немедленно.

После того как Роха уковылял, а он снял доспех и сел завтракать, пришел сержант Хайценггер и просился принять:

— Что случилось, сержант? — спрашивает Волков, а сам щипцами колет сахар для кофе.

— Привел я этого Руди Кольдера, из Ламберга, как вы и просили.

— Руди Кольдера? — генерал не может вспомнить, кто это.

— Ну, это парень… Сын золотаря из Ламберга, который должен знать, где серебро потонуло, — поясняет сержант.

— А, вот оно что? Отлично и где он?

— Я сюда его не повел, оставил на берегу, за ним ребята присматривают.

— Отлично, сержант, — Волков и вправду был рад этой новости. С этим генеральским чином он даже позабыл о столь важном деле, как утонувшее серебро. — А ты не спросил у него, где затонула баржа?

— Нет, думал, вы сами спросите.

— Хорошо, спрошу сам, как только позавтракаю.

Вскоре он, Максимилиан и Фейлинг были на берегу, там-то генерал и увидал худого долговязого парня в дурной одежде. Парню было лет шестнадцать, и после первых его слов Волков подумал, что сын золотаря медлителен и туп, впрочем, как и положено ему по статусу и родству.

— Знаешь, где баржа с серебром утонула? — сразу спросил кавалер.

— Баржа? — переспросил Руди Кольдер.

— Да, баржа. Зимой тут потонула баржа с серебром. Купец Хельмут Майнцер говорил, что ты доподлинно знаешь, где это произошло.

— Купец говорил? — снова спрашивает сын золотаря.

Волков начинает раздражаться:

— Это я помню, — говорит парень. — Помню, как нырял, как судорогой от холода ногу сводило. И талер помню, — он замолкает и начинает оглядываться. — Но ведь вы хотите знать, где баржа лежит.

— Да уж хочу.

— А вот того я не помню, — Руди Кольдер продолжает оглядываться и вздыхать.

«Дать ему, что ли, оплеуху, чтобы память освежить».

— Так ты место сможешь вспомнить или нет?

— Там, — Руди указал на запад, — выше по течению лодка потонула, там берег был покруче, чем здесь.

— Далеко?

— Сдается мне… нет, — парень мотал головой.

Все шли за парнем по берегу реки, а тот останавливался, осматривался и снова шел. А по воде за ними поплыла и лодка с ныряльщиками.

— Найдешь баржу, я тебе десять талеров дам, — говорил генерал, морщась от быстрой ходьбы.

— Тут? — Волков поглядел на реку. — Точно тут?

— Меня сюда позвали нырять, конный за мной приехал, — важно говорит сын золотаря, — я же ныряю лучше всех в городе, иной раз кто для забавы полталера с моста, что у Ламберга, кинет, так я нырну и достану, а как-то Георг-мясник…

— После про Георга-мясника расскажешь, сейчас по делу говори, — прервал его генерал.

— Ну ладно… Когда я пришел сюда… тут как раз костры горели, потонувшие грелись у них. А один из них… ну, что в той лодке был, у него еще одежа не просохла, а он от костра встал и пошел бродить по округе. И я бы на него не глянул, если бы он большой камень с земли не поднял бы. Я тогда подумал: к чему он этот камень тащит? А камень-то тяжелый был.

— При чем здесь этот камень? — раздражаясь, спрашивает Волков. — Ты про баржу можешь сказать?

Надежда стала греть душу кавалера, кажется, парень знал, что говорил:

— Может, нырнешь, найдешь баржу, достанешь серебра, так сразу тебе дам десять монет.

— Нырну, чего же не нырнуть, авось, вода уже не так холодна, как была в тот раз, — согласился Руди и стал разуваться.

Волков знал, что мальчишка нашел серебро, еще до того, как ему о том крикнули с лодки, потому что сначала над водой появилась худая рука Руди Кольдера, а уж потом и голова. Кто-то из лодки потянулся к его руке, но Руди небрежно кинул белый предмет в лодку. А уж там предмет схватил лодочник, поднял над головой и, повернувшись к берегу лицом, закричал:

— Господин, нашли! Тут серебро…

Волков, волновавшийся до сих пор, вздохнул, сел на поросший свежей и ярко-зеленой майской травой берег и сам повторял негромко:

— Вот так день выдался, вот так день!

Он дождался, пока сын золотаря вынырнет еще раз и опять закинет в лодку три или четыре белах «ломтика». И потом позвал:

— Максимилиан.

— Я тут, генерал, — откликнулся знаменосец.

— Нужно послать в город, купить сундуков пару с замками и весы. И найти в обозе веревку и крепкий парусиновый мешок.

— Сейчас распоряжусь. И все отыщу, — сказал Максимилиан и ушел.

А кавалер, не в силах сидеть, встал, дошел до воды и крикнул только что вынырнувшему парню:

— Руди! Много там серебра?

— За день все не вытащим! — кричал ему в ответ сын золотаря. — Я беру только то, что из ящиков выпало, его тут кучи, и не сломанных ящиков еще много!

— Подумай, как ящики поднимать! — кричит ему генерал.

— А думать тут нечего, у ящиков ручки есть, веревку принесете, так и поднимем ящики.

Веревку принесли и мешок принесли. И тут уже начали серебро вытаскивать как следует. Пока пара мужиков, нырнув, привязывала ящик, Руди и еще один мужик, нырнув, собирали в мешок рассыпанные бруски. Как в мешке было достаточно серебра, так они дергали за веревку: тяни.

Время еще и к полудню не подступило, а лодка первый раз к берегу поплыла. И уставшие от ныряний мужики стали теперь из лодки доставать тяжеленные ящики, шесть штук, да небрежно выбрасывать на побережный песок десятки слитков серебра. Волков поднял один из слитков. Края ровные, отлили хорошо. Никаких сомнений — чистейшее серебро. Еще и с клеймом одного из князей Эксонии.

Он повернулся к мужикам:

— Ну, выгрузили — плывите остальное доставайте.

— Господин, пообедать бы, — говорит один из мужиков.

— До обеда еще время есть, — отвечает ему генерал, — плывите и доставайте серебро, обед для вас будет с пивом и из офицерской кухни. И награжу всех. Но отдыхать будете потом, как все выловим.

Когда после обеда приехал Максимилиан и в телеге привез два сундука и хорошие купеческие весы, то на берегу уже была большая куча рассыпного серебра и стояло восемь ящиков. Волков подошел к телеге и, взглянув в нее, сказал: